Жернова тяжеленные, должны иметь диаметр метра полтора. Материал — прочный песчаник или известняк. Камень следует выбирать с крупнозернистой пористой поверхностью.

Нижний камень (лежак) неподвижен. А вот верхний (бегун) и вращает наше колесо. Оба плотно притёрты друг к другу. От этого зависит качество помола. Самое сложное — нанести на жернова желобки и борозды. Каменотёс долго пытался понять и на хрена мне такая сложная бяка. Он сразу сказал, что обойдётся дорого. Нам ещё предстоит на небольших жерновах поиграться с рисунком борозд. Они должны обеспечивать истирание зёрен и удаление готовой муки. Она должна постоянно двигаться по канавкам к окружности и сыпаться вниз. Ну а там должен стоять дюжий мужик, завязывать мешки с готовой продукцией и грузить в телегу.

Вот теперь я лучше понял Дурдеева, который сказал мне, что денег у него нет, всё в деле. Я обмениваю свой товар в той же Швеции на нужный мне, везу на юг в Полтаву, там меняю на воск и мёд. Кругооборот повторяется по нарастающей. Реальные денежки пока обеспечивает только лесопилка. Доски закупают корабелы и в богатые дома. Дощаные полы укладывают и скоблят, получается красиво и удобно. Правда позволить себе это могут далеко не все.

На сей раз в плавание на юг мы отправились целым караваном из четырёх лодок. Две больших и две поменьше. С нами согласился пойти Первуша и ещё один рыбачок. Я распределил груз по лодкам, нам придётся нелегко. Никогда я не вёз столько металла. Одной меди в слитках и стального прута тонн пять. А ведь есть ещё металлоизделия, инструмент и оружие.

Можно было бы и у нас скинуть торговцам, но на юге цены вдвое против наших. А отсюда и ожидаемая прибыль.

В районе реки Усвячи нас выследили. Наверняка приметили тяжелогружёные лодки. И когда мы стали на ночёвку, напали.

Нас на четырёх лодках 25 человек. Из них больше половины — это люди Гаврилы. Ну и мы вроде не безрукие инвалиды. Но тати и не собирались сходиться лоб в лоб.

На ночь мы выставляли стражу из двух человек. Они дежурили по три часа, больше трудно бороться со сном. Охранники не садились подле костра, только подкидывали дровишки. А сами укрывались поодаль и внимательно слушали лес. При этом они не смотрели назад на огонь, чтобы не засвечивать глаза.

Не знаю, что нас спасло, наверное чудо. Меня ткнул в бог Скорята, при этом он закрыл мне рот, чтобы я не начал его костерить.

— Тсс, тихо. Кто-то в кустах шумнул, — прошептал он.

Я поднял голову и попытался прислушаться. Раздалось сдавленное мычание, чёрт, мне это не нравится. А когда к нашему пятачку метнулась тень и блеснул нож, я вскочил.

Тишина взорвалась криками и стонами. Это наши подорвались и мы схлестнулись с напавшими. Я бился рядом со Скорятой, с другого бока Семён. Они знают, что ко мне близко подходить не стоит. Мой шестопёр обрушивается на вражеские головы, только слышна ругань и вскрики. На другой стороне полянки центром битвы стал Гаврила. Тот орудует обеими руками, в каждой по сабле. Его поддерживают товарищи. Таким образом мы как бы взяли в клещи нападающих. С испугу показалось, что их тьма. Но, когда враг понял, что нахрапом нас взять не получится, раздался свист и те начали исчезать в ночном лесу.

*лять, у нас не обошлось без потерь. Оба дежурных пострадали, один уже был мёртв, ему перерезали горло. Второй успел дёрнуться и это его стон мы услышали. Но он скончался чуть позже, с такими ранениями не живут.

И ещё один из ушкуйников получил смертельную рану в живот и сейчас отходит. Ему дали тряпицу, и он лежит прижимая её к ране и трясётся. Рядом Гаврила склонился над ним, поддерживает своего товарища. Ещё пятеро получили резанные раны, не представляющие опасности. Сказалось то, что ложились мы спать всегда одетыми с оружием под боком. Но броньку снимали, с нею не заснёшь. Вот нам и досталось.

