– Это всего лишь дорога от Зан-ар-Дума в Ашмазир, – ответил Руй с вызовом. – Я её пройду бухой, хромой и с завязанными глазами.

– Отрадно, – альдеваррец похлопал округлившимися глазами. – Надеюсь, вы не голодны, потому как времени не так много… Предлагаю сразу навестить Райшан…

– Подожди, – Эши выставил ладонь. Он не был готов навещать неизвестную ему женщину, не удостоверившись в надёжности плана. – Я хочу знать, что ты собираешься ей говорить.

– Друг мой кареглазый, всё должное уже сказано, – Ганорал протянул руку так, будто собирался прикоснуться к щеке Эши, заставив того отпрянуть. – Пусть я из того края, где о вашем языке слышали единицы, я умею говорить так, чтобы получить своё.

– Только попробуй…

– Всё хорошо, Эш, – встрял Руй, выставив обе руки меж спорящими напарниками. – Пойдёмте уже.

Продолжение пути оказалось совсем не длинным. С задворок мясника Шима заговорщики отправились на соседнюю улочку, где размеренным шагом пробрались через неровный строй ашмазирцев и альдеваррцев, бродивших среди дорогих лавок. Совсем скоро они оказались о такого же двухэтажного строения из песчаника, как и десяток других в этой части города.

Ганорал лёгким движением распахнул дверь и зашагал по выстланному скрипучим деревом полу. Размашистой походкой он проследовал к широкой стойке, где грузный ашмазирец с кудрявой бородёнкой вёл тихую беседу со сгорбленным седым мужчиной. Эши решил, что покупатель был не более, чем слугой очередного законника.

«И почему все мясники такие толстые?» – подумал он следом, но подходящего ответа найти не успел.

– Райшан, дорогая! – закричал Ганорал, после чего на него разом шикнули и мясник, и покупатель.

В арке за стойкой появилась сухопарая дама лет пятидесяти. Её лицо, тронутое морщинами, сохранило округлые ашмазирские формы, в то время как кожа была куда светлее привычного бурого местного оттенка этих мест. Запятнанная кровью косынка покрывала голову хозяйки мясной лавки.

– А я-то думаю, чего так сладко пахнет? – фыркнула Райшан. – А это Ганорал пришёл мне уши мёдом мазать. Чего вопишь, болезный?

– Видеть тебя – услада для глаз, – альдеваррец поклонился. – Как сказали бы в моих краях, ты – та жемчужина, что дала имя Жемчужному морю.

Мясник, что явно приходился Райшан мужем, ненадолго забыл о горбатом покупателе и бросил на Ганорала презрительный взгляд. Сама же дама притворно закачала головой, в то время как на её лице застыла довольная ухмылка.

Райшан провела гостей в крошечный коридорчик, откуда спустилась по шаткой лестнице в тусклое подземелье, выложенное крупными, грубыми валунами. Вдоль стен тянулись полки со свежим мясом. Багровые и алые куски, сочащиеся соком, поблёскивали в свете одинокого огонька, что мерцал на тумбе у стены. На крюках под сводом подвала же висели наполовину разделанные туши.

– Чего тут так холодно? – пробормотал Руй, обхватив локти.

И впрямь, в подвале мясной лавке Эши мигом озяб сильнее, чем в ночной пустыне в сезон ветров.

– Так вон же, диковинку раздобыли, – Райшан указала на единственный огонёк, который виднелся сквозь прорези бронзовой сферы, испещрённой символами. – Колдун снабдил за хорошую цену. Вбирает тепло, ещё и светит. И мясо дольше хранится, не соврал, гад!

Взгляд Эши изучал подвешенный к потолку остов свиньи: точнее, веер окровавленных рёбер и пару освежёванных ног, что ещё крепились к массивному тазу. От этого вида на языке проявился горький привкус крови. Эши вдруг поблагодарил отца за то, что тот выбрал делом семьи посевы, а не мясо.

– Итак, душа моя, как скоро явится слуга Аганнара? – Ганорал раздул ноздри и обнюхал жирный окорок. – Прошу, скажи мне, что мы не опоздали.

– Вы вовремя, – хмуро подтвердила Райшан с кивком. – Сегодня должна явиться Айат, а она всегда приходит рано. И не вздумай называть её слугой! Она – старшая по кухне, а не девочка на побегушках.

– Чудненько, – альдеваррец расплылся в улыбке. – Чудесненько.

