– Неудивительно, – скептически произнес Тюр.

– Моя дочь, надеюсь, не слишком тебе докучала?

Тюр в этот момент походил на юнца, которому напомнили о его глупой шалости. Впрочем, Тюр и есть юнец, он мог бы сойти Эдгару за второго сына, если бы не крылья.

– Я старался быть тактичен! – огрызнулся Грозокрыл.

– Вижу, что старался. Это уже какая по счету ссора? Третья?

– Шестая.

– Шестая?! – усмехнулся старый фермер, вырвав очередной сорняк из сухой земли. – Назови меня стариком, но я не помню, из-за чего вы поссорились первые пять раз.

– Я тоже не помню, – признался Тюр, сдержано улыбнувшись.

– Но зато помнишь, сколько раз поссорились?

– У меня избирательная память, – ответил Тюр, ударив мотыгой по сорняку.

– Отец не учил тебя сдержанности, Тюр, – улыбнулся Эдгар.

– Он много чему меня не учил, – отозвался Грозокрыл.

– Ты нравишься моей дочери, – крестьянин вернул разговор в нужное русло.

– Я не ищу повода оскорбить вас, добрый хозяин, – ответил Тюр, отправив сразу два сорняка на тот свет.

– Я знаю, Тюр, – Эдгар завершил работу. – Тебя печалит судьба твоего брата. Это тяжкий крест, но ты не обязан тащить его на своем горбу один.

– Нет тех, кто мог бы разделить мою ношу, – ответил Тюр, отложив мотыгу.

– Перерыв?

– Перерыв, – согласился Тюр и вместе со старым фермером отошел под тень дерева.

– Я знаю, нас с тобой не назовешь друзьями, – произнес Эдгар. – Но позволь дать тебе совет.

Тюр посмотрел на крестьянина полным горечи взором.

– Не сторонись других, Грозокрыл. Ту силу, которую даровал тебе Белорогий Король… – Эдгар указал на Ловец Бурь на шее пегаса, – нельзя использовать в одиночку.

Тюр промолчал. Он посмотрел на светлое небо с белыми облаками, бродящими словно стадо камелопардов, и задумался. Он не хочет нести этот крест один, но кто ему поможет разделить ношу? Никто. Единственный, кому Тюр мог доверить свою тоску – его брат Бальдр Краснокрыл, только его нет. Грозокрыл один среди ураганных ветров и яростных молний.

Тут Тюр заметил, что Эдгар почесывает копыта.

– Все в порядке?

– Сам не знаю, копыта словно что-то жжет.

– Давно?

– С утра.

Внезапно поднялся холодный ветер, угрожая вырвать одинокое дерево с корнем.

Эдгар, придерживая соломенную шляпу, произнес:

– Уж сколько раз наблюдал Сезон Ветров, но такой бури не помню.

Тюр тоже забеспокоился. Ему не понравился ветродуй, появившийся из ниоткуда. От него разило могильным холодом. Тюр – пегас, ему не привыкать к диким ветрам. На всякий случай Грозокрыл приготовился метнуть пару молний. И не прогадал, небо вдруг потемнело, именно потемнело, а не закрылось тучами, и лишь красные зарницы озарили его черный свод.

– Это, хм… не к добру, – Эдгар почувствовал комок в горле.

До Тюра донеслись крики. Фермер и принц посмотрели вниз на склон холма…

– Деревня! Она… она полыхает! – вскричал Эдгар и бросился к селению.

Тюр поднялся ввысь, и Ловец Бурь загорелся белым светом. Грозокрыл пытался собрать тучи в грозу, только на черном небе не было ни облачка, оно словно стало пустотой. Тюр бросил эти попытки и полетел в деревню…

Однако ветер старательно прижимал его к земле, принц сопротивлялся воздушным потокам, грозящим оторвать крылья. Каждый взмах давался с боем. Лишь сила амулета помогала Грозокрылу противиться силе колдовского ветра.

Добравшись до пожара, он увидел мрачную картину. Твари, сотни омерзительных тварей с крыльями летучих мышей и клювами напали на деревню, держа в когтях головешки. Монстры бросали их в дома, и сухие хижины загорались лучше всякого хвороста.

Крестьяне в панике бежали прочь, а стражники в белых доспехах из стеганой ткани, вооружившись копьями, насаживали на серые острия чудовищ, но те лезли отовсюду. Могло показаться, будто тьма их порождает, как земля траву.

