Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Они условно разделили детей на тех, с кем возилась Рикке, а кто доставался Хансу. Так было всегда, что, по идее, должно было упростить семейные выходы. Однако, как показывала практика, Рикке занималась только упрямцем Самуэлем, а всех остальных нянчил Ханс. В этот раз сложилась ровно такая же ситуация.

– Пожалуйста карбонару и две картошки фри. А мне стейк и кружку пива.

– Еще одну картошку, молочный коктейль, запеченную форель и четыре порции мороженного. Мальчики, вы определились?

Свай снова поднял глаза на меня, ожидая моего решения. Я не особо решил, что конкретно хочу, так что озвучил то, что по любому понравится братишке.

– Я буду клопс и картошку, и обычную воду.

– Я тоже – откликнулся Свай, и я, улыбнувшись, потрепал его по волосам.

Официант, записав весь заказ, еще раз повторил его нам и, получив подтверждение, удалился.

– Отойду в уборную – предупредил я и вышел из-за стола.

За все шесть лет я так и не привык проводить время в такой большой компании. Мне было крайне неуютно, но, признаться, я не особо то и пытался. У меня ни разу не было мыслей, что приемные родители должны были на мне остановиться, но и никакой радости после каждого нового ребенка тоже. Мне было вполне комфортно, но даже сейчас я понимал, что с трудом высижу весь ужин. Однако, не мог не признать, что почувствовал себя просто прекрасно, когда вышел из машины перед дверьми ресторана. В тот момент я снова ощутил, как тяжело мне дается заточение в четырех стенах.

Возвращаясь к столику, я обнаружил маму Хокона Остенсона. Для меня данная встреча стала неприятной, хотя я и не думал, что она меня вообще знает. Хватило и того, что я ее прекрасно знаю. Тем не менее, женщина практически от самой уборной следовала за мной, из-за чего я ощутимо напрягся. Поэтому, когда она остановилась недалеко от нашего столика, я облегченно выдохнул, но, как оказалось, ненадолго. Стоило мне подойти к своему месту, как женщина вскочила и приблизилась к нам.

– Добрый вечер! – воскликнула она слишком радостно. Даже глядя на бедную женщину, было понятно, что у нее не все хорошо – Я ненароком узнала вас – она указала на Рикке – Хотя у меня были сомненья, тот ли мальчик, но теперь я уверена, что тот.

Миссис Остенсон тараторила, из-за чего некоторые ее слова было очень непросто разобрать. По обеспокоенным выражениям что Ханса, что Рикке, я уже догадался, что грядет что-то неприятное.

– Вот, вижу, а женщина та. В новостях тогда часто показывали, я вот и запомнила. Вас то хорошо запомнила, а мальчик то ли тот, то ли не тот. Не поняла. Но увидела Вас, и поняла.

– Вы что-то хотели? – попытался прервать ее беспрерывную речь Ханс.

– Да! Мне просто надо поговорить. Я умоляю, Матс, скажи мне, что случилось с моим сыном? Мой мальчик, Хокон, ты же должен знать! Скажи мне, прошу, он был там? Он тоже был в логове?

Рикке уже не на шутку занервничала, а нежданная собеседница не собиралась успокаиваться. С каждым предложением она становилась все быстрее и громче, и я начал переживать, что еще немного, и она набросится на меня, требуя ответов.

– Я же теперь уверена, что ты – Матс. Прошу, расскажи мне все, как есть! Где мой мальчик? Он был там? – на нас уже стали оборачиваться другие посетители, и я почувствовал себя еще более уязвимым. – Мой милый Хокон, мой единственный сынок. – взывала женщина, и теперь все взгляды были устремлены на нас. – Ну ответить же мне! Что с моим мальчиком?! Он был там с тобой?

– Я… я не знаю… – тихо пролепетал я.

– Как? Ты жил там восемь лет! Я все знаю! – теперь мне казалось, что она обвиняет меня, а не просто допрашивает. – Ты наверняка должен знать! Мой мальчик тоже был там? Я не дождусь своего сыночка? Отвечай!

– Я клянусь, я ничего не помню! – мои губы подрагивали, а в груди образовался ком.

– Нееет. – взвыла женщина.

Только сейчас я заметил прибежавшую охрану. Но мне не стало легче. Они просили миссис Остенсон успокоится, но она лишь кричала, что должна все узнать. Два крупных мужчины, в итоге, насильно взяли женщину под руки и повели к выходу.

