– Ну да ничего, это даже к лучшему! Конкуренции от вас никакой, так что когда мы вернёмся, мне не придётся делить ни с кем репутацию Избранного.

– Эй, Избранный, можешь сделать нам одолжение и заткнуться? – рявкнул идущий впереди Мартин.

– Следи за языком, вояка! – прошипел Юлиус, и в свете пламени Фил разглядел у него под глазом заживающий синяк. – Я не забыл твоего возмутительного акта неподчинения! Будь уверен, когда кризис закончится, ты ответишь за свои слова и свои кулаки!

Мартин резко остановился, развернулся и наверняка сделал бы его лицо несколько более симметричным, если бы между ними не встала Мария.

– Прекратите, оба! – воскликнула она своим высоким и милым голосом, от которого Фил немедленно позабыл все колкости в свой адрес и расплылся в улыбке, как идиот. – Помните: наша сила – в Братстве! Лишь вместе мы можем противостоять Злу в эти тяжёлые времена!

Юлиус надулся, как индюк, но не посмел оскорбить жрицу. Он только махнул рукой и отвернулся. И тут Фил, присмотревшись к его взбешённому лицу, обратил внимание на кое-что примечательное. На лбу чиновника блестели капельки пота, он тяжело дышал, и явно не от нахлынувших эмоций.

"Ему тоже тяжело идти! – осознал Фил. – Ещё бы – в Цитадели он навряд ли много двигался. Должно быть, он испытывает то же, что и я! Но он не может признаться себе, что поход оказался для него слишком тяжёл, и потому вымещает злость на других!"

Юлиус, гордо подняв голову, выбился в первый ряд, а Мария оказалась рядом с Филом. Сердце его забилось так, что чуть не вылетело из груди. По счастью, только что сделанные наблюдения были идеальной темой для того, чтобы завязать с ней разговор. В конце концов, Мари должна была понимать душевное состояние остальных, чтобы улаживать ссоры, и наверняка согласилась бы с его выводами. Но не успел он открыть рот, как та, мстительно глядя в спину Юлиуса, прошептала:

– Вот сволочь!

Слова застряли у Фила в горле: такого от смиренной жрицы он никак не ожидал.

– Если вы закончили свои девичьи склоки, шире шаг! – раздался голос Люфта. – Мы почти пришли!

Туннель плавно пошёл вниз: они уже добрались до крупной возниженности, на которой стоял Лес Ветряков. Ещё через пять десятиметровых отметок они добрались до развилки. Лестница вниз находилась по центру. В свете огня Эстуса стал различим вытесанный над выходом лик Хуракана, Творца-громовержца, символа ветра. Слева от него был проход наверх, судя по табличке над которым, ведущий к шахтам, а справа – туннель к Кристальным Башням. Это была их следующая остановка, а пока что отряд направился вниз по лестнице.

Когда они покинули тёплый туннель и оказались снаружи, в лица ударил ледяной ветер. Их встретил кромешный мрак, и Эстус, напрягшись ещё сильнее, увеличил пламя на своём клинке насколько хватило сил. Встав на краю металлической платформы у самой тверди, путники смогли увидеть масштаб этого места.

Лес Ветряков был ещё одним реликтом, сохранившимся в целости ещё со времён древнего Лаборума. По легенде, один из правителей древности пожелал подчинить себе мощь ветра. По его указанию лучшие мастера возвели на холме близ города ровно семьдесят семь огромных ветряков. С тех пор уже сотни лет они крутились, не переставая, и похищали энергию ветра ради блага лаборейцев. Даже после ужасного Катаклизма они выстояли, и жители Небесного города продолжали их использовать, хоть Фил и не знал, зачем это нужно: в печах Мануфакторума, которые нагревали воду для городского отопления, в качестве топлива использовался уголь.

Ни на минуту не останавливались лопасти ветряков, а за их исправностью постоянно следила внушительная орава рабочих. Таким Лес помнил Фил, который пару раз бывал здесь во время своих побегов. И тем сильнее было его удивление, когда в свете пламени Эстуса он увидел, что несмотря на сильный ветер все ветряки остановились. Десятки железных двадцатиметровых башен повисли над Бездной, погрузившись во мрак и молчание. Вдалеке не было заметно ни одного огонька. Это место словно бы умерло, как Небесный город после атаки драконов.