Тюр попытался найти среди бежавших Эдгара с Маргарет и Беном. Но в безумной толпе пегас не смог их разглядеть. Оставалось только одно…

Грозокрыл сконцентрировал магию в Ловце Бурь, и молнии полетели в проклятых тварей огненным градом. Чудовища даже не успели понять, что случилось… Как, впрочем, и агийвские стражники. Они ошарашенно смотрели на черный свод, пытаясь найти признаки грозы, однако бросили пустое занятие, ведь новая толпа чудовищ вылезла из тьмы.

Тюр и их поджарил, но на всех молний не хватит. Паря над деревней, сгорающей в языках неестественно красного пламени, он старался придумать план. Как разобраться с тьмой?

И тут принца посетила мысль:

– Почему бы и нет?

Он скопил силу Ловца Бурь. Талисман засветился вместе с хозяином. Удивленные стражники отвлеклись от схватки и взглянули на небо. Там среди черной пустоты мерцала маленькая звездочка, однако свет, исходящий от нее, постепенно озарял все вокруг.

Тюр запустил невероятно сильный магический луч в небо. Он словно белый клинок врезался во тьму и рассек ее как черную занавеску. Она разорвалась и растворилась подобно краске, смытой водой.

Голубое небо вновь появилось над Агийвией, а твари злобно заверещали. Они накидали новых головешек в дома, а некоторые хватали стражников и в ярости пытались поднять ввысь и сбросить. Но лошадей не оторвешь от родной земли так просто. Стражники упирались.

А Тюр решил снова доказать, что его не зря нарекли Грозокрылом. Прибегнув к магии Ловца Бурь, он соорудил тучи. Грянула гроза, какой лошади еще не видели. Молнии ударили стаей, сжигая чудовищ, а затем начался дикий ливень в компании с ветром. Потоки прохладного воздуха уносили монстров прочь, а вода затушила очаги огня.

Гроза сделала свое дело, пегас поспешно рассеял ее и скрылся за белыми облаками. Но вскоре, приземлившись за чьим-то домом, прислушался.

– Много я видел гроз, но такое со мной впервые, – говорил вороной стражник.

– Надо бы опросить крестьян насчет этих бурь, – согласился бурый конь.

– Бесполезно, они будут молчать. Я здесь уже год и давно понял. Эти фермеры что-то скрывают… Или кого-то.

Остальные стражники переглянулись.

– Надо бы сообщить королю Генриху, – предложил вороной.

Все ответили согласием.

А Тюр понял, что ему пора отсюда тикать. Но сперва…

Пегас не мог не скрыть радости, когда нашел Эдгара и его детей возле их дома. Фермер вместе с Маргарет перевязывал расколотый лоб Бену. Тюр робко подошел к ним.

Сеногрив улыбнулся:

– Как ты?

– А как вы сами? – ответил Тюр вопросом на вопрос, оглядывая обгоревший дом.

– Это просто кусок дерева. Мы его отстроим, – улыбнулся Эдгар.

– Ловко ты их поджарил! – выпалил Бен.

– Сиди ровно! – одернула его сестра, пытаясь обвязать колени бинтами.

– Ты такой, бах! А потом, вжик!

– Я что сказала! Сиди ровно!

Эдгар отошел с Тюром от детей.

– Вот мы и узнали, что здесь делали стражники, – прошептал Эдгар.

Тюр задумался:

– Думаешь, они к атаке готовились?

– Возможно. Не зря же во все деревни понаехали. Дело серьезное, Тюр.

Грозокрыл кивнул.

– Надо бы тебе полететь на Белероф.

– Сейчас?

– Я ставлю всю свою морковь, что на твоем острове творится что-то плохое. Не знаю, что именно, но лучше тебе проверить обстановку.

– А как быть с Агийвией?

– А что тебе Агийвия? – грубо спросила Маргарет.

– За нас не волнуйся, продержимся, – произнес Эдгар, не обращая внимания на дочь. – Ты лети домой.

Тюр призадумался. Ему это все не нравилось. Его посетила одна простая мысль, которая может решить все.

– Нет, я на Белероф не полечу, – Эдгар собирался возразить, но Грозокрыл не дал ему сказать. – Возможно, я не там искал. Я летал по Геликонским Горам эти семь лет, а надо было летать над Агийвией. Ключ здесь, надо только поискать!

Эдгар с удивлением посмотрел, как Тюр быстро скрывается вдали.

– Он даже не попрощался, – горько произнесла Маргарет.

– Ему незачем с нами прощаться, родная, – ответил Эдгар. – Он носит нас в своем сердце.