— Борт номер шестьдесят три восемьдесят восемь! Немедленно прекратите маневр и развернитесь! Повторяю, немедленно… — послышался встревоженный женский голос диспетчера, но сообщение резко оборвалось.

— Не будем, — отрезал Художник. — Мы на задание опаздываем, а значит, будем приземляться.

— Борт номер шестьдесят три восемьдесят восемь! Говорит старший диспетчер! — теперь уже из динамиков кричал какой-то мужик. — Не снижайтесь! Повторяю, не снижайтесь! Начался обстрел базы, приказываю отправляться на запасной аэродром!

Я молча посмотрел на Художника, а тот также молча отключил связь.

— Ну обстрел и обстрел, — пожал он плечами. — И не такое бывало…

— А-а-а-а-а! — обвешанные парашютами пилоты носились по кругу. Они забегали в кабину, начинали кричать еще громче и нецензурнее, разворачивались и снова бегали по трюму. Но лишь для того, чтобы повторить эту процедуру вновь.

Впрочем, даже я немного напрягся и схватился за штурвал.

Игорь вцепился пальцами в металлическую обшивку так, что смял ее и пробил пальцами в нескольких местах. Браг просто потерял сознание и болтался по самолету, словно мешок картошки. Впрочем, они с Синим вместе болтались, но демон сознание не терял. Просто уснул крепко, вот и катается по полу теперь.

Катя уселась поудобнее и читает газету, при этом попивая чай из фарфоровой чашечки, а Кобра сидит и улыбается. Посадка явно понравилась ей.

— А-а-а-а! Спасите! Выпустите нас! — продолжали кричать пилоты, тогда как Художник просто поглядывал в их сторону и курил, выпуская дым в разбитую снарядом форточку.

— Да чего вы орете? Нормально приземлились ведь, — пожал он плечами и затушил окурок.

— Приземлились? Мы уже приземлились? — замерли в недоумении те.

— А ничего, что нас трясти перестало? — усмехнулся Художник. — Это было даже немного скучно… И кстати, передаю вам управление. Отгоните потом самолет на аэродром как-нибудь.

— Отогнать на аэродром? — не поняли те. Но Художник нажал кнопку и задний люк самолета начал открываться, явив нам толпы удивленных имперских бойцов.

Да, он действительно посадил самолет так, что задняя его часть уперлась в ворота, ведущие внутрь военной базы. Ну а что такого? До аэродрома отсюда минут двадцать на машине, а так сразу прикатили себя и груз прямо на место. Местность тут равнинная, так что потом спокойно докатят самолет до нужного места и будут дожидаться нас уже там.

— Ну вот видишь, — Художник встал и лениво потянулся. — А ты боялся… — подмигнул он пилоту. — Даже шасси на месте остались.

И действительно, непонятно как, но он смог объехать вообще все ямки. Ну ладно, почти все. Но пусть нас трясло довольно сильно, самолет при этом не развалился, а это главное.

— Так что, выходит, зря переживали, — заключил Художник и направился в сторону выхода. — Всё, не грустите.

— Нет, ты, конечно, молодец, — старший пилот начал приходить в себя. — Посадил самолет, подкатил его прямо к военной базе… Но как нам теперь улететь на нем?

На этот вопрос ответа у Художника не было, потому он лишь пожал плечами, взял свой рюкзак и зашагал к выходу.

Бойцы как раз начали перетаскивать содержимое трюма, грузить всё это в машины и увозить на склад. Да, увидеть самолет здесь было для них удивительно, вот только удивляться некогда. Эта база уже несколько дней подвергается регулярным обстрелам и налетам, потому припасы постепенно заканчиваются. А еще совсем недавно был сожжен склад консервов. Нет, сгущенка уцелела, но запасов провизии оставалось совсем ненадолго.

Мы же собрались своим отрядом и спокойно направились сразу в штаб. С разгрузкой они разберутся сами, потом отгонят самолет, а у нас свои задачи, не менее важные.

Спустя пять минут я постучал в дверь кабинета начальника военной базы и зашел в комнату.

— Константин Князев со своим отрядом прибыл! — отчитался я.

