Стоило ему собраться с силами и вскочить на ноги, как вдруг раздался громкий гул, и всё вокруг заходило ходуном. С потолка посыпалась пыль. Стражники схватились за глефы, в ужасе озираясь по сторонам, а Фил отшатнулся к стенке. Землетрясение продолжалось несколько минут, а затем так же внезапно затихло.

– Что это было? – отдышавшись, пробормотал один из гвардейцев. – О Творцы, о Свет! Они уже здесь! Нам конец!

– Нет… – медленно сказал Фил, глядя на потолок. – Господин Сапий сказал, что за стенами Цитадели нам ничего не угрожает!

– Лучше бы это было правдой! Туприссий меня возьми, мне не нравится, что мы торчим тут, пока наверху остальные сражаются с драконами!

– Кто-то же должен охранять старейшин, – пожал плечами второй гвардеец. – Вот бы узнать, что творится снаружи…

– Я могу подняться и посмотреть! – немедленно предложил Фил.

– Ну, держать тебя тут нам не велели, так что иди, – переглянувшись с напарником, сказал первый стражник. – Только будь осторожен и не напутай кнопки в лифте! Не нажимай на центральную!

Фил, который с первого раза запомнил, как работает движущаяся комната, без особых проблем зашёл на подъёмник и ткнул кнопку первого яруса. И хоть ему было страшно интересно, что же будет, если нажать на человечка в центре, ослушаться совета он не осмелился.

Когда комната начала подниматься, снова послышался грохот, и она заходила ходуном, а вмонтированный в потолок кристалл по какой-то причине замигал. На этот раз Фила одолела настоящая паника, ведь застрять в этом маленьком и душном пространстве, да ещё и в кромешной темноте, ему совсем не хотелось. Но, как и в прошлый раз, вскоре всё прекратилось.

Благополучно поднявшись на первый ярус, он выбежал в большой зал и остолбенел от увиденного. Сотни людей, в основном женщины и дети, плача и крича от ужаса, заполонили всё вокруг. Напуганные, потрясённые и отчаявшиеся, они громко звали потерявшихся в толпе родственников. Между ними сновали стражники, пытаясь наладить порядок. Ворота наружу были закрыты, и вокруг них стояли воины, готовые в случае чего защитить людей от внезапного прорыва врагов. Фил понятия не имел, что происходит за пределами башни, и от этого ему становилось только хуже. Он осторожно спустился по пологой лестнице, чтобы помочь хоть кому-нибудь. Отовсюду слышались стоны раненных, задавленных толпой бедняг. Что простой оболтус вроде него мог для них сделать? Он не был ни врачевателем, ни даже хорошим собеседником. Бесполезный, ленивый и никчёмный…

Вдруг в толпе замелькало знакомое лицо, при виде которого Фил сразу же воспрянул духом. Мартин метался из стороны в сторону, а возле него стояла, понурив голову, какая-то молодая девушка. Заметив бесцельно слоняющегося друга, Воевода сразу же его окликнул:

– Эй! Фил! Иди сюда!

"Хоть кому-то я не безразличен", – усмехнулся про себя тот.

Когда он подошёл к Мартину, тот сразу же осыпал его благодарностями:

– Как же я рад тебя видеть! Если бы ты не рассказал обо всём старейшинам, все эти люди были бы мертвы! Все мы в неоплатном долгу перед тобой.

Фил смутился и не знал, что ответить. Любой на его месте поступил бы точно так же, так что, по его мнению, в этом поступке не было ничего особенного.

– Слушай, мне нужно командовать воинами, – тяжело дыша, выпалил Мартин. – Можешь присмотреть за Эрикой? Я скоро вернусь.

– Конечно! – радостно ответил Фил, который наконец-то мог сделать что-то полезное.

Молодой Воевода тут же куда-то убежал, а девушка, похоже, находилась в состоянии глубокого шока и не обращала внимание на происходящее вокруг. Мартин иногда рассказывал другу про своего приятеля и сослуживца Марка Эргарда и его сестру Эрику, но сам Фил с ними никогда не встречался.

– Отойдём куда-нибудь, где меньше людей, – предложил он и осторожно взял её за руку.