Подкинув дров в костёр мы занялись изучением трофеев и противника.

Хм, напавшие на нас явно принадлежат к местному племени. Невысокие, не похожи на профессиональных воинов. Скорее на охотников, оружие откровенно никудышное, брони вовсе нет. Зато их было много. Мы насчитали больше дюжины тел в разной степени поврежденности, а ведь основная часть напавших удрала, бросив пострадавших . Своих я сразу опознал, трудно перепутать. Дробящее оружие превращает головы, защищённые только меховыми шапками в мешанину костей, мяса и крови.

А вскоре притащили двух недобитков. Они стали прикидываться глухонемыми, но народ после нападения очень зол и никаких сторонников «прав человека» рядом не наблюдается.

Я даже не смотрел, что с ними делают. Слышал болезненный стон, бормотание, а вскоре оба тела потащили прочь в компанию прочих погибших.

Гаврила скупо передал добытые сведения, - кривичи озоруют. Одно из племён оседлало эту речку и пытается нападать на подходящие суда.

Мужчина осунулся, только глаза злобно сверкают. Обычно он открыт и добродушен. А тут трое погибших и несколько раненных, его можно понять. Мы до этой ночи ни одного человека не потеряли, были ранения и травмы, но такое…

На сей раз, чтобы реализовать наш товар и обменять его на нужное сырьё, нам пришлось торчать в Полтаве почти три недели. За это время наши раненные пришли в себя. Нагружать их ещё рано, но заботы они уже не требуют.

Благо, что у меня появились тут свои контрагенты. Три купца из лучших. Собственно я и металл вёз по их просьбе. А они в течении лета скупали для меня воск, мёд и кожу. Эх, тут выгодные цены на зерно, но куда я его брать-то буду. Скот тоже недорогой, по той же причине прохожу мимо. Есть пушнина, но цены как у нас. Остаток я добил восточными тканями и специями. Такие и к нам привозят, только подороже. Тут по Днепру восточным торговцам совсем близко от морского побережья.

Здесь имеется масса гончарных мастерских и кузниц. Вот для последних мой металл и нужен.

Назад шли почти налегке - товар объёмный, но лёгкий. Поэтому и раненных с удобствами пристроили и сами не мучались на острых железках. На месте схватки всё благопристойно. Могилки наших не тронуты, но тел павших с противоположной стороны не видно. Знать прибрали сразу, как мы ушли. Все трофеи от той стычки пошли ушкуйникам, на них легла вся тяжесть схватки. А от своей доли я отказался. Гавриле ещё придётся оказать помощь вдовам наших погибших.

На подходе к родному берегу присмотрелся к происходящему дома.

Лесопилка находится в стороне от поселения и там заметное шевеление. Это крестьяне вывозят древесную щепу и опилки. Очень они хороши для добавления в почву в садовом деле и на огороде. Их ценят в качестве утеплителя и даже как топливо. Сейчас лесопилка похожа на муравейник, слышна работа нашей установки. К зиме нам нужно переработать все заготовленные. Если что, используем как грузовое судно нашу ладью.

Гаврилу с ватажкой мы высадили первыми. И теперь подходим по одному к низенькой пристани. Сначала разгрузим малые лодки, хорошо бы к вечеру закончить.

Как же приятно сидеть в собственном доме, после баньки и наблюдать за своим семейством, в ожидании праздничного застолья.

Да, Акулина с малыми давно стали мне родными. Но у нас явно наметилась новая пара. Арсений даже немного с вызовом устроился рядышком с Глашей. Он перехватил мой взгляд, но не стал как обычно пасовать. Это что же тут у нас – мятеж на корабле?

Я не удивился, когда мой управляющий вечерком постучал в мою комнату.

Ба, да он явился во всеоружии. В руках что-то типа амбарной книги, только не из бумаги.

Далее я в течении двадцати минут выслушивал его отчёт.

Всё конкретно, что кому и когда. Всё зафиксировано и подсчитано. И в итоге мне на стол лёг тяжёленький кошель с серебром.

Неплохо, я даже и не ожидал такого результата.

- Могло быть и больше, но у нас мало осталось сухого леса. А сырой я не хочу пускать на доски.