– Отпустите! – ревела, уже потерявшая контроль, женщина. – Я должна знать! Должна знать! – яростно и безнадежно протянула она.

Мое сердце сжалось. Казалось, я чувствую ее боль, но одновременно испытываю презрение. Не за ее поведение, а из-за того, что я стал причиной ее истерики. Так кого тогда я презираю? Ее, или же себя? Что снова оказался беспомощным. Настолько окаменел от своего страха, что не смог даже нормально реагировать, просто мямлил в ответ то, что никак не могло бы помочь обезумевшей от горя матери. Возможно, стоило хоть соврать, что его там не было. Дать ту ложную надежду, за которую женщина держится все эти годы. Я же все равно не помню правды, так что и за вранье это не считается…

Рикке подбежала ко мне, ухватив за руку. Люди потихоньку начали возвращаться к своей еде, отводя от меня взгляды. Я надеялся лишь на одно – никто не понял суть проблемы, не услышали основную претензию, одним словом, никто другой больше не узнал во мне того самого мальчика. Никто, кроме…

– Матс? – я обернулся, понимая, что хуже может стать всегда. – Что это значит?

Всего в паре шагов от меня стояла Малене с широко открытыми от шока глазами, в которых как никогда ранее отчетливо читалась единственная фраза: «Какого черта».

– Ка…ак много ты успела услышать?

Мой голос предательски дрогнул, хотя, наверное, после дрожащий рук это не так-то и предательски.

– Я стояла тут с самого начала! – сердито заявила мне девушка, но я пока даже не понимал, на что именно она зла – Заметила твою семью и решила напомнить о своем дне рождения, но, смотрю, у тебя тут дела поважнее.

Малене сердито развернулась и направилась прочь от нашего столика, громко топая каблуками. Я отдернул руку от Рикке и рванул следом.

– Малене, подожди!

Прокричал я, нагоняя ее во втором зале. Она, к счастью, сразу же остановилась и, развернувшись ко мне, сложила руки на груди и вопросительно подняла бровь, явно ожидая разъяснений.

– Что именно ты хочешь услышать? – вздохнув, спросил я, массируя переносицу от стресса.

– Да, все, так-то! – заявила она слишком громко, отчего стало совсем неуютно. – О чем, черт возьми, говорила та женщина?

– Полагаю, ты догадалась… – как же мне не хотелось сейчас это обсуждать! Но было понятно, что с Малене так не прокатит. Она сейчас напридумывает себе всякого, а потом еще и разнесет это по всему универу.

– Представь себе, да! Она же имела в виду того маньяка? Матс, она сказала, что ты жил там восемь лет! Так это ты – тот мальчик, про которого без конца рассказывали в новостях? Как ты мог умолчать об этом?! Ты поэтому потерял сознание, когда мы обнаружили труп того ребенка?

Вопросов было слишком много и непонятно, на какие она ждет ответа, а какие являлась риторическими, ведь ответ и так очевиден.

– Филипа… – пробормотал я, как будто сейчас именно это было важно – Да. – пусть сама решает, к чему конкретно этот ответ. Впрочем, он подходит ко всему.

– Да – это не ответ.

Малене недовольно закатила глаза. Однако она уже не кричала, даже не наезжала. Просто была обижена и, наверное, разочарованна.

– Почему ты мне не говорил? – спросила она, слабо ударив меня кулаком по груди – Ты знаешь, как мы с Эриком переживали. Ты перестал ходить в институт, мы-то думали, просто Рикке снова перепугалась почем зря, а оказывается…

Неожиданно Малене прижалась ко мне, зажав в объятья. Я тоже обхватил ее руками, хотя, признаться, сейчас мне этого не хотелось. Ее поддержка была совсем не к месту, я просто хотел прилечь в своей комнате.

– Малене, прошу, давай это останется нашей тайной, хорошо?

– Ладно. – покачала головой девушка, отлипая от меня. – Если тебе так проще, то, конечно, мы никому не скажем.

Я благодарно улыбнулся. Но одновременно осознал, что возвращаюсь к прежней жизни – не то, чтобы я ей не доверял, но теперь считал своим долгом следить за ее прекрасным, но таким длинным языком.

12
{"b":"935662","o":1}