Итарина пожала плечами и вернулась к поглаживанию шеи единорога: что на уме у эрлейского князя еще будет возможность выяснить, а вот встреча с единорогами у нее, возможно, единственная.
Мазнув взглядом по лицу подруги, она повернулась к ней и с удивлением спросила:
- Ты чего красная такая, Лей?
- Да как-то неудобно получилось, - ответила та.
- Что? - не поняла Итарина.
- То, что князь тебя услышал, когда ты о нем говорила, - пояснила рыжеволосая.
- Почему? Я ведь говорила о нем с его другом, к тому же, я не сказала ничего такого, что не смогла бы повторить ему в лицо, - пожала плечами девушка и запустила пальцы в густую белоснежную гриву.
Единорог довольно фыркнул, как будто призывая девушку не отвлекаться по пустякам, таким как алеющая подруга или уходящий к речке Иштар. В какой-то момент жеребчик встретился глазами с источником нехитрой ласки и Ее Высочество снова услышала у себя в голове чужой голос:
'Ты необычная', - произнес единорог.
'Почему ты так решил?', - девушка улыбнулась.
'Ты особенно пахнешь', - пояснил индрик.
'Чем?', - не поняла принцесса и даже на секунду перестала прочесывать гриву зверя пальцами.
'Не знаю, но я такого запаха раньше не встречал. Как будто ты пахнешь ветром'.
'Но ведь ветер не пахнет', - удивилась Ее Высочество.
'Нет, он, наоборот, пахнет всем, что только есть на земле', - не согласился единорог.
'Значит, я пахну всем, что только есть на земле?', - улыбнувшись уточнила девушка.
'Нет. Ты пахнешь жаждой свободы', - ответил ее собеседник.
'Возможно, ты прав', - согласилась Итарина.
- Ваше Высочество, - прервал их неслышный диалог вернувшийся Иштар, - Вода в реке изумительная.
- Думаю, нам стоит освежиться, - кивнула девушки и обратилась к единорогу:
'Мы ведь с тобой еще встретимся на Лунной поляне?'
'Да. Меня зовут Ландыш', - ответил индрик, отстраняясь.
'А меня можешь звать Итари', - мысленно произнесла принцесса и, встав, напоследок поцеловала бархатистый нос и вслух сказала. - Ты замечательный.
Ландыш одобрительно фыркнул, развернулся и скрылся за деревьями, из-за которых появился с десяток минут назад.
- Ну, что, Лей, пойдем плескаться. Сегодня ночью праздник, нам нужно прекрасно выглядеть, - обратилась принцесса к подруге.
- Это для кого, интересно, нам нужно прекрасно выглядеть? - игриво прищурившись, спросила Олеяна.
- А хоть бы и для меня, - ответил вместо Итарины Иштар.
- Для тебя? - фрейлина вопросительно изогнула бровь, всем видом показывая, что для этого конкретного эрлейца она наряжаться не станет, как бы он об этом не мечтал.
Иштар понимающе улыбнулся и подмигнул.
- Ну, все идите уже, прихорашивайтесь, - поторопил он, не давая Олеяне и слова сказать относительно того, что она думает обо всех этих его шуточках, намеках и подмигиваниях.
* * *
Ночь наступила со звуком серебряных переливов неизвестного инструмента. Тихая короткая мелодия повторялась снова и снова. Сидящие вокруг костра прервали разговор и внимательно прислушались. Звуки повторялись и как будто становились громче.
- Праздник начался, - произнес Варраш, вглядываясь во что-то за деревьями, отделявшими их от Лунной поляны.
После этих слов он поднялся и направился к источнику звука. Вслед за ним покинули насиженные места и все остальные. Когда деревья сменились открытым пространством ковыльного озера, окруженного большими камнями, отделявшими его от бескрайнего моря той же растительности, перед взором разномастного отряда предстало небывалое зрелище: большой единорог, купался в лунном свете, подставляя лучам светила то один бок, то другой, то как бы нанизывая его на витой рог. В тот момент, когда гарцующий индрик-зверь устремлял свое грозное украшение к полному лику луны, лучи ее, скользя по прожилкам рога переливались всеми цветами радуги, искрились, и по поляне разливался звон, похожий на звук серебряного колокольчика.
Итарина стояла и боялась выдохнуть, чтобы, не дай небо, не спугнуть великолепное зрелище. Конечно, 'зрелище' было не из пугливых, и сегодня была его ночь - ночь радужного единорога - но в свете луны все происходящее казалось ей волшебным сном, который развеется, лишь только раздастся неосторожный звук.
