— Ответь мне: Ты всё ещё хочешь стать сильнее и остаться с Кристиной?

Вопрос его явно удивил и он кивнул.

— Да, Дмитрий Борисович, — твёрдо ответил Владимир и поморщился. — Только… Как быть с Разломами? Я уже догадался, что мне придётся практически жить в них. Тот голод… Его никак не утолить.

— Это мы ещё посмотрим, а теперь — ложись и закрой глаза, — тоном, не терпящим возражения, сказал я и поднялся со стула.

Стушевавшись, Владимир принял лежачее положения на кровати.

— Руки вдоль тела, ноги сведи, — откинул я одело, а парень сделал, как сказано. Так, где бы… А, вот, подойдёт. — Рот открой, ага, а теперь зажми зубами. Не дёргайся, это всего лишь деревяшка. Сильнее сжимай, вот так.

От него потянуло эмоциями недоумения и страха, но он не мычал и не открывал глаза. Уже за это можно похвалить, раз он выполнил всё сказанное.

— Сразу говорю, будет больно, — хмыкнул я, похрустев костяшками пальцев. — Но деваться тебе некуда и придётся терпеть. Голод уже проснулся, да?

Он кивнул.

— Вот я и постараюсь сделать, чтобы он был не таким сильным. Знаю, что у тебя куча вопросов, но ответов ты не получишь. Считай, что моя помощь — секрет рода. У Кристины можешь даже не спрашивать, она ничего не знает. И ещё, — мой голос стал отдавать холодом. — В твоих же интересах выдержать всё то, что сейчас будет и остаться прежним человеком. Иначе…

Дураком Владимир не был и мою недосказанность понял в полной мере. Да, это угроза и я её исполню, если хоть на миг усомнюсь, что сестра будет с ним в безопасности.

— А теперь, — положил я руки на грудь парня. — Терпи!

Мои ладони вспыхнули золотым пламенем, тело Шереметьева скрутило от боли и он широко распахнул глаза.

— М-М-М!!!

— Знаю, что больно, но деваться некуда, Владимир, — я никак не реагировал на его стенания. — Сила не приходит без боли, крови и страданий. Терпи, боец!

Почти два часа. Именно столько я потратил на то, чтобы вывести печать Сбора Энергии. Сложный и кропотливый труд, усложнившийся сопротивлением Тёмного Дара. Мне приходилось буквально пробиваться с боем, выжигая печать своей силой и давить тьму. Захоти я убить парня и сделал бы это в два счёта, но мне же надо его спасти. И сделать так, чтобы в процессе он не свихнулся.

Последний контур был закончен, Владимир уже даже не держал деревяшку в зубах и просто стонал, обливаясь потом, что пропитал простынь. Взгляд его покрыла мутная пелена, грудь тяжело вздымалась и воздуха ему будто не хватало.

Я отнял руки от его груди и золотое пламя исчезло. Всё, работа закончена. Чудо, не иначе, ведь Шереметьев выжил и вроде как при памяти остался, но это не точно…

— Эй, Владимир, слышишь меня? — похлопал по его щеке ладонью.

— М-м-м… — опять он промычал и сосредоточил на мне взгляд. — Д-да… С-слышу…

Значит, с ума не сошёл, уже хорошо. Было бы печально, если бы он превратился в овощ. Но всё же я молодец. Почти что точную хирургическую операцию провёл, попутно утихомирив Тёмный Дар ещё сильнее. Наглый он, ничего не скажешь. Вознамерился мне мешать и будто зверь накинулся во время процедуры. Но ничего, теперь присмиреет, а если нет, то я повторю этот опыт. Будет у меня боятся силы души Охотника, как огня.

Усадив парня на подушки, подал ему стакан с водой, который он осушил в один момент. Пришлось повторить, пока он весь графин не выпил.

— Ч-что это было? — поморщился он от фантомной боли, держась за грудь. — Жжётся до сих пор…

Не отвечая на его вопрос, выглянул в коридор и видел там сестру. Она пришла ещё в середине операции и караулила снаружи, что я сразу же почувствовал.

— Ой! — отпрыгнула она от двери и смутилась. — А я это… Дим, с Владимиром всё хорошо?

— Да, — улыбнулся я. — Тазик принесёшь?

— Эм… Ладно, сейчас!

Вот и умница, что не стала спрашивать. Просьбу она выполнила быстро, я же попутно отслеживал, чтобы парень мне ковёр в гостевых покоях и не испортил.

— А могу я?..

— Позже, Крис. Всё позже, — закрыл дверь, не впуская её, и отдал таз Шереметьеву. — Держи.

Он в недоумении уставился на меня, но вот прошла секунда, вторая, и парень выхватил тазик из моих рук и его вырвало. Только воду зря перевёл…

Полоскало его знатно. Хуже, чем Легионеров и Ефрема. Те отделались, как говорится, малой кровью. Шереметьева же мутило уже сильно, а раз ел он в последний раз в ресторане, то кроме воды и желудочного сока ничего не вышло.

— С-спасибо… — выдохнул он, откинувшись на подушки, а я убрал таз на пол.

— Рано благодаришь, — хмыкнул я. — А теперь, Владимир, внимательно слушай и мотай на ус. В Разломы ходить можешь, но «голод» будет не таким сильным, как раньше. Считай, что у тебя появилась ещё одна батарейка внутри, — кивнул на его грудь. — Насколько её хватит — не знаю, но если почувствуешь, что всё плохо, то едешь ко мне. Без промедления. Уяснил?

Кивок был мне ответом.

— Далее, — повёл я плечом. — Тренировки не прекращаешь. Раз решил участвовать в турнире, то иди до конца. Главное — узнай границы своего дара и делай это в Разломах. Не дома или где-то ещё, а именно в Разломах. Нужно объяснять, почему именно так?

— Чтобы никому не навредить…

— Молодец, — похвалил его. — Скажу тебе по секрету, твой дар очень силен. Разовьёшь его и станешь… Ну, считай, Абсолют тебе обеспечен, — о-о-о, вот это эмоции! Вот это шок! — Что ты так на меня смотришь? Думаешь, прикалываюсь? А вот нихера. Теперь у тебя есть все шансы им стать, если не обосрёшься. Помимо этого, будешь отправлять мне отчёт о своих тренировках по этому дару. Всё, что с тобой происходит, вплоть до желания пойти в туалет. Это нужно в первую очередь тебе, потому что кроме меня тебя никто не поймёт и помочь не сможет. Да, ты аристократ и из другого рода, но выхода у тебя как такового нет. Либо ты слушаешь меня и выполняешь всё в точности, что я тебе скажу, либо когда-нибудь сорвёшься и навредишь людям. И если за обычных людей тебе прилетит по законам империи, то если ты навредишь моей сестре… Думаю, ты понял.

— Я никогда не сделаю Кристине больно! — вскинулся он, сжимая кулаки.

— Пыл поумерь, — холодно произнёс я и парень сдулся. — Слова это просто слова. Докажи делом. Сможешь обуздать свой дар, покорить его и стать сильнее, получишь возможность стать не только одним из сильнейших в империи, но и я буду уверен, что Кристина с тобой в безопасности. До этого момента, я буду внимательно следить за тобой. Вечером жду от тебя ту программу тренировок, по которой ты занимаешься. Посмотрю, оценю, и если надо, то внесу изменения. Следовать им в точности и неукоснительно. Помимо этого, поедешь в одну из клиник Морозовых и пройдёшь полный осмотр. Результаты скинешь вместе с программой. Каждый твой выход в Разлом регистрируешь не только в реестре Центра, но и отправляешь мне. Какой Разлом, какой класс и всё в таком духе.

— Вы собираетесь полностью меня контролировать, Дмитрий Борисович? — серьезно посмотрел он мне в глаза.

— Собираюсь и сделаю, — кивнул я. Он не выдержал и опустил взгляд. — Игры в героя, закрывающего Разломы в одиночку, закончились. Чтобы ты понимал, парень, ты теперь опасен. Для себя и окружающих. Впрочем, ты можешь отказаться.

Он знатно удивился, услышав от меня подобные слова. Мол, я ему тут условия ставлю, а теперь заднюю даю? Это как вообще?

— А если откажусь, то?..

— Тогда ты станешь головной болью императора и его службы безопасности, — хмыкнул я. — Ну и про мою сестру можешь забыть. Ультиматум, Владимир, как он есть. Мне не нужно, чтобы рядом с Крис тёрлась бомба замедленного действия, готовая рвануть в любой момент. Либо контроль, либо ничего. Но для справки, Долгов с тобой церемониться не будет. Найдёт предлог и причину отправить тебя куда-нибудь в Сибирский Центр, где ты будешь под присмотром обучаться своему дару. Багратион ему в этом не откажет, раз уж ты официальный Охотник, а не вольный. Расклад понятен?

— В полной мере… — вздохнул он тяжело.

— Да, парень, жизнь изменилась, — похлопал его по плечу. — Но если будешь делать всё то, что я тебе скажу, то всё у тебя наладиться. С Крис я так и быть разрешу тебе дальше продолжать общение.