Эши поглядывал то на хозяйку лавки, то на бледнолицее трепло на службе у Фаттак. Ганорал беспечно выхаживал по подвалу, заложив руки за спину, и что-то насвистывал, пока Райшан буравила взглядом пол в кровяных потёках. То и дело её глубокие глаза косились на альдеваррца, а грудь вздымалась, будто хозяйка намеревалась что-то высказать.

– Госпожа Райшан, – заговорил Эши. – Вас что-то смущает?

– Смущает? – отстранённо переспросила та. – Ну что ты, юноша?

– Кажется, я слышу иронию, – подметил Руй, усевшись на хромой табурет у самого выхода из подвала.

– Проницательные у тебя подельники, Ганорал, – хмыкнула Райшан.

– Вот, опять, – Руй выставил указательный палец. – Ирония!

Райшан растёрла руки, озябшие в выхоложенном магической сферой подвале, и подышала на сложенные ладони.

– Я сейчас рискую всем своим именем и родом, – проговорила она. – Уж простите, что я не в лучшем настроении.

– Увы, любезная моя, – пропел Ганорал, а глаза его накрыл недобрый прищур. – Как говорят в наших краях, долги лишь копить весело, но когда приходится платить, то уже не до смеха.

Тяжёлое молчание наполнило подвал. Тянулось оно достаточно долго, чтобы зябкий воздух пробрал Эши до самых костей. Он стоял, сложив руки на груди, подле Руя, который размеренно цокал языком и вслушивался в звуки наверху.

– Райшан, милая! – наконец ответила братьям тишина голосом хозяйского мужа. – Айат прибыла, готовь их груз!

Райшан обвела троих гостей суровым взглядом и с глухим бормотанием побрела вверх по лестнице. Братья же не спешили следовать за хозяйкой: план Руя и Ганорала требовал иного.

– Так. Так. Так, – тянул альдеваррец, приложив палец к подбородку. – Так! Вперёд, господа. К заднему выходу.

Сам Ганорал остался в выхоложенном магией подвале среди обескровленных туш, пока Руй и Эши взбирались по лестнице и следовали к крошечному проёму, что вёл на задворки мясницкой лавки. Здесь их уже поджидала высокая телега.

Руй заскочил на борт и заглянул внутрь. Он приподнял светлую ткань, укрывавшую груз, и кивнул с довольным видом.

– Что там? – спросил Эши, сощурившись от солнца, что светило точно из-за головы брата.

– Мясо, – тот развёл руками. – Что ещё-то?

Эши вздохнул и присел на колоду, хотя бы отчасти укрытую тенью от каменной стены. Пусть жар ещё обжигал его ноги, лицо плантатора укрылось от палящих лучей. Двадцать четыре года назад он родился на берегах озера Ашамази волей Великого Змея, но привыкнуть к беспощадному солнцу пустыни Эши не успел и за такой срок.

– Тсс, – шикнул Руй, соскакивая с телеги, хотя младший брат и так молчал.

Стукнулась о стену распахнутая задняя дверь лавки и в разгорячённом дворе появилась хозяйка, предусмотрительно укрывшая голову лёгким льняным платком. За Райшан волочилась тяжёлая ашмазирская дама почтенных лет с тугими седыми кудрями, ниспадавшими на округлые щёки. Подвижные глаза осмотрели братьев Бенезилов с чем-то, что слишком уж напоминало презрение.

– Новые? – фыркнула дама. Судя по всему, Айат, служанка Аганнара. Точнее – старшая по кухне, конечно.

– Старые спились, – отмахнулась Райшан. – Ни на кого рассчитывать нельзя, ты же знаешь, милая.

– Угу, – Айат сощурилась, будто быть милой для неё – оскорбление.

Помощница Аганнара деловито прошествовала к телеге и вытянулась на носках, отчего её закрытые сандалии зарылись в рыхлую каменистую почву. Но даже так ей не хватало роста, чтобы получше разглядеть груз.

– Прошу, – Руй с глупой ухмылкой подставил ладонь.

Айат издала сдавленный смешок и подтянулась за края повозки, оставив Руя с протянутой рукой, точно попрошайку у храма. Но стоило ей заглянуть через борт, как плечи её напряглись, а спина выгнулась и задрожала от гнева.

– Райшан! – взвизгнула прислужница. – Что это такое?

– Что-то не так? – спросила хозяйка лавки, бросив усталый взгляд на Эши.

– Что-то не так?! – передразнила Айат, растрясая кудри и соскакивая наземь. Весьма проворно для своих лет. – Ты хоть видела, что там?