– Кстати, изначально я хотела поговорить вообще о другом. – отлипнув от меня, укоризненно посмотрела моя подруга, будто это я виноват в том, как все сложилось. – Ты же не забыл про мой день рождения? Уже через пару дней так-то.

Теперь она смотрела на меня этим мерзким прищуром, так и намекая: «Ты же не забыл, что обещал мне?». На этот раз я, к сожалению, не забыл. Периодически мысли приходили к этому чертовому обещанию, и я вновь сокрушался, что вообще ляпнул подобное.

– Да, я помню. Ты уже придумала, как отпразднуешь свое девятнадцатилетие?

Спросил, конечно, скорее для галочки. Мне не было особо интересно, так как изначально было понятно, что праздник обещает быть пафосный и грандиозный – все, как я не люблю. Так что подробности в данной ситуации вообще не имели значения, мне в любом случае не понравится.

– Придумала – хитро улыбнулась она – Но тебе не скажу!

Малене рассмеялась и, одарив меня своим фирменным поцелуем, развернулась, направившись дальше к своему столику.

– Я пришлю приглашение, любимый.

Протянула девушка, отдаляясь. Я вяло кивнул, хотя, разумеется, она уже этого не увидела. Поморщившись, постарался стереть ее помаду, как обычно яркую и мега стойкую.

Вернувшись к своему столику, я заметил, что все блюда уже принесли, и практически все дети успели поковыряться в своих тарелках и перейти к десертам. Приемные родители тоже приступили к трапезе, уже наплевав на то, в каком виде дети поедут домой – если с основным блюдом они еще возились, чтобы заставить этих приверед нормально поесть, то теперь занялись собой, позволяя размазывать мороженное по одежде и, в некоторых случаях, даже волосам. Впрочем, очень логичное решение, так как вдвоем они едва ли смогут насладиться вылазкой в ресторан или еще куда-либо в ближайшие тройку лет. Я занял свое место. Еда уже немного остыла, но все равно оправдывала отзывы данного заведения. Периодически я ловил на себе неоднозначные взгляды Ханса. Небось ожидал истерики, или еще чего похуже? Нет уж, истерик на сегодня точно хватит! Недавняя ситуация оставила на мне неприятный отпечаток, но, на удивление, не вызвала новую волну страха. А неожиданное появление в этой истории Малене и вовсе развернуло все с ног на голову, и сейчас меня скорее беспокоила ее осведомленность и предстоящий день рождения, нежели то, что этому предшествовало.

– Как тебе еда? – постаралась начать разговор Рикке.

Только сейчас я заметил, что среди более старших членов семьи стало значительно тише. Даже Арон прекратил выдавать нелепые комментарии, ковыряясь в своей тарелке с подтаявшим мороженным. Свай же был мрачен, как никогда ранее. Именно посмотрев на него, я понял, что не только Малене теперь все знает. И, возможно, инцидент с миссис Остенсон вселил страх как раз-таки в него – мальчишку, который уже услышал о своей возможной рои в новой эре фарфорового убийцы, а теперь осознал, насколько близка может быть опасность. Ведь, по правде, многие до последнего верят, что все плохое не коснётся их и их близких, что это все где-то далеко, происходит с другими людьми. Но, когда беда затрагивает кого-то из твоей семьи или друзей, только тогда ты начинаешь осознавать, что эта реальность, в который мы все живем. И мир действительно тесен, так что абстрагироваться от чужого горя не всегда получится, ведь совсем скоро оно может дойти и до тебя. Я видел это по его лицу – Свай боялся. Боялся точно так же, как я несколько недель подряд.

– Вкусно. – коротко ответил я.

Желание говорить больше не появилось ни у кого. Почувствовав общую атмосферу, даже двухгодовалая Лине изредка лепетала что-то себе под нос, не осмеливаясь нарушить тишину. Для Арона, Самуэля и Тине ужин прошел хорошо, и события вечера его не омрачили, но вот на приёмных родителях и Свайе он отразился даже больше, чем на мне самом.

