— Посиди со мной минутку. — Смотрю на него со своего места на диване.

Кайл настроен скептически.

— Зачем?

Я хлопаю по мягкому дивану сильнее, чем хотела, отчего частички пыли взлетают в солнечном свете, который льется из окна.

— Чтобы поднять мне настроение.

Кайл садится с глухим стуком и откидывается на не слишком мягкую спинку.

Я боюсь рассказывать, как же плохо переношу все праздники. Тревога, светские условности, заставляют меня внутри кричать и скручиваться.

— Видишь? На диване хорошо и уютно, — говорю я. — Разве ты не предпочел бы остаться здесь?

— Что происходит? — Кайл касается моих пальцев. Кроме лица, они — единственная часть тела, не накрытая одеялом.

Мой голос срывается, когда я говорю:

— Не думаю, что выдержу. Ваш дом будет наполнен семьей и едой. Радость, легкость и еда. Смех, любовь и еда.

— Разве не в этом смысл Дня Благодарения? — Он вновь касается моей руки. От близости Кайла так спокойно.

— Но они же нормальная семья. Я к такому не привыкла. Я плохо подготовлена к нормальной жизни. — Меня передергивает внутри.

— Знаешь, это неправда, — говорит приятель с улыбкой на губах, — ты часто бываешь рядом со мной и смущаешь меня лишь в трети случаях.

Я хочу ударить его, но сдерживаюсь. Я слишком нервничаю перед встречей со всей его семьей, чтобы получить от этого удовольствие и узнать о том, где он вырос и превратился в Кайла, которого я знаю и люблю. Несмотря на то, что я однажды встречала его маму и папу в кампусе, и они милые, нормальные и хорошие, поездка к ним домой страшнее, чем простая встреча и приветствие. Вся его семья напрягает меня. У него есть две сестры и один старший брат, а также множество тетушек, дядюшек и кузенов.

— Твоя семья по сравнению с моей похожа на сумасшедший дом, — говорю я.

— Судя по твоим рассказам, некоторые члены твоей семьи действительно являются таковыми. — Глаза Кайла загораются от собственной шутки.

На этот раз я ударяю его.

— Вот к такой тебе я и привык. Ну же. Мы должны ехать, или пропустим закуски, а я говорил тебе, что это лучшая часть. — Кайл встает и протягивает мне руку, его пальцы такие теплые.

Он тянет меня вверх. Я бросаю потрепанное одеяло на диван и иду наверх переодеваться. Через несколько минут спускаюсь уже в черных узких джинсах и красном свитере, волосы собираю в хвост. Выхожу за Кайлом на улицу, обещая себе, что справлюсь.

Поездка занимает около часа. Кайл пытается развлечь меня забавными семейными историями, но я не могу сосредоточиться на том, что он говорит. Мой внутренний монолог обо всем, что может пойти не так, проигрывается и проигрывается в голове, вызывая тошноту.

На дороге перед домом, огромным современным зданием в колониальном стиле с ухоженным газоном, уже припарковано много машин. Я беру цветы, которые мы купили по дороге, чтобы поблагодарить его мать за приглашение, и делаю глубокий вдох, открывая пассажирскую дверь и выходя наружу. Мы бежим по дороге, чтобы избежать ледяного ветра, и я замечаю венок, украшенный красными и желтыми листьями, висящий на входной двери.

Пока дети не выбегают во двор, крича друг на друга, это идеальный дом в пригороде.

— Что за шум? — Кайл хватает младшего мальчика за руку, останавливая его.

Мальчику, одетому во флисовую куртку и джинсы, лет восемь. Он худой и жилистый, и у него темно-каштановые волосы.

— Кайл! — В восторге мальчик практически прыгает в его объятия.

— Я тоже рад тебя видеть, Скотт. — Кайл указывает на Скотта. — Дэни, это мой кузен.

— Привет, — говорю я. Как обычно, у меня потрясающие разговорные навыки.

Мальчик машет мне рукой и говорит Кайлу.

— Грег забрал наш мяч и убежал. Он испортил игру.

— Я все улажу, как только представлю Дэни всем. Я вернусь через минуту.

Мальчик кивает. Его волосы качаются с каждым кивком головы, когда он убегает.

— Он милый? Верно? — Кайл смотрит на меня.

Я киваю, хотя не поклонница маленьких детей.

Зайдя внутрь, Кайл сразу тащит меня прямо к родителям, чтобы представить.

