Некоторое время они сидели молча, но в какой-то момент начальник части вдруг вспомнил, зачем пришел.

— А, кстати! — хлопнул он себя по лбу. — Ты как, выдал Первому всё необходимое? А то я совсем забыл уточнить, что он идет на крайне важное задание и экономить на нем нельзя.

— Так я никогда не экономлю, — пожал плечами прапор. — Я очень даже щедрый, просто рациональный.

— Ага, конечно, — хохотнул Собутыльев. — Все про твою рациональность знают. И про то, что ты за время службы ни разу не отправлял технику на утилизацию.

— Как это не отправлял? Просто делегировал эту задачу противнику, — пожал плечами прапор и подлил себе еще немного чая.

— Надеюсь, в этот раз не делегировал? — Собутыльев снова вспомнил, зачем пришел, и его голос стал серьезным. — А то отряд Первого отправился на действительно сложное задание. Им нужно было выдать всё самое лучшее и в этот раз не получится дать вместо новейших бронетранспортеров старые ржавые внедорожники, как ты любишь делать. Или как в тот раз, вместо тяжелого танка выдал солдатам телегу и пушку!

— Ты хоть представляешь, какая там была тяжелая телега? — рассмеялся тот. — Впрочем, ладно. Если честно, я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь, — нахмурился прапор.

— Ну, я про Константина сейчас. У его отряда там задача рассчитанная минимум на триста человек, а их семеро туда поехало, — помотал головой Собутыльев, — Так что им что-то легкое и старое не подойдет, нужно быстрое, защищенное, и с огромной огневой мощью. Иначе там никак не справиться.

— Начальник, ты сегодня утром ничего не пил случайно? — прищурился прапор. — С каких это пор обычное патрулирование у нас считается важной и сложной задачей?

— А ты в чай себе ничего не подмешал? Какое патрулирование? У них задача прорвать оборону врага в квадрате двадцать семь восемьдесят четыре! — подскочил со своего места майор.

— Что-то знакомое… Двадцать семь восемьдесят четыре… — прапор задумался и развернул карту, но стоило взглянуть в нее, как он замер в изумлении. — Да ну? Это же…

— Да-да, всё так! Это тот самый квадрат!

— Но ведь… — почесал затылок прапор.

— Так что, ты выделил им самую лучшую технику из того, что у нас есть в распоряжении? — прищурился Собутыльев.

— Да просто дело в том, что… — замялся тот. — Ладно, они сами попросили только квадроциклы. И шлёпки. Всё, больше им ничего не было нужно, вот я и подумал, что они идут в патрулирование, — развел руками прапор.

— В смысле, квадроциклы? — резко побледнел майор. — Какие еще шлёпки? Это же… — он схватился за голову и замер, пытаясь осознать услышанное.

Минут десять они просидели в тишине и каждый думал о своем. Вскоре прапор так же молча выудил из-под стола бутылочку холодной настойки и разлил по миниатюрным рюмкам. И несмотря на то, что Собутыльев не пьет, в этот раз он отказываться не стал.

Мужчины махнули, не чокаясь, и снова погрузились в тяжелые мысли.

— Хорошие они были люди… — вздохнул майор, — наверное. Так-то я их почти не знал.

— Точно хорошие, можешь не сомневаться, — с нескрываемой печалью в голосе ответил ему прапорщик. — Плохие так технику экономить не будут.

В этот момент на телефон начальника пришло сообщение, но он не сразу посмотрел в экран, так как был слишком занят своим горем. Правда, вскоре мужчина всё же решил прочитать, вдруг там что-то важное, и стоило пробежаться глазами по тексту, как он сразу побледнел.

— Не, так не бывает, — замотал головой майор. — Бред какой-то!

— Чего там?

— Так Константин пишет, — выдохнул Собутыльев. — А ну еще настойки дай!

Прапору два раза повторять такое не надо, так что он без лишних вопросов разлил настойку по рюмкам и так же молча они опрокинули эти рюмки в себя.

— Чего хоть написал? — спустя какое-то время поинтересовался прапорщик. — Все живы? Возвращается на базу?

— Почти… — растерянно помотал головой майор. — Пишет, что закрепиться и соорудить укрепления на указанных в задании рубежах не удалось.

