— Они при нас. — отвечает. — Потребуется, активируем.

Да, он же у меня экономный. Помнится, дядюшка даже не допитый Степом отвар не выливал, а позже для себя подогревал.

— Активируй. — командую. — Я хоть оценю, насколько эффективны мои амулеты для освещения городских улиц.

Не помню, кто точно, но, кажется, это был Людвиг Фейербах, заявивший: человек есть то, что он ест. Этот немецкий философ практически подвёл черту под революцией, состоявшейся в нашем земном сословном делении. Получилось, что разбогатевшие ростовщик, торговец или владелец производства, питающиеся намного лучше, чем обедневшие на службе монарху дворянские рода, по своему социальному статусу, как минимум, стали их не ниже.

Полагаю, здесь в Паргее до такой уравниловки никогда не дойдёт, всё же магия приватизирована дворянством, и будь у кого-то хоть все бриллианты мира, он никогда не сравнится по могуществу и силе с одарённым аристократом.

Тем не менее, деньги и тут не были пустым звуком, они многое, пусть не всё, решают. Поэтому, гостиницы-трактиры, располагавшиеся вблизи королевского дворца, имели у себя по несколько просторных апартаментов, в которых останавливались не только высшие аристократы — герцоги и члены их семей, но и приехавшие в столицу богачи.

До эпохи абсолютизма здесь ещё далеко, никто из герцогов не стремится жить вблизи королевского двора, а потому своих дворцов в Рансбуре не имеет. Нет своего столичного жилья и у Марии Неллерской, где мог бы остановиться её пасынок.

В королевской резиденции конечно же есть гостевые покои для очень важных персон, однако аббата Степа пока никто туда не приглашал. Видимо, не дорос я ещё до такой чести, ну, или, скорее всего, королёк наш Эдгар не испытывает ко мне симпатии.

Думаю, это к лучшему, а то ещё отравил бы к чёртовой бабушке. Чувствую, с него станется любую мне пакость сотворить.

Не дождавшись приглашения в королевский дворец, которого, собственно и не ждал, больно надо, я на следующий день после посещения тётушки Ники, сопровождаемый хмурым и расстроенным взглядом прецептора, переехал в «Золото Кранца», одну из четырёх самых престижных гостиниц столицы.

На третьем этаже этого трактира были устроены двое обширных многокомнатных апартаментов, имевшие каждые свой отдельный вход через боковые лестницы здания.

Могу ходить к себе и обратно, не встречаясь с другими постояльцами. Хотя спуститься в столовый зал напрямую по общей лестнице я тоже имею возможность, и обязательно буду этим пользоваться.

Не знаю, как на моём месте повёл бы кто-нибудь другой из землян, но мне нравится, всё ещё нравится, жить здесь полноценной жизнью, в её, так сказать, гуще. Не хочу быть затворником или снобом.

Запахи средневековой столовой не очень приятные? Музыканты играют примитивные мелодии? Публика пахнет отнюдь не французским парфюмом? Да ну и что? Что есть, то и пусть будет.

— Ваше преподобие, — пытается меня усовестить Ригер. — Вам сюда можно не только обед принести. Прикажите, и я музыкантов доставлю.

— Я уже решил, дядя. — обезоруживаю бывшего опекуна неформальным обращением.

Перестраховывается он, явно. У меня сейчас охрана, дай бог каждому. На второй этаж переселились из «Хрустального гуся» все мои разведчики из отряда Эрика и три десятка гвардейцев. Теперь по лестницам ко мне только с помощью серьёзного штурма можно пробиться, а в окно никто не залетит. Во всяком случае, плетений полёта мне ещё не попадалось. Здесь я в полной безопасности, а в зал один спускаться не собираюсь.

Правда, стоит мне такая охрана, мама, не горюй. Тридцать драхм в сутки — мои апартаменты, ещё почти столько же — комнаты Эриковским и Ригеровским воякам, плюс питание, плюс услуги прачечной, плюс мыльня, короче, под сотню драхм в сутки. В месяц три тысячи, шутка ли, даже в столице с её безбожными ценами на недвижимость можно вполне приличный домик купить.