— Спасибо за приглашение, — говорю я, протягивая цветы его маме.

Она миниатюрна, одета в бордовое платье, которое подчеркивает красные пряди в светло-каштановых волосах, и держит бокал красного вина. Идеальная праздничная мама.

— Спасибо тебе. — Она берет цветы в свободную руку. — Кайл так много о тебе рассказывал.

— Неужели? — от шока я говорю достаточно громко, и сразу краснею.

— Конечно. О тебе он говорит больше всего. — О, а это комплимент.

Я смотрю на Кайла. Он пожимает плечами.

— Не смущай мальчика, — говорит Джейми, отец Кайла. Он одет в свитер и джинсы. У него коротко остриженные волосы, седеющие на висках.

— Сходите перекусите. Мы встретимся позже.

Так мы и поступаем. Кайл прав, гуакамоле из омара превосходен, но это еще не все. Еда занимает весь стол, который стоит вдоль стены. Тарелки, салатники и салфетки занимают все свободное пространство. Кайл проводит для меня экскурсию. Подвал в доме переоборудован в мини-кинотеатр с большим экраном, объемным звуком и роскошными креслами. Он даже показывает мне прачечную, которая, хотя и не столь впечатляющая как кинотеатр, но все же поражает современной техникой.

Наверху комната Кайла. Когда мы входим, мой взгляд сразу падает на книжные полки, клетчатое покрывало на кровати и настоящие картины, а не плакаты на стенах.

Он замечает мой взгляд.

— Моя мама думала, что картины лучше, чем то, что я хотел повесить на стены, когда учился в средней школе.

— Что ты хотел повесить? — Мне действительно любопытно.

— Плакаты Iron Maiden и других метал-групп, а также несколько злодеев из комиксов.

— Как изменились времена. — Я смотрю на спортивные трофеи, расставленные на его комоде. — Я не знала, что ты борец.

— Я мог бы поехать в университет Род-Айленда и получать стипендию, но к концу средней школы я вроде как перестал заниматься борьбой.

— Мне кажется, что сейчас я вижу совершенно нового тебя.

— Хватит обо мне. — Кайл выталкивает меня из своей комнаты. — Пора познакомиться с семьей.

— Уф, — стону я, когда мы спускаемся вниз.

Мы останавливаемся у подножия лестницы.

— Это Шарлотта. — Он указывает на невысокую брюнетку в ярко-фиолетовых облегающих джинсах и черном свитере. Ее волосы заколоты в высокую прическу. — Моя младшая сестра. Она старшеклассница. Будь дружелюбна. Мне нужно найти мяч на заднем дворе. — И с этими словами Кайл уходит.

Шарлотта рассматривает меня и спрашивает:

— Тебе нравится мой брат?

— Прошу прощения? — это скорее писк, чем вопрос.

— Кайл никогда не приводил домой девушек, так что ты ему, должно быть, нравишься.

— Мы хорошие друзья. — По крайней мере, теперь мой голос звучит нормально.

— Правда, что ли? — Она отмахивается от моего ответа и берет меня за руку, как будто мы лучшие друзья. — Позволь представить тебя всем.

Я нервничаю, но его братья и сестры настолько дружелюбны, что разговор проходит хорошо даже для такого стеснительного человека, как я. Я уверена, что пиво, которое Кайл дал мне, когда вернулся после игры с детьми на улице, помогло. Мы приступаем к ужину в честь Дня Благодарения, который подается за тремя разными столами, чтобы вместить все блюда — традиционная индейка и угощения, которые принесли гости и близкие родственники. Я пробую все: от креветок, рыбы и макарон, до спаржи, завернутой в бекон, сливочного пармезана и тыквенного супа. И, конечно, индейку. Много индейки. К концу ужина я сыта и обессилена. Поэтому, как только мы садимся в машину Кайла, чтобы поехать обратно, я засыпаю.

Глава 5

14 декабря

Большинство людей понимают, что любовь и физическое влечение — это не одно и то же. Особенно хорошо это известно тем, кто продолжает любить своих родителей даже после того, как они ранят их в течение всей жизни. Многие считают, что любовь светлее и чище, чем похоть. Но что происходит, когда линии размываются и появляется одержимость? Болела ли когда-нибудь ваша голова от попыток понять и осознать, что такое любовь и обнаружить, что конкретного определения то и нет?