— Что? — спросил Генри недоумевающе, — ты о чем?

— Вот он наш Генри, тупой осел, — слегка засмеявшись произнес Лорен, — прозвище тебе и впрямь к лицу.

— Прекрати. Я серьезно.

— Генри, — Лорен обернулся к ящикам и вновь принялся за работу, которая могла спасти их жизни, — Эмили выживет, и мы все выживем, если ты станешь прежним. Тем Генри, который знает, что делать и решительно действует в самых сложных ситуациях. И наша ситуация сложнее некуда. Ты нужен нам всем. А потом, мы все обговорим.

Генри слушая эти слова, переваривал их, смотря, как Лорен раз за разом достает ящики с патронами. Генри не хотел терять Эмили, винил себя в случившемся недавно. Он снова позволил своим эмоциям взять вверх над собой, и снова жизнь дорогого ему человека стоит под угрозой. Потерял контроль, позволил себе познать счастье, и вот к чему это привело. Снова.

— Сержант, у нас пулемет с десятью ящиками патронов, — сообщил в рацию Генри и взял один из ящиков.

— Принято. Займите позицию браво, — отозвался голос Мясникова, — Мерсер, Шнайдер, что у вас?

— Нашла гранатометы, сэр, — отрапортовала Элис.

— Занял наблюдательную позицию, — прозвучал голос Джо в рации.

— Принято. Мерсер, займи удобную позицию возле точки Альфа, точка Чарли будет запасной, если тебя начнут крыть огнем. Распредели гранатометы равномерно, — отдавал приказ сержант.

— Есть, сэр, — ответила Элис по рации, а перед ее глазами высветились позиции на мини-карте шлема.

— Шнайдер, оставайся на месте. Ты наши глаза, — продолжал отдавать приказы Мясников.

— Принято.

— Всем. По моему приказу — начинайте палить из всего что под рукой, не прекращая огонь. До тех пор, сидим, как мышки! — озвучил свой последний приказ Мясников, — Вуд, остаешься на месте с Фукс.

Мама с дочкой сидели на диване в гостиной. Женщина уже несколько минут смотрела в глаза дочери и не знала, как начать рассказывать про войну. Что сказать, как объяснить, как стоит подавать информацию, если вообще стоит это делать — но она дала свое слово родителя, что расскажет, а значит, надо. Женщина медленно обняла свое чадо, притягивая к себе.

— Война, Эмили, это страшное событие. Война — это когда люди, не найдя общего языка, не построив диалога и общение между собой. Становятся животными, как наш кот, — Стела сделала небольшую паузу, посмотрев в глаза ребенку.

— Как наш кот? — непонимающе спросила девочка.

— Вот вспомни, как он поцарапал и искусал отца, когда тот наступил ему на хвост. Шипел, не унимался и дрался за свой хвост до конца, а потом еще и добавил, даже после того, как отец убрал ногу, — женщина начала гладить Эмили по голове.

— Он был таким злым! Я боялась, что он и меня поцарапает! — сильно прижавшись громко воскликнула девочка.

— Вот такими людьми становятся на войне. Злые, агрессивные, царапают и кусают. Одним своим видом нагоняя страх на всех остальных.

— Контакт. Прямо перед нами. Едут по трассе! — сообщил по рации Джо.

— Наблюдаю. Не открывать огонь. Подпустите ближе, — приказал Мясников.

Элис крепко держала автомат, направленный в сторону противника, а рядом стояли три одноразовых гранатомета. Девушка уже зарядила боеприпас в подствольник и ждала лишь удобного момента. Дышала ровно, спокойно, с каждой секундой концентрируясь на выполнении задачи, но в мыслях то и дело проскакивало — нужно спасти Эмили.

Элис наблюдала, как три машины быстро направлялись по трассе к ним. Секунда за секундой и силуэты БТРов становилось все более отчетливо видно. Девушка внимательно прицеливалась, пытаясь выловить одну из машин в свой прицел. Навелась, примерно рассчитала расстояние. Тело девушки вытягивалось, каждая мышца делала то, что было необходимо — напрягалась и расслаблялась. Элис отчетливо слышала свое дыхание, которое отдавалось в голове, слышала шум моторов едущих на них БТРов. Ее палец так и норовил нажать на спуск.