Он вывел Эрику из центра зала к стене, где было не так много народу. Они уселись на пологие ступени, ведущие к поднимающимся комнатам. Девушка сжалась в комок, сквозь слёзы шепча молитву об упокоении:

– О Фейберус, прими его душу и обласкай его Светом своим, пусть он гуляет среди райских садов Магнии и ждёт нас… Пусть Идзанами дарует его духу утешение, Решеф – мужество, Имхатон – мудрость, Хуракан – облегчение…

"Неужели она потеряла брата?.. Сколько же солдат погибло сегодня? Десятки? Сотни? У всех них остались семьи, дети…Что же им теперь делать? Кто защитит их?"

Внезапно по всему залу раздался усиленный рогом голос:

– Вернулись отважные защитники! Вернулась Разящая Стая!

Фил, как и все остальные, взволнованно уставился на дверь с другой стороны зала, люди перед которой расступились. Наконец, поднявшись на движущейся комнате, в зал вошли уцелевшие всадники. Но ни возгласов радости, ни приветственных криков не раздалось из толпы. Выживших было всего пятеро. Впереди всех шёл Воевода Люфт – опалённый, хромающий и с пустым взглядом, направленным в никуда. Среди людей нарастал шёпот ужаса. Их последние надежды на то, что захватчикам можно противостоять, рухнули.

Сколько часов прошло? Здесь, в главном зале Цитадели, освещённом голубыми кристаллами, не сменялись циклы дня и ночи. Больше трёх тысяч горожан разместилось здесь, сидя на полу и на ступеньках в окружении немногочисленных пожитков. Кто-то безудержно молился Творцам, кто-то пытался занять себя разговорами, кто-то даже спал, обессилев от недавних потрясений. Снаружи всё было тихо;чудовища пока что не пытались пробиться внутрь.

Люди жаловались и сетовали на судьбу. Их было сложно винить: они оказались вдали от домов, тёплых постелей и всех своих вещей. Дети плакали, матери изо всех сил старались их успокоить. Прошло уже много времени, но с нижних ярусов, где располагались хранилища, так и не принесли еду и воду. У заправляющих этим местом чиновников возникли какие-то трудности или разногласия, короче говоря, обыкновенная для их касты бюрократическая толкотня.

Эрика тоже спала, а вот Фил продолжал сидеть рядом, не сомкнув глаз. Что ему теперь было делать? Что он, обычный рабочий, вообще мог сделать?! Если бы он только был могучим героем, способным одним ударом убивать летающих монстров… Все любили бы его и восхищались его подвигами. Слава и благодарность окружали бы его со всех сторон, и даже…

Фил со вздохом посмотрел в сторону группы жриц в тёмно-синих балахонах, расположившихся неподалёку. Одеяния скрывали фигуры и головы, но всё же их печальные лица были на виду. Ими руководила пожилая монахиня, которой церковное одеяние было очень даже к лицу. Но остальные – совсем молодые девушки с гладкой кожей и прекрасными лицами – ради чего они отбросили мирскую жизнь?

Особенно среди всех выделялась одна жрица, которую он видел уже не первый раз. Когда жители города приходили в Храм Фейберуса на еженедельную церковную службу, священники читали молитвы, стоя рядами по обе стороны Алтаря Творцов. Фил начал замечать жрицу, которая всегда стояла в одном и том же месте – ближе всего к Алтарю и толпе прихожан. Её утончённое лицо было настолько прекрасно, что будто бы сошло прямиком с храмовых фресок, изображавших праведных дев прошлого. Особенно Фила завораживали её печальные тёмно-жёлтые глаза с опущенными веками.

Начиная с прошлого года он начал специально становиться в первом ряду, чтобы быть поближе к ней. Через некоторое время она тоже начала замечать его и даже улыбаться в ответ. Один раз после службы Фил даже успел перекинуться с ней парой фраз, хоть это и было запрещено. Её звали Мария Райнхайт, она была сиротой и всю жизнь провела в Храме.

И вот, по неведомому стечению обстоятельств, сейчас она вновь попалась ему на глаза. В какой-то момент она поймала на себе его взгляд и с грустной улыбкой помахала в ответ. Мгновенно опьяняющее тёплое чувство разлилось по всему телу, а кровь прильнула к голове. Фил уже хотел было пойти и поговорить с ней, пока было время, как вдруг сзади раздался голос вернувшегося Мартина: