Я поднял глаза к небу. Некогда чистое и безмятежное его заволокло серой пеленой, которая изредка вспыхивала тёмно-зелёным сиянием. Воздух был тяжёл, а ветер приносил за собой смрад гнили и смерти.

Некогда живой мир — умирал. Леса чернели, деревья превращались в высушенные и скрюченные подобие самих себя. Вода в озёрах, морях и реках бурлила от Скверны, а земля пропиталась ею, неся смерть всему живому.

— Мортагар — последний оплот Славии, — сухо сказал я, наблюдая за Азраилом.

Ангел был в замешательстве. Он видел, какой Славия была, а теперь узрел во что она превратилась. Здесь больше не было места для живых, ибо сюда пришла Скверна. И единственное спасение от неё — бегство. Собственно, это люди и делали. Огромные колоны беженцев стремились к одному единственному порталу, поддерживаемого архимагами. Женщины, дети, старики… Их были тысячи. Мужчины же — готовились принять бой. Их бегство — погибель для их семей. И поэтому они будут сражаться. До конца. До последней секунды, пока через портал не пройдёт последний человек.

Неожиданно, как для армии, так и для Азраила, между городом и тёмным лесом появились десятки порталов. Воронки цвета лазури несли в себе столько энергии, что дрожало само пространство. А спустя миг из них стали выходить воины.

Возглавляемая командирами с отличительными гребнями на шлемах, это была целая армия. Пехотинцы, с тяжёлыми башенными щитами. Кавалерия, верхом на закованных в броню лошадях. Лучники, стрелы которых разили наповал. Маги, чьи заклинания стирали врагов в пыль.

Их поступь сотрясала землю, воинственный звук горна внушал в обычных солдат трепет, а возвышающееся знамёна вселяли в их души надежду.

Это был Легион Кодекса. Достойнейшие из достойных. И он прибыл, чтобы бросить вызов Скверне. Встретить её лицом к лицу и сразиться.

Выстроившись перед армией людей, они закрыли их собой, словно щит. Стали первой линией, которая примет на себя основной удар.

Горн затих, ветер трепал знамёна. Их удерживали лучшие из лучших. Сыновья Легиона, доказавшие в бою свою преданность Кодексу и силу.

Воронки порталов исчезли. Все, кроме одной, сквозь которую появился Я, верхом на мощном жеребце.

Видеть самого себя, свои прошлые доспехи, молот и лицо, было странным ощущением. Немного чуждым, но и родным одновременно.

— Да… твоё нынешнее тело явно уступает прошлому, — покачал головой Азраил. — У тебя случаем не было в предках великанов?

— Всё может быть, — безразлично пожал я плечами.

Мне было неведомо о своих родителей и тем более истории предков, а потому слова ангела могли оказаться отчасти верными. В прошлой жизни я и правда был слишком высоким и широким в плечах, выделяясь на этом поприще даже среди самых рослых Легионеров.

Пришпорив коня, я-прошлый оказался возле Легионеров, медленно направившись вдоль первых рядов. Их глаза не были видны сквозь забрало шлемов, но я чувствовал на себе взгляд каждого из своих сыновей.

— Мариус, — остановился я напротив сына, который из-за доспехов был похож на остальных, но не для меня. — Я помню день, когда ты сразил вожака оборотней на Кадии. А сегодня, как будешь биться?

— До последней капли крови, Благородный Венатор! — воинственно проорал Мариус, застучав копьём по щиту. Братья поддержали его, а их рёв был подхвачен остальными.

Я улыбнулся и перевёл взгляд дальше.

— Гунар, ни один менестрель не передаст в своих песнях того подвига, когда ты в одиночку ринулся в сражении против двух архимагов-отступников. Твоё копьё не знало промаха, а сердце не ведало сомнений. Принесёшь ли ты победу и в этот раз?

Рёв повторился, а грохот стали был оглушителен.

Да… Для всех, кто мог видеть Легионеров, они казались одинаковы. Но не для меня.

— Мы пришли сюда, в мир, захваченный скверной! В мир, куда явился истинный враг! Враг КОДЕКСА! Враг ОРДЕНА! Его ордам не ведома пощада! Не ведомо милосердие! Он несёт лишь разрушение и смерть! Погибель всему живому и вечное порабощение душ! НО СЕГОДНЯ! В ЭТОТ ДЕНЬ! МЫ ДАДИМ БОЙ СКВЕРНЕ! — сила моего голоса создала порыв ветра, а армия людей позади, дрогнула и пошла волной. — СРАЖАЙТЕСЬ, СЫНЫ ЛЕГИОНА!