Раздался громкий хлопок орудия. Снаряд с гулким свистом пролетел рядом с бункером и раздался взрыв в районе моста.

— БЛЯТЬ! Танк работает по мосту! Открыть огонь! — кричал в рацию приказ Мясников.

Элис нажала на спуск в тот же момент. АК-314К слегка лягнулся выпуская из подствольника подкалиберный снаряд, который среди града свинцовых пуль пулеметов и автоматов — запевших свой похоронный марш — был первой скрипкой этого оркестра. Ливень свинца разливался в сторону техники врага, встречая своих непрошеных гостей. Элис даже не смотрела, попала ли она или нет, быстро отодвинула автомат в сторону и схватила гранатомет, резко прицелилась и выпустила еще один опасный снаряд. Взрыв — снаряд разорвался в воздухе. Девушка схватила следующий, выстрелила, отбросила в сторону, схватила еще один и выстрелила снова, скинула на пол. Подхватила автомат и бегом направилась на другую позицию.

В этот самый момент прозвучал взрыв — снаряд противника попал в место, откуда девушка вела огонь. Бетонная крошка осыпалась со стен и потолка, осколки снаряда влетели через маленькую — теперь ставшую большей — бойницу, вгрызаясь в бетон. Элис лежала на полу в нескольких метрах, в голове, несмотря на наушники, звучал гулкий низкий звук, разбавленный сотнями нот очередей с обеих сторон. Девушка начала ползти вперед, спустя пару метров поднялась на ноги и побежала на запасную позицию.

— “Нужно. Спасти. Эмили!”

— Но я не боюсь нашего Куро. Он же такой хороший. Я боюсь, что он поцарапает или сделает больно, — воспротивилась Эмили своей маме.

— А что, если он будет всегда таким, каким был, когда царапал отца?

— Тогда… думаю да. Тогда он будет страшным, — немного задумавшись, девочка добавила, — но я бы не хотела, чтобы он был таким. Никогда!

Стела улыбнулась и сильно прижала свою дочь к себе.

— Но так бывает в жизни, что хорошие люди порой становятся злыми и страшными. Порой они начинают кусаться и царапаться. И другие, которым не страшно, стараются защитить тех, кто боится укусов и царапок.

— Защитить?

— Да, на войне всегда есть лишь две стороны. Те, кто нападают и те, кто защищают. Но вот что и почему они это делают… — женщина слегка остановилась, осекла себя от необдуманных слов для своей дочери.

— Почему? Почему, мам?

— Иногда, — Стела продолжила спустя недолгих раздумий, — иногда. Люди хотят защитить то, что им дорого, а иногда хотят заполучить что-то у других. В наше время… нет войн и, надеюсь, никогда их больше не будет. Ведь война это не только те, кто сражается друг с другом. Грызутся как собаки на улицах.

— А кто тогда?

— Война затрагивает всех и каждого. Все становятся участниками войны, хотят того они или нет. Хочешь, расскажу сказку?

— Да!

— Много-много лет назад, один злой и нехороший кот захотел поцарапать всех своих соседей, но он был один и не мог этого сделать сам. Тогда он начал собирать стаю котов, которые тоже были злыми. С каждым днем их становилось так много, что вскоре они могли поцарапать всех котов в мире. Тогда-то другие коты испугались этого и решили, что не стоит им быть поодиночке и тоже стали собираться в стаю. И вот две стаи котов шипели друг на друга, пытались напугать, но до драк дело не доходило. Пока однажды один из злых котов не искусал хорошего. После чего хорошие коты решили обсудить это со злыми, но те подло напали и покусали. А потом началась война. Каждый кот считал своим долгом искусать другого. Каждый стал злым.

— Но куда подевались хорошие? — пытаясь понять сказку, задала вопрос Эмили.

— Они тоже стали злыми. Война делает людей злыми и не остается хороших людей, — Стела погладила девочку по голове, — война — это зло, запомни это.

— У вас нет ебаных десяти минут! Мост разрушится! — кричал в командирскую рацию связи Мясников, — пришлите помощь немедленно!

— Помощь на подходе, держитесь, — сухо ответил связист.

— Ебаные уебки, — выругался сержант меняя магазин автомата и продолжил вести огонь по противнику.