– Зерах, ну ты просто сумасшедший! – звонко смеялась Лидия Холланд, девочка с золотыми косами.

– Не безумец. Скорее мечтатель, – возразил тот. – Разве у вас нет никаких мечт, ребят?

– Я хочу стать актрисой! – выразила желание Лидия.

– А я хочу стать учителем! А что? Просто сидишь, оценки ставишь, отчитываешь… Вот это было бы здорово! – посмеялся Ян Дженкинс.

– А у меня в мечтах килограмм конфет!

Остальные посмеялась над Петером, но совсем без издёвки, пока лежали на полу.

– А о чем ты мечтаешь, Зерах? – неожиданно спросила Лидия.

– Фокусником, – ответил сам Ривман. – Ведь это здорово, когда ты можешь делать людей счастливыми, и ничего не брать взамен.

– А ты хоть колдовать то умеешь? Или замки вскрывать? Как по твоему ты будешь без этого из ящиков выбираться? – скептично отнесся к данной затее Ян, глянув на приятеля.

Тот принял сидячее положение.

– Легко! – без сомнений и с каплей задора заявил Зерах.

– Тогда попробуй вскрыть замок в двери господина Ханса.

Вызов был принят, а кучка ребят направилась к дверям директора. Зерах усмехнулся, ощутив на себе насмешливые взгляды друзей. В его воображении замок уже поддавался, ключ не требовался. Он взглянул на дверь, за которой находился кабинет строгого господина Ханса. Вздохнув, он встал и подошёл к двери, делая вид, что раскручивает воображаемые замки.

– Смотрите и учитесь! – с вызовом произнес он, потянув за ручку. Дверь не поддалась, как и ожидалось. Он подмигнул друзьям. – Просто дверь старая, вот и не открывается! Время использовать магию!

Лидия заливисто засмеялась.

– Ты что, думаешь, что получится?

– Да я точно могу! – сказал Зерах, наладив концентрацию, будто вокруг него возникал волшебный свет. Он притянул к себе ручку, как будто она была частью его силы. Внезапно вокруг раздался треск – дверь на мгновение приоткрылась, прежде чем зажалась обратно.

Все затаили дыхание, и Зерах, не будь стихией скромности, гордо повернулся к своему кружку.

– Видите? Легко! Настоящий фокусник в действии!

Друзья обменялись недоумевающими взглядами, и Петер, все ещё смеясь, подошёл ближе.

– Если ты такой волшебник, почему не откроешь её окончательно?

Зерах, почувствовав, что ему не хватает уверенности, собрался силами. Он стал концентрироваться ещё сильнее, представляя, как дверь поддаётся его воле. В голове у него мелькали образы таинственных существ, которые подчинялись магии.

– Я просто жду подходящего момента! – ответил он, стараясь скрыть растерянность. Он шагнул к двери ещё ближе, его руки слегка дрожали от напряжения. – Дверь, откройся!

Вдруг раздался новый треск, и Зерах, словно под чары невидимого заклинания, увидел, как дверь вновь приоткрылась. На этот раз она осталась открытой. За ней стоял Ханс, с холодным блеском в глазах и недовольным выражением на лице. Высокий, худощавый мужчина с пышными усами тёмного цвета.

– Что тут происходит? – прогремел он, словно гром среди ясного неба.

Зерах замер, его фальшивая уверенность мыслью разлетелась в прах, как мотылёк среди огня. Друзья затаили дыхание, не зная, как отреагировать на неожиданный поворот событий. Директор посмотрел на самого «фокусника», который растянул рот в нервной улыбке, говоря лишь:

– Абракадабра?

***

Обычная весенняя пасмурная погода не была предлогом для Зераха оставаться дома. Обычная весенняя пасмурная погода не могла стать оправданием для Зераха, чтобы укрыться от мира в стенах своего дома. Серые облака, как незаметные охранники, лишь слегка затеняли его день, но не в силах были угасить свет его духа. Для него каждый момент, проведённый на свежем воздухе, был праздником, даже если небо зевало меланхолично, прядясь дождевыми слезами.

