Арон недовольно кивнул, вместе с ним чертыхнулся Эвреман.

– Прошу, ххх, садиться, – предложил он после словесного проклятья.

Бурогрив, Тюр и Помпея сели за стол. Арон выговорил принцу:

– В общем, пегас, у меня есть одно нерушимое правило, которое я прошу соблюдать. Оно называется вежливость. Чтобы никаких непристойных шуток про брауни и вообще ни про кого в моем присутствии. Ясно?

Голуборогая посмотрела на принца. Что теперь скажет этот гордец?

– Хорошо, – согласился он.

– И все?! – не удержалась Помпея.

– Если пегас признал свою ошибку, он сделал в два раза больше, чем должен был, – назидательно ответил принц.

– Хорошо, – утвердительно кивнул Бурогрив.

Единорожке пришлось согласиться. Хотя ее бы устроил более точный ответ: «Я согласен блюсти законы местного народа и все в таком духе…»

– Заказывайте что-нибудь, – предложил Бурогрив, подавая пергаментные листы.

На них были названия разнообразных блюд.

– Это что? – спросил Тюр.

– Список того, что можно заказать, – ответил Арон.

– Умно, – Помпее понравилось такое решение, брауни явно талантливы на выдумки.

– Которые можно заказать? – переспросил Тюр.

– Да, – кивнул Арон.

– А какие блюда нельзя заказать?

Помпея устало фыркнула. До чего же он глуп и горделив!

– Просто выбери блюдо, – ответил Арон терпеливо.

Грозокрыл кивнул.

После нескольких упавших капель разглядывания меню Голуборогая не выдержала:

– Нам бы поскорее что-нибудь выбрать. Неизвестно, когда рыцари Агийвии выйдут из своих номеров.

– С едой лучше не торопиться, – ответил Арон к недовольству единорожки. – Я, пожалуй, возьму гречневую кашу, приправленную кабачковой икрой, и запивать буду яблочным сидром.

– А мне, пожалуй, слойки с картошкой и молока, – заявил Тюр.

– Ну хорошо, а мне жареные овощи и яблочного сидра, – Помпея отложила список.

– Не слишком пряное питье для вас, мисс Помпея? – осведомился Бурогрив.

– Я пью ваш сидр уже шесть лет, – высоко подняв голову, ответила единорожка.

– Выбрали что-нибудь, господа? – Эвреман подошел к столу, все еще презрительно поглядывая на новых гостей.

– Да, – кивнул Арон.

Они назвали, что хотели.

– Все будет, – ответил домовенок и ушел.

– Пока мы ждем приготовления блюд, – заговорила Помпея, – почему бы нам не задать вопросы друг другу?

Арон поднял копыто:

– Позвольте мне, мисс Помпея, задать их первым.

– Позволяю, мне нечего скрывать.

– Хорошо. Как вы пробрались в Агийвию мимо пограничников?

– Меня пропустили.

– Мисс Помпея, единороги в Агийвии считаются смертельными врагами, и я должен поверить, что вас просто пропустили?

– Да. Ну, я сперва пила с их командиром ваш сидр, а потом меня пропустили.

Голуборогая видела, что Арон ей не верит.

– Ладно, а как ты попал в Агийвию? – обратился рыцарь к Тюру.

Тот не смутившись ответил:

– Я пролетел под прикрытием грозовых туч.

– Хорошо. Мисс Помпея, плащ на вас, это же?..

– Атласовый Плащ? Да.

Грозокрыл повертел головой:

– Что еще за Атласовый Плащ?

– Третий артефакт и третий дар Белорогого Короля, – пояснил Бурогрив вместо Помпеи. Та очень удивилась такому точному ответу.

– Так что вас связывает с Танатосом? – спросил рыцарь.

– Он убил моего брата, – с горечью в голосе ответил принц.

– Он грозился погубить мой народ, – ответила Помпея.

Агийвец довольно кивнул.

– Теперь ваша очередь, мисс Помпея.

– Почему вы скрывайте от всех, что у вас Разящий? Что вас связывает с колдуном? И кто эта цапля у вас на плече? Чем вы больны?

– Разящий я скрываю, потому что хочу уберечь свой народ. Цапля – мой старинный друг. Болен я тем, что не лечится. А связывает меня с колдуном то же, что и вас всех.