— ЛЕГИОН! ЛЕГИОН! ЛЕГИОН!

— СРАЖАЙТЕСЬ ТАК, КАК НИКОГДА ПРЕЖДЕ! НЕ ВЕДАЙТЕ СТРАХА! НЕ ВЕДАЙТЕ СОМНЕНИЙ! ПОКАЖИТЕ ВРАГУ ВСЮ СВОЮ СИЛУ И КРЕПКУЮ ВЕРУ!

— ЛЕГИОН! ЛЕГИОН! ЛЕГИОН!

Тысячи воинственных голосов слились в один поток, сотрясая землю. Легион пробуждался. Его кровь кипела, а дух полыхал от нетерпения.

— Я видел многое, Охотник, но стоит признать, даже меня пробрало, — серьезно произнёс Азраил.

Я кивнул, ничего не ответив. Пусть ангел говорит, что хочет, мне всё равно. Вместо этого я смотрел на свой Легион и чувствовал, как сердце сжимается. Бравая речь меня прошлого звучала воинственно, но будто сквозь толщу воды. Последние слова, которые мои сыновья услышали перед своей смертью.

Небо над нашими головами вспыхнуло тёмно-зелёным пламенем, а из глубины леса раздался рёв. Нечеловеческий. Принадлежавший тварям Скверны, которым нет конца и края. Рёв, ознаменовавший, что битва вот-вот начнётся.

— Смотри, ангел, — прикрыл я глаза, услышав звук горна. — Вот то, чего ты так желал. Последние часы Славии и конец этого мира.

— Как погляжу, разговор с Райнером прошёл не совсем по плану?

Бросив косой взгляд на подошедшего Генерала, ангел вздохнул и вновь устремил свой взор в сторону чащи леса. Повсюду звучали голоса и крики смертных, суетящихся с обустройством лагеря. Люди строили укрепления, командиры отдавали приказы, подчинённые их выполняли. Знакомая для Светозарного обстановка, как полководца Небесного Града.

— Он показал, — хрипло ответил Азраил, проведя ладонью по стене укреплений, воздвигнутых причудливыми мохнатыми существами.

— Да ладно? — откровенно удивился Генерал и замер с трубкой в руке, в которую забивал табак. Что-то часто он стал курить, но его тело и так умирает от неизлечимой раны, так что хуже уже не будет. — Он открыл тебе свою душу и показал Славию?

Азраил кивнул.

— И как там было? — с нескрываемым интересом спросил демон. Про Славию он слышал, пусть и отошёл от дел, сидя на пенсии. Более того, он почувствовал, как дрожала вся Многомерная Вселенная от той битвы.

— Помнишь Аурию? — привел его давний враг пример из давно забытой Великой Войны, а увидев кивок Генерала, дополнил: — Так вот, раза в три хуже, чем было там. Признаюсь тебе, Агарес, я не уверен, что в той битве Легионы Небесного Града смогли бы выстоять так, как сражался Легион Кодекса во главе с Райнером.

Азраил ни в коем разе не принижал воинов своей расы, но смотрел правде в глаза. Как бы ни были сильны ангелы… Как бы ни разил их Свет… На Славии они бы проиграли. Те орды, что вторглись в этот мир. Ту армию, что он видел через воспоминания Охотника… ей не было конца и края. Самые ужасающие создания Скверны пришли, что разрушить последний оплот людей. Захватить этот мир полностью, уничтожить всех живых и пленить их души.

Уже тогда он понял — у Легиона Райнера нет и шанса. Ни у кого нет. Тут нужна соразмерная сила, а то и превосходящая, чтобы уравновесить весы битвы. Но что мог сделать один Легион? Что мог сделать один Охотник, который словно зверь сражался не только против тварей Скверны, но и против толпы Эмиссаров? Ох, как же вопили те из них, кому не повезло погибнуть от молота Райнера. Их рёв агонии душ, сгорающих в знаменитом Пламени Очищения, до сих пор звучал в ушах ангела подобно музыке.

— И всё же, по твоему лицу я вижу, что ты доволен, — заключил Агарес, задымив. — Получил, что хотел?

— Получил, — слабо улыбнулся ангел и тут же скривился. — Только мне пришлось пройти через… пытку. Ты был прав, когда обмолвился, что он не будет мне доверять. И, чтобы решить этот момент, он прибегнул к крайней мере. Но я не виню его. У таких, как мы и он, не бывает всё просто… — вздохнул он под конец и добавил: — Главное, что он дал мне надежду. А как именно — не столь важно.