С трудом оторвавшись от старинной рекламы, она нашла репортажи Вениного прадеда. Вчитывалась внимательно, благоговейно – ведь речь шла об их с Веней предках! И сразу бросилось в глаза название, промелькнувшее в одном из номеров: «Большие арбузы». Значит, не зря Веничка тогда насторожился, когда Кимура упомянул про тысячные банкноты! Удивляло только то, что Савелий писал о банкнотах несколько небрежно, словно не понимал их ценности.

И ещё, не давала покоя какая-то деталь, прочитанная в газетах. Что-то очень важное ускользало, пряталось, требовало внимания, но что именно, она не могла припомнить.

На её рассказ о «Больших арбузах» в портфеле, Веня торжествующе захохотал: «А что я тебе говорил!» Потом стал серьёзным и объявил:

– Я тут кое-что нашёл интересное. Помнишь, нам Кимура рассказывал, как у них статуэтка первый раз появилась, кто её надыбал?

– Помню, конечно – твой прадед Савелий. Он им её продал тогда, в 1907-м.

– А у него как она оказалась?

– Ну, там уже мой прадед постарался, Николай Горчаков.

– Правильно, моя хорошая. А он её где взял?

– В японском штабе, в каком-то маньчжурском городке. Не то Ляйшинь, не то Дуншин.

– Дуйшинь, если быть точным. А вот кто её туда привёз, не помнишь?

– Ох, Веничка… Так вот что мне весь день покоя не давало! Я, когда прочитала в газете про этот момент, как-то зацепилась за этот факт, но забыла и не могла потом вспомнить! Ну, конечно, американец Смит, он привёз эту статуэтку японцам! Только ведь он погиб…

– Ну и что? У него могли остаться родственники: дети, братья, племянники. Допустим, они знали, что этот Смит поехал продавать японцам статуэтку. Потом приходит известие, что он убит, статуэтка исчезла. А вскоре выясняется, что вовсе она не пропала, а находится у японцев. Как же так? Статуэтку получили, денег не дали, брата или отца убили… Надо разобраться!

– Котик, мне кажется, ты опять переносишь наши реалии в прошлый век. Ну откуда они могли брать информацию? Тогда ж ни ТВ ни Интернета не было.

– Были газеты, радио вроде тоже появилось, – упрямо помотал головой Веня, – а ещё вот что я понял. Эта статуэтка сама по себе не очень ценна. Для японцев – да, и то, только для тех, кто причастен к той истории с сёгуном и императором. Они готовы за неё заплатить любые деньги. И все американцы старались завладеть ею именно для перепродажи японскому императору, и никак иначе. Просто обычные американцы могли этого не знать, а богатые коллекционеры всё прекрасно понимали!

– И что из этого следует?

– Из этого следует, что там, в 1908-м году произошёл какой-то сбой. Американцы статуэтку похитили, но извлечь выгоду из неё не смогли. То ли и этого американца грохнули, то ли статуэтку у него похитили, то ли он не смог её вывезти… не знаю, но она где-то застряла, у того, кто не понимал её ценности.

Ведь в любом случае, будь она у понимающих людей, рано или поздно попала бы в Японию, и наш Кимура об этом узнал. А так, больше ста лет прошло, и ни слуху, ни духу.

– Ну, и как же нам теперь её искать? Это всё интересно, конечно, но нам нужна статуэтка, а не теоретические обоснования её пропажи!

– Ну вот, как всегда, – Веня печально вздохнул, – так всё было хорошо, нет, чтобы похвалить мужа за гениальность, так она его холодным, понимешь, душем отрезвила…

– Котичек, я никогда не сомневалась в твоей гениальности, поэтому давай будем копаться дальше, ты обязательно что-нибудь придумаешь! А я тебе по мере сил помогу!

– Ну, если так, то ещё поборемся. Но представь себе: Российская империя того времени. Сколько народу! У кого искать? А потом, учти: вскоре будет революция, Гражданская война, Великая Отечественная. Кровавые бои, три волны эмиграции… Целые семьи исчезали бесследно, а уж что говорить про какую-то статуэтку!