— Да вижу, что прибыл, — помотал головой тот. — Причем все видели, как вы прибыли и запомнят это надолго. Костя, вот почему у тебя всё как-то… — он скривился. — Ну вот не так у тебя всё. Даже слов подходящих не могу подобрать.

Собутыльев некоторое время смотрел на меня и, в итоге, тяжело вздохнул.

— Ладно, Костя, вот тебе ключи от комнаты, туда заселитесь со своими, — он протянул мне карточку. — И уточни сразу, с какой целью прибыл? Усиление какого-то конкретного отряда или просто на передовую, в окопах посидеть?

— Ни то, ни другое… Вообще-то, мы прибыли на задание, — пожал я плечами. Дело в том, что некоторые военные части в особо тяжелых случаях имеют право размещать свои задания в общий доступ. Так, отряды из других частей тоже смогут получить к ним доступ и при желании прибыть на помощь.

Правда, обычно никто никому не помогает, ведь задания в общем доступе зачастую или самоубийственные или… Нет, других не бывают. Только самоубийственные, на которые ни один командир в здравом уме не отправит своих людей.

— Я тебя понял… — прищурился Собутыльев. — Ладно, тогда говори номер задачи.

— А зачем говорить? У меня всё распечатано! — я раскрыл портфель и выудил оттуда увесистую папку, до отказа набитую бумагами. Там около двадцати заданий с подробным описанием каждого из них, чтобы Собутыльев точно ничего не перепутал.

— Ага! Вот так, значит, — он завис на пару секунд и затарабанил пальцами по столу, не решаясь раскрыть папку. — Костя, а напомни, пожалуйста, сколько человек у тебя в отряде? Двести? Триста?

— Шесть, не считая меня, — пожал я плечами.

— Ага. Вот так, значит… — снова задумался Собутыльев. — Пожалуй, выделю тебе другую комнату, раз ты к нам прибыл на пять лет.

— Не-не… — замотал я головой. — Две недели, не больше! Да и что там за задания? Так, ерунда всякая. Выполню их, пока буду заниматься основной задачей!

— А какая у тебя основная задача? — не понял тот.

— А вот насчет этого прапор просил не распространяться!

Не стал задерживаться в кабинете начальника, так как он уже начал задавать неудобные вопросы. Просто указал на папку и отметил, что все задачи пронумерованы и выполнять мы их будем ровно в таком порядке.

Уже спустя минут пятнадцать мы с отрядом расположились в тесной комнатке и разложили свои вещи по полкам. Кто-то сразу взялся за проверку оружия, кто-то принялся набивать магазины патронами. Кобра просто кидала ножик и втыкала его по рукоять в деревянный пол, задумчиво глядя куда-то в угол комнаты. Ну да, там ведь бесы сидят, в карты рубятся.

— Так, вы все знаете, зачем мы прибыли сюда, — я решил обрисовать в двух словах ситуацию в Османской империи и подробнее рассказать о будущих заданиях.

— Вообще-то, нет, — подметил Игорь.

— Ты ни слова ни сказал, зачем мы сюда летим, — согласился с ним Художник.

— Но мы не против! — усмехнулась Катя.

— Это хорошо, что вы не против, — кивнул им. Хотя, на самом деле, не против только Катя. Кобра и Синий сохраняют совершенное безразличие, а остальные голоса не учитываются. — Нас ждет серьезная и очень важная задача. Дело в том, что османы в последнее время окончательно обнаглели и совершают регулярные налеты на эту базу! А еще постоянно обстреливают ее и совершают диверсии, что совершенно недопустимо. А это значит, что?

— Что пора сворачивать базу и занимать более выгодные позиции! — воскликнул Игорь.

— Это значит, что османов пора сворачивать и отодвигать фронт подальше, — вздохнул я. Ничего, когда-то он будет мыслить, как я, этот день обязательно наступит. — Нам уже выделили участок фронта, на котором мы должны нанести сокрушительный удар, прорвать оборону противника, и главное, соорудить укрепления на новых позициях! Только тогда можно будет вызывать подкрепление.

— Но разве это задание для семи человек? — прищурился Браг.

— Это задание для ста двадцати человек, но кажется, командование просто ошиблось, — пожал я плечами. — Думаю, даже шести человек там будет слишком много, — шести человек и пары сотен бесов, разумеется.