Он улыбался, выходя за порог, где воздух наполнялся ожиданием нового. Вкус весны проникал в каждый его вдох, как потаённый шёпот природы, призывающий к необычайным приключениям. Папоротники, как зелёные рукодельницы, взмывали к небу, а капли дождя звучали, как нежные аккорды весёлой симфонии.

Зерах знал, что даже в самые хмурые дни жизнь продолжает зимнее пробуждение, и он, как мудрый ученик природы, был готов встретить её с радостью.

Но, к сожалению, выйти сегодня он мог лишь в отцом, который попросил его подождать около входа. Мальчик, выждав пару минут, решил прогуляться, пока отец не заметил его пропажи.

На детской площадке, данное время, играло двое детей: мальчик в шортах на ремнях, и девочка с косичками. Зерах, улыбаясь, начал подходить к ним.

– Привет, – внимание обоих тут же было привлечено. – Меня зовут Зерах. Можно с вами поиграть?

– Ну, можно, – подумав, ответил за них обоих мальчик.

– И даже ничего, что я еврей? – но потом он осознал, что не должен был этого говорить, так как запретил папа. – Ой…

Дети перестали выглядеть дружелюбно, начиная странно перешёптываться. Тогда вновь заговорил мальчик.

– Ты не можешь с нами играть. Ты еврей.

– Да, но, – не особо понимал слов мальчика сам Зерах. – Ведь я такой же ребёнок, прямо как и вы. У меня есть ноги, руки и кровь такая же красная.

Но внезапно его толкнули на песок, от чего он испугался.

– Ты грязный жид, так говорит мой папа, – прошипела девочка. – Так что не приближайся к нам. Мало ли подцепим что-нибудь, например чуму.

Зерах не стал с ними спорить о том, что чуму разносят блохи, сидящие на крысах и прочих грызунах, а если ещё точнее – бактерия чумная палочка. Ему просто стало обидно, из-за чего он поднялся с земли, и убежал прочь, пока дети за спиной смеялись и бросали песок. Он бежал, чувствуя, как горькие слёзы подступают к глазам. Он не понимал, почему его так ненавидят, ведь он всего лишь хотел поиграть, как все. Ощущение одиночества наполнило его, и он свернул в узкую улицу, где никто не мог его видеть. Там, среди старых стен, он нашёл небольшой, потемневший от времени мяч, оставленный, видимо, кем-то раньше.

Он стал катить его по земле, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Но счастье быстро улетучивалось, и в голове вновь возникали слова девочки и мальчика. Ему было грустно, что они не видят, как он похож на них. Он знал, что отличается от остальных, но не знал, почему это имеет значение. Он часто слышал, как взрослые спорят, но никогда не думал, что это может затронуть и его. На каждом углу вещали о том, какие те или иные люди плохие, и это происходило всегда. Евреи не были первопроходцами, к сожалению, как узнавал из книг сам мальчик.

Расовая дискриминация, проявлявшаяся в различных формах, пронизывает историю человечества, оставляя за собой глубокие шрамы на сознании обществ. С древних времён различия в цвете кожи, культуре и языке становились основанием для предвзятых суждений и неравного отношения. Во времена колониальных захватов, множество народов страдали от угнетения и эксплуатации, их культурные ценности и идентичность подвергались систематическому уничтожению.

В XIX и XX веках расовая дискриминация приняла новые формы, когда на арену вышли идеологии расового превосходства. Научные исследования, искажённые в угоду политическим целям, ошибочно обосновывали идею о «недочеловечности» определённых рас, что лишь усугубляло существующие стереотипы и предвзятости. Эти заблуждения стали основой для законов, легитимизировавших сегрегацию и угнетение, что привело к эпохам жестоких репрессий и массовых нарушений прав человека.

Идея о превосходстве была поддержана нынешним канцлером Германии, и с захватом новых стран, данная идеология распространялась все дальше и дальше, и имела довольно пугающие обороты. Антисемизм в нацистской Германии стал одной из основополагающих идеологий режима, влияя на политические, социальные и культурные аспекты жизни страны. С приходом Гитлера к власти в 1933 году, антисемитские настроения были легализованы и превращены в государственную политику. Многочисленные законы и указания, такие как Нюрнбергские законы 1935 года, начали систематически лишать евреев гражданских прав, исключая их из общественной жизни, экономики и культуры.