Вот только пока еще никто не смог добраться до штаба, ведь по пути бойцы, то и дело, падали, путались в шнурках, натыкались на банановую кожуру, и всё в таком духе. В общем, никак не могли сообщить начальству о потенциальном нападении.

Ладно, если бы мы ехали на танках и стреляли. В таком случае всё предельно ясно и понятно, можно сразу открывать ответный огонь. Но мы-то едем, как к себе домой, вот никто и не решился выстрелить первым без соответствующего приказа.

А мы что? Мы спокойно добрались до насыпи вокруг лагеря, сиганули через окопы под недоуменные взгляды пустынников и только тогда вступили в ближний бой.

Я залетел в блиндаж, пробив крышу квадроциклом. Затем выхватил свой серебряный меч и сразу бросился в атаку. Пара размашистых ударов клинком и блиндаж оказался пуст, так что я смог продолжить двигаться дальше.

Послышалась пальба и только сейчас защитники стали приходить в себя. Кто-то начал стрелять в воздух, другой метнул гранату, но попал в соседний окоп со своими сослуживцами. Линию обороны мы прорвали и потому теперь все боевые порядки были безвозвратно нарушены.

— Пушка на десять часов! Ложись! — рявкнул Игорь, поспешив скрыться в ближайших окопах. Спустя мгновение прогремел взрыв и оказалось, что пушка даже не успела выстрелить. Тогда как башня, на вершине которой она стояла, разлетелась на куски и утонула в огне. — Да ну? — Игорь высунулся из-за укрытия и почесал затылок. — О! Наблюдатель на три часа! Готовится произвести выстрел!

*Бах!*

Снова взрыв и очередная башня обратилась в груду камня и железа.

— Хм… — Катя тоже не могла этого не заметить и задумалась на пару секунд. — Есть у меня одна знакомая… Та еще гнида, на самом деле. Ирина Валдаева на двенадцать часов! — крикнула она, ожидая, что что-то должно произойти. Например, где-то в столице рванет особняк Валдаевых.

Тогда как Рембо вопросительно посмотрел на меня, пытаясь получить разрешение на устранение какой-то там Ирины Валдаевой. Разумеется, такого разрешения он от меня не получил, но цепочка хаоса уже была запущена. Как раз в этот момент Художник хорошенько разогнал свой транспорт и, заехав на насыпь на полном ходу, взмыл в воздух. Так что про Ирину он услышал, уже находясь в своей стихии, и потому не смог не отреагировать.

— Ири-и-и-ина-а-а! — взревел он и, будучи еще в воздухе, оторвал руль квадроцикла. А приземлившись, начал этим рулем отхаживать недоумевающих османов.

Пустынники, значит? Элитные? А чего они так убегают от взбешенного пилота с рулем от квадроцикла в руках? К такому их жизнь не готовила, да?

Никого не готовила, на самом деле. Но зато окоп был зачищен в кратчайшие сроки и врага ждало неминуемое позорное поражение. И теперь, когда последние пустынники или разбежались или сдались в плен, осталась только одна проблема. Надо как-то успокоить Художника, ведь он всё ещё сжимает руль от квадроцикла в руках и сидит на камне, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Может, чаю? — Кобра всячески пыталась успокоить бедолагу. Она хорошенько развлеклась за время сражения и теперь в ней проснулась забота о своих ближних. Не дождавшись ответа, девушка быстро зажгла горелку, вскипятила воду и, насыпав туда каких-то трав, набрала полученный отвар в алюминиевую кружку. — Вот, попей. Ромашковый отвар всегда помогает в таких случаях.

Художник отпустил руль и стал медленно потягивать ароматный напиток. Бледность прошла минут через пять, через десять руки перестали дрожать.

— Ну как? Лучше? — погладила его по спине Кобра.

— Да… — выдохнул Художник.

— Ты пей, пей! — похлопал его по плечу. — Ромашка, и правда, с нервами справляется на раз.

— Костя, — шепнула мне на ухо Катя. — Но мы ведь не брали с собой ромашковый чай… Да и здесь ему неоткуда взяться.

— А ничего, что Ирины тут как-бы тоже нет? И вообще нигде нет, ее не существует, — прошипел ей в ответ. — Так что улыбайся и кивай, в кружке ромашка…

— Командир, нам передали сообщение пустынники! — в штаб влетел обеспокоенный боец и нашел взглядом командующего второй линии обороны.