– Что происходит? – пробормотал Люфт. – Сначала кристаллы потухли, а теперь и ветряки не работают! Как такое возможно?

– Происки врага! – сразу насторожился Мартин.

– Может, сломались? – пожал плечами Фил.

– Все сразу? Я так не думаю, – сказал Томас и пристально оглядел нижины ближайших ветряков. – Скорее всего, должен быть механизм, который останавливает движение всех лопастей разом. Рабочие испугались врагов и решили сделать вид, что тут никого нет, отключив ветряки.

– Правдоподобно, – с равнодушным видом сказал Оливер. Кажется, это был первый раз за весь поход, когда он нарушил молчание.

– Кроме рабочих из Мануфакторума в Цитадель никто не приходил, – напомнил Люфт. – Значит, местные всё ещё где-то здесь. Надо бы их найти и сказать, что путь безопасен.

– А что с Детьми Светоносного? – Мартин оглядел спутников. – Кто-нибудь почувствовал связь?

Все покачали головой. Фил занервничал ещё сильнее: он надеялся, что поиск Доминусов будет проще.

– Дозорные видели, что один из лучей приземлился здесь, – сказал Люфт. – Значит, отсюда мы не уйдём, пока хорошенько не осмотримся.

Отряд двинулся к ближайшему ветряку. Рыть для перехода между ними надземные туннели было слишком накладно, кроме того, это ослабило бы их фундамент. Вместо этого основания ветряков были соединены железными мостиками, которые проходили под самой твердью: при желании Эстус мог бы дотронуться до неё рукой. Фил подметил, что Доминус смотрел куда угодно, но только не себе под ноги. Для выросших в перевёрнутом мире же боязни высоты не существовало.

Железная дверь в основании ветряка оказалась открыта: похоже, рабочие и впрямь бежали отсюда в панике.

– Темнее чем Бездна, – заключил Мартин, войдя внутрь.

Сгорбившись, Эстус пролез в дверь и осветил помещение. В просторной техничке без труда уместился весь отряд. Дверь напротив вела к соседнему ветряку, слева стояли две железные бочки, а справа был люк, через который можно было спуститься к лопастям. Кристалл в центре потолка не горел. Как и ожидалось, здесь не было ни души.

– Здесь семьдесят семь ветряков, и нам надо будет проверить каждый, – проворчал Люфт. – Будь у нас источники света помимо владыки Эстуса, мы могли бы разделиться.

– У меня есть идея, – откликнулся Томас, который изучал содержимое бочек. – Тут масло, наверное, для смазки ветряков. Можем сделать лампы.

– Хорошая мысль. Доставайте свои фонари! – скомандовал Люфт.

– И ещё нужна ткань для фитилей. У кого-нибудь есть?

Все обменялись взглядами. Лишней ткани ни у кого не было, а кромсать свою одежду никто не хотел. Неловкую паузу нарушил Оливер: он скинул свой походный плащ, обнажив белую мантию, и с равнодушным видом отрезал мечом просторные рукава и подол. Томас порезал всё это на семь кусков, пока остальные доставали из фонарей бесполезные кристаллы. Металлические держатели, на которые они крепились, идеально подошли для фитилей. Наконец, инженер слегка наполнил фонари маслом, а Эстус осторожно поджёг фитили, рукой перенеся пламя со своего клинка. Получившиеся лампы сильно коптили и быстро расходовали топливо, но это было лучше, чем ничего.

– Значит так. Мы оставим все вещи здесь, разобьёмся на пары и пойдём в разных направлениях, – объявил Люфт. – Оливер пойдёт со мной, Кассий – с Шефером…

– Чего?! Почему это я должен идти с этим плебеем?! – возмутился Юлиус. – Я требую выделить мне в охрану Сына Фейберуса!

– С какой это радости? – процедил Мартин.

– Из всех вас я – наиболее высокопоставленное лицо! – гордо заявил чиновник. – А значит, моя сохранность имеет первостепенное значение!

Люфт удержал Мартина за плечо и спокойным не допускающим возражений тоном сказал:

– Эстус пойдёт со жрицей, среди нас она более всего нуждается в защите. Элерт, ты пойдёшь с Коллером – будешь следить за ним.

Томас вздохнул и отвёл от остальных взгляд: про то, что это он придумал идею с лампами, никто даже не вспомнил.