Ясно. Танатос убил принца Карла Белорожденного. После чего начались десять лет смуты. Сказы бардов о Рыцаре из Народа неоценимо полезны. О Цапле он ничего не знает, как и Тюр. А вот болезнь, что не лечится? Чувство вины? Надо бы полистать дневник отца на эту тему. Зачем воин скрывает правду о мече? Возможно, он прекрасно знает о силе артефакта и боится, что она попадет не в те копыта.

Помпея улыбнулась собственной проницательности.

– Ну а вы, принц Тюр? – спросила довольная единорожка.

– Я отвечать на вопросы не стану! Вы и так достаточно обо мне узнали.

Голуборогая подивилась. Может, он не такой уж и дурак.

– Ваши блюда, – Эвреман положил подносы с заказами на стол.

Несмотря на качество местной кухни, трапеза проходила в нервозной обстановке. Помпея чувствовала недоверчивые взгляды соседей по столу. И славно, она сама не питала к ним добрых чувств.

Когда она поняла, что Бурогрив владеет Разящим, то решила забрать его и спрятать в надежном месте. Неизвестно, какие нравы у бывшего рыцаря Ордена Жанны. Он предан своем народу и королю и вполне вероятно, что если посчитает единорогов угрозой, то без малейших колебаний начнет резню. Что же касается Тюра Грозокрыла… Импульсивный, гордый, недалекий, сила Ловца Бурь может легко его опьянить.

Когда-то Помпея мечтала встретить друзей среди лошадей и пегасов. Но теперь в ней царят сомнения. Лошади не принимают ее. Пегасы тем более не примут. Ее мечта слишком нереальная. И пусть Старый Стикс говорил совсем иное. Но даже кентавры возрастом в две сотни лет могу ошибаться.

«Значит, пора возвращаться, сестра!» – голос мойры Атропы пронзил ее, словно острие иглы.

«Не раньше, чем найду Танатоса!»

«Но…»

«Довольно!»

Молчание в ответ.

– У меня вопрос, – заговорил Тюр. Помпея приготовилась услышать глупость от необразованного летуна. – Мы собрались уничтожить Танатоса, но где нам его искать?

Бам! Вопрос, над которым Помпея как-то не подумала.

Бурогрив и Голуборогая смущенно переглянулись. Никто не решался сказать: «Не знаю».

Но вдруг Цапля прервала мучительную паузу:

– Чтоб колдуна найти, надо путем вместе пойти. Путь я укажу, в вопросах ваших откажу.

Все трое вздрогнули.

– Хорошо, – согласился Арон, продолжив налегать на кашу.

А вот Тюр с Помпеей были не так уверены. Голуборогая видела по глазам пегаса, что он не особо доверяет птице, у единорожки тоже много вопросов. Но Цапле она доверяла, пусть и не так сильно, как Арон. Стикс не стал бы дружить с кем попало.

Они набили животы сытной пищей, взбодрившись яблочным сидром. Грозокрыл ради интереса отпил агийвского напитка и закашлялся:

– Кха, кха, к-как вы это пьете?!

– Дело привычки, – ответил Бурогрив, неприкрыто улыбаясь.

– Я тоже в первый день давилась этим… напитком, – призналась Помпея.

– Ясно, кха, что теперь? – спросил пегас.

– Идемте спать, – ответил Арон.

Но Цапля тут же запрыгала, вереща.

– Эх, – вздохнул агийвец. – Дай хотя бы душ принять.

Птица строго на него посмотрела.

– Хорошо. Идемте. У кого есть вещи, берите самое необходимое. Отправляемся в путь этим вечером.

Помпее и Тюру тоже стало не по себе от взгляда глубоких и черных, как расщелины в земле, глаз, поэтому они не спорили.

– Мне надо забрать одну вещь из моей тележки, – Голуборогая торопливо поскакала к выходу из «Молота».

– Только быстро! – прокричал вдогонку Тюр. – А то вы, дамы, вечно прихорашивайтесь по полсолнца!

– Голубь дранный, – ответила Помпея шепотом.

– Что, простите?! – но Помпея уже скрылась в дверном проеме.

Голуборогая добежала до старого домишки, ветхого и сырого, который был ей по шею. Здесь она припрятала вещи, когда сэр Арон принял заказ от этих подозрительных коней.

Единорожка постучала. Ей открыл домовенок, выглядящий как крыса – старая, с залысинами, и носящая очки.

– Чегох тебес надобно туты?! – процедил он заплетающимся языком.

– Моя тележка у вас? – Помпее было бы очень обидно, если этот брауни продал тележку со всем ее содержимым.

– Повозка?! На кой мне надобно твой повозка?! Она туты! За домик мой!