Офицеры сразу же всполошились, ведь они слышали доносящиеся со стороны позиций пустынников взрывы и потому были слегка обеспокоены. Слегка, так как это же пустынники. На них бесполезно нападать, они всё равно одержат победу.

— Что говорят? Опять русские решили танки свои утилизировать? — усмехнулся командир.

— Нет! В сообщении было сказано, что их позиции захвачены! — воскликнул боец. — Причем говорили по-русски!

— Да не может быть! — нахмурился мужчина и посмотрел на своих подчиненных. А те тоже удивились, ведь только что были уверены, что выбить пустынников невозможно.

— И что будем делать, командир?

— Действовать согласно приказу, — командир встал из-за стола и сжал кулаки. — Не думал, что этот момент наступит… Но мы должны срочно выдвигаться на первую линию оборону и отбить позиции любой ценой! Враг не должен успеть закрепиться!

— Вот это обидно, конечно… — вздохнул кто-то из офицеров.

— И не говори, — поддержал его второй. — Мы только достроили эти укрепления, столько сил здесь потратили. Как-то не хочется уходить…

— Мне тоже не хочется, но надо, — вздохнул командир. — Всё, на сборы пятнадцать минут, и выдвигаемся! Сейчас быстро разобьем врага и сразу вернемся! Зато уже к вечеру нас будут ждать награды и премии!

Собутыльев бросил пить уже много лет назад. Да он и не начинал особо, так, изредка, по праздникам мог выпить сто грамм и на этом остановиться.

Но сейчас ситуация буквально кричала о том, что одной рюмкой не обойдется. Потому прапору пришлось потратить целую бутылку настойки, которую он берег как раз для таких случаев.

Правда, даже этого оказалось недостаточно, ведь майор так и продолжил сидеть, сжимая в руках телефон и тихо материться себе под нос. Обиднее всего для него было то, что Константин каким-то образом отправляет ему сообщения на наручный компьютер, а вот сам Собутыльев ответить ему не может. То ли со связью что-то, то ли еще какие-то проблемы.

А ведь ответить-то хочется. Очень хочется, всё же сообщения от Константина приходят самые разные. По этому поводу сюда пришлось даже позвать чуть ли не всех офицеров. Теперь они стояли над развернутой картой и оживленно обсуждали, что делать с этой информацией. И вот, спустя полчаса, наручный компьютер снова завибрировал и мужчина даже некоторое время раздумывал, а стоит ли ему читать сообщение? Вдруг там опять что-то неожиданное.

Но со временем любопытство победило, так что Собутыльев всё же решил ознакомиться с текстом.

— Да с**а! — выругался майор. — Знал же, что читать не надо!

— Что там? — прапор постоянно задавал этот вопрос, всё-таки на складе довольно скучно, и очень интересно послушать о происходящем на передовой.

— Да он опять пишет! Я уже не знаю, что делать с этой информацией! — схватился за голову майор. — Ну вот, в этот раз он говорит, что база пустынников ему не понравилась, потому он заложил там взрывчатку и занял другие укрепления, построенные буквально недавно и рассчитанные на пятьсот человек!

Майор указал на карте, где располагаются эти укрепления, а у нескольких офицеров на стол упала челюсть от удивления.

— Не может быть… — не поверил в увиденное один из них. — Так далеко в тыл даже диверсионные группы не заходили. Это ведь шутка какая-то, да?

— Шутка в том, что это сделали семь бойцов в шлёпках и на квадроциклах, — грустно усмехнулся Собутыльев. — Ну? Чего не смеетесь? Вот и мне не смешно!

— А вам не кажется, что они так скоро и до Гавкалы дойдут? И если они это сделают, генерал точно прикажет нам начать штурм этого города.

— Так если дойдут, пусть сами и захватывают Гавкалу, — хохотнул прапор. — Ну а что? Они ведь, и правда, за день прошли больше, чем мы за два года. Всё честно, как по мне…

— Да чего вы все так на меня смотрите? — возмутился я. Всё-таки битва взглядов продолжалась уже полчаса, и в этой битве меня могло ждать лишь поражение. Но это не честное поражение, ведь силы были неравные.