— Ну, как минимум, это ожидаемо. Хорошо, хоть уцелели, — кивнул прапор.

— А это не весь текст сообщения. Еще Константин пишет, что вместо этого он захватил укрепления врага вот здесь, — майор показал на карте точку, отчего прапорщик поперхнулся воздухом. — Теперь, говорит, начинают укреплять позиции и готовиться к ответным мерам врага, — на этом Собутыльев замолк и еще несколько раз перечитал сообщение. — Не, бред какой-то. Так не бывает… Там ведь базируются пустынники, мы их полгода выбить оттуда не могли.

— В прошлый раз двадцать четыре танка потеряли! — расхохотался прапор. — А эти на квадроциклах прорваться смогли!

— И чего ты ржешь? Танки не жалко? — нахмурился майор.

— Жалко, но теперь я всем буду только шлёпки и мопеды выдавать! — продолжал смеяться тот. — А что? Первый уже доказал, что так куда эффективнее и безопаснее!

Командир элитного отряда пустынников находился в укрепленной командной комнатке и обсуждал вместе с офицерами дальнейшие планы вылазок и диверсий.

Пустынники — это грозная сила османских войск, они находятся на особом счету у вышестоящего командования и уже не раз доказали свою преданность и эффективность.

Так что даже сейчас, когда никто уже давно не пытался штурмовать их позиции, они все равно выставляют достаточное количество дозоров, наблюдают за округой и устраивают диверсии по мере возможностей. Пустынники — очень опасные люди, они с ранних лет живут в этой местности и знают ее прекрасно, могут перемещаться по пустыне, словно тени, оставаясь незамеченными для радаров и датчиков. А еще прекрасно маскируются и буквально сливаются с местностью, не оставляя противнику и шанса даже понять, кто его убил.

— Командир! — после короткого шипения послышался голос из рации. — На двенадцать часов движение!

Офицеры тут же схватились за оружие и собрались уходить, но часовой продолжил доклад.

— К нам приближаются четыре квадроцикла! И на них едет враг в футболках, шортах и шлёпках… — после этих слов из рации офицеры сразу убрали оружие и расселись обратно по своим местам.

— Надо сменить часового, — задумчиво проговорил командир. — Этот явно перегрелся на солнце, уже бред какой-то несет.

— Вот мы сейчас подъезжаем, но это вы и сами видите, — передал я своей команде по рации.

— Это, и правда, сложно не заметить. Как-никак, перед нами укрепления османов! — с легкими нотками паники завизжал Игорь.

— Да, но я сейчас не об этом, — добавил я. — Главное — не стреляйте. По крайней мере, пока что.

— В смысле, не стрелять? — Игорь уже был готов спрыгнуть с квадроцикла и побежать в обратном направлении. — А что с ними делать тогда? Кусать?

— Да, может как-то всё-таки атакуем уже? До них пара сотен метров! — теперь уже заволновался Браг.

— А я говорил, давайте сначала на бомбардировщике полетаем и потом уже по земле пойдем, — вздохнул Художник.

— Ой, да успокойтесь вы! — возмутился я. — Вот подберемся поближе, они начнут по нам стрелять, тогда и ответим.

Не понимаю, чего они все паникуют? Хотя нет, не все. Кобру явно обрадовали мои идеи и потому она посильнее вдавила ручку газа в надежде, что так враг быстрее начнет стрелять по нам. Да и Катя тоже не выглядела напряженной.

Она спокойно сидела и со скучающим видом ждала, когда уже начнется схватка. А на мой недоуменный взгляд лишь пожала плечами и совершенно буднично заявила, что мне сегодня умереть не получится, в любом случае. Как минимум, она не позволит, ведь уже успела сообщить подругам, что придет на бал не одна. А значит, вариантов нет, выжить я обязан в любом случае.

Мы приближались довольно быстро, тогда как османы стояли и просто смотрели в нашу сторону, не понимая, что им надо делать. Проблема в том, что сначала командование не поверило часовому, что мы едем сюда на квадроциклах и в тапочках, а затем бойцы пытались вразумить командование и получить уже приказ обороняться.