Зато из нашего окна площадь Красная видна. Имеется в виду конечно же Дворцовая, и сама резиденция Эдгара Первого. Как только мой Сергий найдёт что-нибудь путное из плетений, которые нельзя будет даже сильным магам обнаружить, и которым невозможно поставить эффективную защиту, так я и стану в курсе всех происходящих при дворе событий. Ладно, не всех, но самое интересное постараюсь не пропустить.

А пока секретарь не нашёл, попробую более простые заклинания использовать. Или не стоит? Наверное да, не нужно. Обнаружат, насторожатся, а то и вовсе вычислят чересчур любопытного аббата.

Надеваю перстень-амулет распознавания ядов. Он предупреждает об алхимической дряни, обычная — минеральная или растительная — отрава им не обнаруживается. На этот случай у меня две дегустаторши есть — Ангелина с Юлькой, от ядов мгновенного действия я их спасу, а медленные мне не угроза с моими-то целительскими способностями.

Прикрылся я со всех сторон. Вроде бы.

Столовый зал трактира, заполнен весьма почтенной публикой. Не все, смотрю, аристократы, но бедным тут делать нечего, всё же цены в этом заведении не просто кусаются, а буквально грызут поедом.

Ко мне не подступиться, мои охранники занимают все соседние столы, однако, кого надо, того пропускают. Так по моему знаку — просто прикрыл глаза — не стали препятствовать милорду Григорию, секретарю прецептора.

— Ваше преподобие. — мы с ним на ты, но при всей моей свите он решил быть официальным. — Ночью привезут виконтов Ивана и Виктора Гиверских. Прецептор просит вас приехать с утра к нему в особняк.

Ишь ты, быстрый какой. Может мне хочется поспать подольше, или дела другие есть?

— Ты садись, виконт. — предлагаю ему, место за моим столом ещё есть, хотя здесь вся моя ближайшая свита за исключением работающего в прецепторской библиотеке Сергия. — Разве я могу отказать своему начальнику в такой просьбе? К тому же, мы договорились. Передашь ему, что буду в восьмом часу. Угощайся.

Милорд Григорий бросил недоумённый взгляд на скромно сидевших по краям лавки моих служанок, но, увидев, как они снимают пробу с подаваемых мне блюд, кивнул своим мыслям.

— Спасибо, не откажусь. — он потянул носом запахи. — Редко когда находится возможность такие редкие продукты есть. Ого, даже маринованный угорь! Да, его преосвященство велел узнать, нужна ли будет завтра от него какая-либо помощь, людьми или чем-то ещё.

— Нет, у меня всё есть. — отказываюсь.

Не хочу пока никому раскрывать свою методику лечения одержимости. Пусть все продолжают думать, что она основана помимо святой готлинской воды ещё на моих могучих целительских способностях. В реальности-то многие могут заменить меня в этом деле.

Существует множество вариантов плетений блокировки магического источника, лично мне уже пять таких встречалось в разных книгах, только до меня никто не догадался накладывать их на одержимых, ведь в плен-то этих увечных магов не берут, они в армии не служат.

Нет, оставлю тайну для собственных нужд. Поэтому, свидетели моих манипуляций не нужны. Карл знает и Сергий, надеюсь, не проболтаются. На этом подведём черту.

В зале вижу три десятка лиц прекрасного пола, среди которых приметил и несколько красивых. Увы и ах, в своей повседневной неброской одежде без ореола своей славы и высокого статуса я их внимания совсем не привлекаю. Понятно. Молокосос, хоть и смазливый.

Ничего, скоро наверняка узнаете, с кем имели возможность познакомиться, пригласив на танец, да упустили свой шанс. Живите теперь с этим.

После обеда отправились гулять по городу, а, вернувшись в гостиницу, перед входом на свою персональную лестницу я застал ещё одного гонца. И сопровождали его гвардейцы кардинала. Конечно же, они ничуть не походили на описанных Александром Дюма вояк в широкополых шляпах, красных сюрко и со шпагами на боку. Обычные кавалеристы, латники, только на сиреневых плащах у них изображение жезла Создателя, вышитое серебряными нитями.

— Лейтенант милорд Кирилл Феттер. — представился гонец. — Его высокопреосвященство разрешает вам прибыть к нему завтра вечером к шести на аудиенцию в его резиденцию.