Теперь знаю, что подземелья прецептории являются, пожалуй, главным приютом юдоли и скорби, именно здесь находятся пыточные и тюрьма нашей святой инквизиции. Во всех государствах континента так.

Само собой, жечь трупы несостоявшихся убийц калёным железом, ломать им кости или рвать ногти смысла не было, они и так всё скажут, поэтому тела принесли в одну из комнат самого верхнего яруса тюрьмы, где обычно весьма вежливо, ну, поначалу, допрашивали благородных дворян, подозреваемых в ереси или поклонению тёмным культам.

В холодном зале с арочным потолком вдоль стены располагается длинный как верстак стол, за который сели два писца, один из них уже знакомый мне милорд Григорий, секретарь прецептора, а второй — молодая лет семнадцати послушница из свиты аббатисы Веры с тонким и бледным будто смерть лицом. Здесь же четыре кресла, три из которых занимаем я и инквизиторы. Трупы укладываем прямо на каменный неровный пол.

Освещение в виде шести горящих вдоль стен факелов меня не устраивает, и, когда появляется мой Сергий, активирую осветительный амулет. Вот так-то лучше, цветовые оттенки рисунка не искажаются. Конечно же, наизусть плетение оживления я не учил, так что, пользуюсь шпаргалкой.

Очаг затопили, но толку от него ноль. Руки леденеют, да что там руки, нос и тот замёрз. Однако, работе это не мешает, к тому же, виконт Гиверский — сам-то прецептор в толстой шерстяной сутане, не то что я пижон — распорядился и служанка принесла мне настоящую овчинную бурку. С ума сойти! Ещё бы папаху, и вылитый Чапаев буду.

Нет, у Василия Ивановича усы имелись, а у меня лишь позорный пушок над губами. Пока не брею. Зачем? Хотя Юлиана мне презентовала алхимическое зелье для безболезненного удаления волос и замедления их роста. Она на себе этот состав уже опробует.

Благодаря магии аристократкам тут не приходится мучиться процедурами эпиляции, депиляции. Кстати, как там моя любимая кузина? Да как-как, к свадьбе начала готовиться. Надеюсь они с Андре про меня не забудут, пригласят. Всё же родной для них человек, и помог им кое в чём.

— Что со мной? — безжизненным голосом спросил резко севший труп.

Понятно, никто отвечать на его вопрос не стал, наоборот, у него спросили. Главный инквизитор, не бывший, ставший прецептором нашего ордена, а нынешний, подавшись вперёд, будто выплюнул:

— Имя.

Моя работа на этом пока закончилась. Укутавшись плотнее в бурку и положив книгу с заклинаниями прямо на пол, откинулся в кресле и слушаю как двое моих старших орденских братьев ведут допрос мертвеца.

Да уж, каким наивным я тогда в Готлине был, взявшись сам выяснять истину у трупа. Оказывается, это настоящая наука. Надо знать, какие вопросы и в какой последовательности задавать, уметь их формулировать, чтобы умирающему мозгу допрашиваемого всё было понятно.

Предъявлять к себе претензии не буду. В конце концов, ни в следственном комитете, ни в полиции я не служил. Весь свой куцый опыт расследований я приобретаю уже здесь, как говорится, на ходу. И сегодняшний допрос мне послужит хорошим уроком, всё же учителя-наставники в лице виконтов Николая и Филиппа зело хороши, просто красавчики.

Мне почему-то кажется, что при работе с живыми преступниками им никакие пыточные инструменты не нужны, и так могут, образно говоря, вывернуть допрашиваемых наизнанку. Рентгены, как есть рентген-аппараты, насквозь всё видят. Интересно, я так смогу когда-нибудь?

После первого трупа, второй, а затем и третий мертвец выложили всё, что знали, и даже заказчиков, точнее, того, кого нам решили подсунуть в виде нанимателей.

— Им специально позволили проследить за посредником. — устало сказал прецептор, потерев ладонями колени. Старичок тоже мёрзнет, смотрю. — Зачем виргийцам убивать милорда Неллерского? Из мести? Даже если и так, они бы не успели всё так быстро организовать. Через пару месяцев да, а сегодня нет.

— Тоже так думаю. — согласился с начальником главный инквизитор королевства.