Мой новый день начался с раннего подъема и сбора в институт. После возвращения из ресторана я поставил приемных родителей перед фактом, что возвращаюсь к прежней жизни. Конечно, не стал вдаваться в подробности, но упомянул, что сегодня в нашем кругу есть другой ребенок, за которого действительно стоит переживать. С начала всей этой истории ни один человек не узнал меня, да даже миссис Остенсон предположила только потому, что признала Рикке, хотя, как оказалось, шесть лет назад достаточно активно следила за всеми подробностями моего чудесного спасения. А ведь мои фотографии того периода постепенно вновь начали всплывать наружу, все чаще мелькая на экранах телевизоров и в газетах. Вся эта идиллия омрачалась лишь одним человеком – Малене. Поэтому я нисколько не сомневался, что мое место сейчас – подле нее, какие бы обещания она мне не давала.

До института меня подбросил Ханс. На этом Рикке все же сумела настоять – мы возвращались к той модели жизни, которая сформировалась после пропажи Филипа, а не к первоисточнику. Но ее можно было понять, на фоне страха, который теперь присутствовал и у нее, женщина чуть ли не заперла Свайя дома, так что я еще легко отделался. Мальчику, казалось, не хотелось даже находиться рядом со мной после вчерашних событий, и, к своему собственному удивлению, я понял, что меня такое его отношение сильно задело. Хотелось все списать на нервы и страх, и так я, в общем-то, и сделал. Надо дать ему время. Мне шесть лет не хватило, а он столкнулся с этим только вчера. И, хотя это часть не его истории, и не его личная трагедия, а моя, я понимаю, что он сам еще не определился, что ему чувствовать и как на все это реагировать.

Занятия уже начались, а моей пассии не было видно. Я то и дело выходил, не в силах даже ненадолго сосредоточиться на словах преподавателя. Было и непонятно, и нервозно, ведь мозг, как назло, подкидывал картинки, как она вместо пар ходит и разносит слухи по городу. Как нелепо! Я просто паникер, а страдает из-за этого другой человек. Впрочем, я тоже страдаю, так что я дурак вдвойне. Она хоть не чувствует моего настроя, а я место себе не нахожу. На перерыве мы пересеклись с Эриком, который был очень удивлен и рад меня видеть. Однако, он также не был полезен в вопросе местонахождения моей подружки. Сказал лишь, что последний раз видел ее вчера днем. Отсидев вторую пару, я не выдержал и направился к ней домой. Наплевав на договоренности с Рикке и остаток своей трусости. В конце концов посреди дня взрослого парня прям на оживленной улице точно не украдут. Да и на труп здесь наткнуться куда сложнее.

Дойдя до ее двери, я решительно постучал. Благо ее родители меня хорошо знают, так что объясняться на пороге не придется. Мне открыл ее отец – высокий мужчина с небольшим лишним весом и густой белой бородой. Когда я его последний раз видел, ни бороды, ни лишнего веса явно не было, так что я сначала даже не признал мужчину.

– Матс, добрый день. – сухо поздоровался он. – Зачем пришел?

Несмотря на мои ожидания, общение началось как раз-таки на пороге, и мужчина будто специально перекрыл мне проход внутрь дома.

– Малене дома?

Спросил я, кое-как заглядывая за его спину в поисках девушки.

– Дома.

Мистер Рёд, наконец, шагнул вглубь, позволив мне пройти в дом. Он закрыл за мной дверь и крикнул своим басом:

– Малене, спустись, пожалуйста.

Для меня его голос звучал всегда максимально устрашающе, но девушка постоянно уверяла, что ее отец просто лучший человек на свете. Наверное, только ее слова позволяли мне при наших редких встречах не развернуться сразу же, как он начинал что-то говорить. Пожалуй, для отца девушки очень хорошая черта.

Через пару минут в гостиную спустилась зарёванная Малене. Ее тушь потекла, оставив темные полосы под глазами. Видимо, не зря она жаловалась, что купила плохую косметику. Около полу года назад мы как-то попали под жуткий ливень, и даже тогда на ее лице не осталось ни признака потекшего макияжа. Ну, или она уж очень сильно плакала, кто знает…

– Что случилось? – ошарашено спросил я.