– Да, что уж, ничего не скажешь… Я думаю, нам стоит не зацикливаться на трудностях, а попробовать всё же поискать какие-то следы. Ведь в России не так много японских статуэток, может кто-то упоминал о том, что у его бабушки была такая, или в каком-то захолустном музее затерялась…

– Угу. Ты забыла кроме всего Париж, Константинополь, Берлин, куда ещё наши эмигрировали…

– Ещё в Китай, Чехословакию. Но это могли только в первую волну вывезти, а в следующие уже было сложно – таможенный контроль и всё такое.

– Ладно, если сейчас всё перечислять и учитывать, то просто нет смысла этим заниматься. Давай с тобой определим так: на всё про всё – неделя. Будем копаться где можно, ты в библиотеке, я – в Сети. Искать в газетах, книгах, докладах любые упоминания статуэток, смотреть, насколько они нам подходят, может, что и найдём.

– А если не найдём?

– Не знаю, Кисанька, тогда, возможно, придётся сдаваться…

Следующие дни ребята упорно просеивали всю возможную информацию. Веня прочёсывал Интернет, задавая ключи «статуэтка», «Будда», «шкатулка» и тому подобное, скрупулёзно просматривал, отбрасывал горы ненужной информации, кое-что копал глубже, кое-что складывал в избранное, кое-что давал на разработку Лере. Она раскапывала по его наводке в Государственной библиотеке горы старинных газет, малотиражных брошюр и тому подобных источников, которые упоминались в Интернете, но сам текст там отсутствовал.

К концу назначенной Веней недели стало ясно, что они продвинулись еле-еле, и если и дальше ползти такими темпами, то работы хватит на годы. Нет, конечно, если японец и дальше будет оплачивать их деятельность, можно отдаться такой работе, но вряд ли он на это пойдёт.

В тот день Лера вновь набрала кучу книг, список которых дал Веня. При этом нескольких экземпляров в библиотеке просто не было. Все они касались русских эмигрантов в Шанхае, поэтому пожилая библиотекарша, питавшая к Лерочке большое уважение (вот, пожалуйста, молоденькая девушка, а каким серьёзным делом занимается, наверняка диссертацию пишет!) подобрала ей несколько брошюрок на свой выбор.

Все они касались шанхайских эмигрантов, но никакие статуэтки в заглавии не фигурировали. Пересмотрев книги из Вениного списка, Лера чуть не заплакала: опять всё впустую! Без особого интереса перебрала книжки, собранные для неё библиотекаршей. Всё это были дешёвые малотиражные издания на серенькой бумаге с грубыми тёмно-серыми обложками.

Наугад открыла одну из них: Сергей Усольцев. «Мой путь к Богу» Тираж – 500 экземпляров, издание какой-то там епархии Русской Православной Церкви Заграницей, почему-то в США.

Делать всё равно было нечего, и Лера принялась читать. История сама по себе увлекательная – как этот Сергей (бывший капитан Белой армии) попал на Дальний Восток, как эмигрировал в Шанхай, как бедствовал там. Потом бежал от коммунистов, пришедших к власти в Китае, осел в Америке, понял, что его всегда хранил Бог, стал ходить в церковь регулярно, теперь, на старости лет собирается в монахи.

Сергей использовал простой, старомодный русский язык, делал множество отступлений, повторов, но писал очень искренне, от души. Лера пролистала книжку «по диагонали», хотела уже отложить в сторону и просмотреть другие, как вдруг на какой-то странице её глаз зацепился за знакомое слово «статуэтка».

Она быстро нашла нужное место, и с возрастающим ликованием прочитала, а потом сфотографировала его на смартфон:

«– Первая искра Божия коснулась меня тогда в Шанхае, в 1940-м году. Жили мы бедно, работа была только тяжёлая – грузчиками в порту и тому подобное. Я дружил с такими же, как я, бывшими военными – Андреем Сапегиным и Сашей Одинцовым. Мы с Андрюшей ещё ничего себе держались, а Саша был весь израненный, обмороженный – про Великий Сибирский Ледяной поход слыхали? Он весь его прошёл.

Хоть одно хорошо было – семьи он не имел, снимал комнатёнку у одного китайца, питался так, через раз. А потом простудился, в воспаление лёгких перешло. Организм подорванный ранами да обморожениями, много ли такому надо… Денег на доктора нет, и за комнату задолжал. Так и помер через неделю.