Гордиться надо, что моим делом такие высокие чины занимаются, вот только мне сейчас не до надувания щёк. Не убили в этот раз, могут достать в следующий.

Тоже не верю в виргийский след. Его специально подсунули, зная, что орден обязательно вызнает всё у мёртвых убийц.

— Тогда кто? — спрашиваю.

Нет, у меня-то есть версия, мачеха мне открыто назвала главного врага нашего рода, но пусть эти высокомудрые мужи озвучат свои мысли на этот счёт.

Не торопятся переглядываются. Прецептор и вовсе поджал губы, опять злится. На себя? На кого-то неведомого? Его самого-то из списка подозреваемых можно смело исключать. Даже не включать. Я для него как луч света в тёмном царстве.

— Может габарийцы или ахорцы? — высказывает предположение Филипп Бианский.

— Да ну? — в моём тоне скептицизма на пару бочек наполнить хватит. — Им-то я чего плохого сделал?

Опять переглядываются. Они знают что-то, чего пока не ведомо мне? А ведь так и есть, иначе почему вдруг грозный руководитель ордена Молящихся в Кранце вильнул взглядом? Давай же, молодой аббат хочет послушать объяснение высказанному предположению.

— Видишь ли, Степ. — прецептор медленно поднялся из кресла, мы с инквизитором и писари последовали его примеру. — Я хотел тебе рассказать сегодня после трапезы. Дело в том… — он оборвал свою мысль, посмотрев на секретаря и девушку-смерть. — Поднимемся ко мне в кабинет. Там поговорим. Григорий. — показал на мертвецов молодому милорду. — Распорядись, чтобы их в ледник отнесли. Сжигать пока не нужно. Могут ещё пригодиться.

Думал, что Филипп Бианский пойдёт с нами, но ошибся, тот отправился к себе в особняк. Кстати, только сейчас, поднимаясь с виконтом Николаем по лестнице, узнал, что и у главного инквизитора, и у кардинала имеются свои резиденции, хотя оба больше предпочитают обитать в королевском дворце, где у каждого из них есть личные апартаменты.

Виконт Филипп собрался немедленно начать расследование, по горячим следам. Конечно, инквизиция — это не стража и не тайный сыск, у церковников нет агентуры среди уголовных преступников и опыта работы с ними, всё же изобличать и ловить еретиков или культистов — несколько иная сфера деятельности. Тем не менее, кое-какие возможности и своя сеть агентуры у виконта Филиппа имеются. Ну-ну, пусть старается, глядишь, и вправду вычислит виновных в покушении на мою особу.

— Садись, Степ. — предложил прецептор.

— Если позволите, я постою. Здесь у окна. — улыбаюсь.

С седла, считай, сразу в кресло допросной. Задница не железная, намялась.

— Как хочешь. — махнул рукой хозяин кабинета, сам он опустился в своё кресло. — До сих пор в себя прийти не могу от случившегося. Никогда бы себе не простил, если бы покушение удалось. В общем, никуда тебе отсюда переселяться не следует. Оставайся здесь, тут будет безопасней.

Эй, дядя, решил поместить готлинского аббата под домашний арест? Так не выйдет ничего. Бастард Неллеров против воли в четырёх стенах не запереть. Тем более, в отличие от Карла, меня вовсе не весёлые девки, танцы и вино манят в гостиничные номера.

Хочу расположиться неподалёку от дворца и с помощью магии, плетений прослушивания, узнать, что происходит в королевской резиденции, о чём говорят, чего планируют. Даже если это напрямую моей особы не касается, роду Неллеров точно пригодится.

Спасибо, дорогой виконт Николай за заботу, прекрасно понимаю твои озабоченности, но.

— Мне уже ищут подходящие апартаменты и о безопасности есть кому побеспокоиться. — говорю твёрдо, спорить не собираюсь. — Со мной более роты неллерских гвардейцев, офицер герцогского сыска и отряд разведчиков. А беспечности, подобной сегодняшней, я не допущу. Обещаю. Вы же хотели о чём-то рассказать?

— Да, хотел. И всё же сядь. — настоял он и продолжил, только когда я разместился за приставным столом. Бурку я уже снял и отдал в приёмной какому-то брату. В кабинете после подземелий просто Африка по температуре. — У меня была беседа с его высокопреосвященством. Она касалась тебя.