Быстрый Ветер, а это был имен он, раз за разом поднимал на крепких задних ногах сильное жилистое тело в воздух, встречая лунные лучи, игравшие в прожилках рога. Танец становился все быстрее, рог сверкал все чаще, звон лился не переставая, а грива и хвост индрик-зверя развевались от резких движений, не находя покоя ни на секунду. Теперь казалось, что это не единорог гарцует в центре поляны, а радужный вихрь спустился с небес, чтобы поиграть с вереском в ясную полнолунную ночь.
Все прекратилось внезапно. Смолк нежный льющийся серебряный звук, затих ветер, и только луна по-прежнему заливала своим светом поляну, в центре которой стоял настоящий радужный единорог: грива и хвост Быстрого Ветра играли мягкими красками, оставив снежно-белый цвет в прошлом, рог теперь уже непрерывно излучал тихое свечение.
Раздался восторженный вздох Олеяны и прерывистый еле слышный шепот:
- Ита, ты тоже это видишь?
Принцесса, не в силах оторвать взгляд от чуда или вымолвить хоть слово, только кивнула, стараясь запомнить, отпечатать в памяти весь облик прекрасного зверя до малейшей детали: каждый радужный волос, каждую сияющую прожилку.
Всеобщее оцепенение прервало громкое ржание-зов Быстрого Ветра, разлетевшегося в разные стороны. Не прошло и секунды, как на призыв раздался ответ, а затем еще один и еще. С разных сторон поляны приближался табун радужного единорога: одни выходили из-за деревьев, другие на полном скаку перемахивали через камни, отделяющие поляну от степи. Очень скоро все индрик-звери окружили своего вожака, и лунный танец расцвел новыми красками: единороги повторяли недавние действия Быстрого Ветра, взвиваясь в воздух, навстречу лунному свету. Сверкание вспыхивало яркими искорками. Складывалось впечатление, что звезды, которых не было видно на небосклоне из-за серебряного сияния ночного светила, спустились на витые рога единорогов, чтобы поучаствовать в танце.
Время потеряло свое былое значение. Итарина и ее спутники смотрели на невероятное открывшееся им действо и не замечали его бега, а может, оно и вовсе остановилось, чтобы продлить сказочные мгновения. Но танец закончился. Костяные наросты всех единорогов приобрели мягкое свечение, как будто призрачные фонари, они рассыпали мягкий свет вокруг себя. Тем не менее, Быстрый Ветер остался единственным, получившим этой ночью радужный окрас. Заметив это, принцесса не выдержала и, обернувшись к дракону, тихо спросила:
- Варраш, почему у других единорогов цвет гривы и хвоста не поменялся, как у вожака?
- Потому что он избранный луной. Он вожак и проводник лунного света, - ответил ящер.
Ее Высочество хотела уточнить, что это значит, но не успела. Да этого стоящий в центре Быстрый Ветер как будто понял, что речь о нем, и двинулся к группе гостей, которым он позволил присоединиться к празднику. Остановившись в трех шагах от них, он обвел взглядом всех присутствующих и мысленно произнес, зная, что они услышат:
'Сегодня особая ночь. Я приглашаю вас разделить этот танец с нами. Луна да осветит ваш путь в ночи', - после чего тряхнул радужной гривой и устремился обратно к своему табуну. Теперь единороги уже не гарцевали, они бегали по огромной поляне кто в одиночку, кто парами, катались спиной в зарослях ковыля, играли друг с другом.
Итарина с улыбкой смотрела на это действо, а потом обернулась и наткнулась на взгляд наблюдающего за ней князя.
- Акран,.. - произнесла она и замялась, не зная, как выразить то, о чем хотела попросить.
Но слов и не понадобилось. Эр Харш, подошел и протянул ей руку, которую девушка без колебаний приняла, после чего на поляне парой танцоров стало больше. Выбежав почти на середину, они остановились. Принцесса предвкущающе ждала, какой же танец выберет ее партнер. Акран же, недолго думая, усмехнулся, взял Итарину за руки и стал кружить, сначала медленно, а потом быстрее и быстрее. Перед глазами королевской дочери все окружающее слилось в мягко мерцающую смазанную дымку и только лицо эрлейского князя с искорками смеха в глазах было незыблимо четким. Улыбнувшись, принцесса запрокинула голову и звонко рассмеялась, лента, держащая волосы в низком хвосте, развязалась и соскользнула в ковыль. Каштановые волосы рассыпались, словно возрадовавшись долгожданной свободе, и теперь летели и развевались, оттеняя тонкий девичий стан, затянутый в простое светлое платье с открытыми плечами, в которое ее вынудила одеться верная подруга, имевшая с собой как минимум три подобных, абсолютно не походных, но удивительно подходящих случаю наряда.
