Эмили ощутила прохладу на своем лице, как что-то жидкое быстро стекает по нему. Белая дымка перед глазами медленно спадала и вновь приходило ощущение живости. Увидела сидящего Генри, перед собой, который обливал ее из фляжки, в это же мгновение Эмили мелькнула последняя картина воспоминаний — скандирующие мирные жители, а потом всполох огня и резкий удар затылком обо что-то твердое. Голова сразу же отдалась резкой болью в ответ.
— Ааах… — с болью в пол голоса произнесла Эмили.
— Слышишь меня? — поинтересовался Генри, слегка схватив девушку за подбородок, чтобы увидеть реакцию зрачков.
— Боже… да…
— Рад, что ты еще с нами.
— А люди… ЛЮДИ! — вдруг во весь голос закричала Эмили, стараясь вырваться — резко вскочить на ноги, но крепкая мужская рука Генри, схватившая ее плечо — остановила от необдуманных действий. — Там же мирные люди!
— Мертвы… — с тяжестью в голосе тихо ответил Генри.
— Но… — в этот момент до Эмили наконец добрались звуки стрельбы, там на улице, что эхом гуляли по просторам Дантая. Постоянный стрекот винтовок и периодические приглушенные взрывы, — там же бой! Среди мирных построек!, — Эмили не оставляла попыток вырваться, но теперь уже две руки крепко держали и впивали девушку в стену.
— Уймись! — не выдержав, крикнул Генри.
Такое выражение злобы вперемешку с отчаянием, девушка не видела ни разу. Искаженное лицо — натянутые мышцы, которые чуть ли не оголяли некогда прекрасные выразительные скулы Генри, придавали сейчас облик хищника. Злой оскал с едва дрожащими уголками губ и бешеный, ненавистный взгляд, смотрящий прямо в глаза Эмили.
— Но… они умрут… — едва смогла выдавить из себя девушка и по ее левой щеке скатилась слеза.
— И что ты сделаешь? Что, Эмили? Выпрыгнешь туда и крикнешь — остановитесь? Что? — Генри продолжал кричать, с гневом, что вскипал ему кровь. Где-то в глубине себя парень, возможно, и понимал, что поступает неверно, неправильно, но именно поэтому его глаза и разум застилала злоба.
— Генри… — Эмили впервые испугалась того в которого влюбилась. Испугалась, что он сейчас ударит или сделает что похуже. В мыслях он уже избивал ее, наносил удар за ударом, а она лишь могла тихо мычать, чтобы не раззадорить парня еще сильнее.
— Что Генри? ЧТО? — резко подхватив за лямки бронежилета, Генри в один момент поднял хрупкую девушку на ноги и вдавил ее в стену, — мы выжили чудом! Чудом, понимаешь?
— Генри, прости, — послышался справа голос Итана и сразу же последовал резкий удар в челюсть.
Едва успел Генри упасть, как на него уже запрыгнул его друг, блокируя руки взбешенного ногами и прижимая к полу. Генри еще несколько секунд пытался сбросить с себя наглеца и как-то ответить тому, но не смог. Не потому, что физически был слабее, скорее потому что его подсознание настаивало и желало — проиграть Итану.
— Успокойтесь уже, — тихо сказал Лорен, стоя на одной ноге оперевшись на перила лестницы, — сейчас не время для этого. Где Элис?
— Э… Элис? — почти что одновременно два друга посмотрели в сторону Лорена. Понимание вопроса и ситуации пришло чуть позже.
— Боже… она осталась там… — с тихими словами, осознающие реальность, Эмили скатилась спиной по стене на пол.
Там, снаружи — на улице — прямо сейчас происходит поистине самый ужасающий момент для всех жителей района Дантай. Вооруженные люди с одной стороны и такие же люди с другой стороны, а посреди них, словно заложники — мирные граждане — кричащие, молящие о помощи и медленно умирающие от кровопотери и без какой-либо возможности получить медицинскую помощь. Каждая из групп вооруженных людей — думала в первую очередь о самих себе. Одни над тем, как уничтожить колонну и убить как можно больше агрессоров. Другие — как выбраться из этой ситуации с минимальными жертвами — и для солдат ЧВК Krieg Korps все было совсем печально в этом моменте.
План операции полетел к чертям, что вызвало в рядах командиров неожиданное смятение вылившееся в постоянный крик друг на друга, как между собой, так и на солдат. Нынешнее положение дел требовало от них четко выверенного плана действий, но под постоянным огнем и попыткой выжить, а также не сдать позицию — сделать это было невероятно сложно. Но самыми важными факторами являлись: нахождение в мирной зоне жилых построек и время.
Несмолкающие выстрелы свинца, выбивающие вмятины из бетонных построек и улиц говорили лишь об одном — китайские солдаты очень хорошо подготовились к этой операции. Солдаты Krieg Korps единственное, что сейчас могли сделать — иногда отстреливаться и занимать лучшие укрытия для себя — “окопаться”, чтобы не потерять живую силу.
Обезображенные куски тел людей от взрыва разбросало на многие метры, подобно ковру застилая небольшие участки на главной улице. По ним, превращая в бесформенную нечто — проезжали гусеницы танков и колеса БТРов, грузовиков — в поисках укрытий. Под одной из груд “осколков” людей — находилась Элис.
Девушка очнулась посреди идущего боя в самом его разгаре — вначале не осознавая, почему ей так тепло и уютно — и в то же время темно. Шум в ушах, боль в теле, особенно в области затылка, отдававшаяся до самых зубов. Элис лежала несколько минут не шевелясь, пытаясь осознать реальность — пытаясь понять даже то — кто она сейчас. Рваные — резкие кадры последних событий моментально исчезали — не давая себя ощутить, но вскоре сложились в картину. Она вспомнила, как спрыгнула с БТРа, как двинулась за Лореном, а потом увидела прыгающего где-то впереди Генри — дальше лишь ощущение полета и темнота.
Элис начала шевелиться, выбираться из непонятной окутывавшей ее субстанции, когда наконец отходящий белый шум в ушах позволил девушке услышать звуки стрельбы и взрывы. Жить — она хотела жить. Перевернувшись на живот, она поползла назад, как ей казалось. Когда наконец с ее лица спала теплая и мягкая масса, увидела перед собой поле боя. Затянувшаяся белая пелена на высоте третьего этажа, словно грозовое облако, спустившееся с небес, окутывала место, где был взрыв, сквозь которую пролетали, делая дыры, пули.
В этот момент в ее голове что-то щелкнуло, словно какой-то тумблер в ее мозгу переключился — выключая нечто важное для человека — живого существа. Ей захотелось стрелять. Стрелять в ответ. Элис потянулась к своему автомату, но его не было. Она резко и быстро оглядывалась в поисках, пытаясь ухватиться взглядом за любой предмет, который хоть как-то напоминал самое сокровенное сокровище.
— Элис, Элис, Элис, где… — послышался чей-то мужской голос в наушниках, едва перебивающий шум боя, а потом радиопередача резко оборвалась.
Шальная пуля, выпущенная кем-то из противников наугад, стремительно направлялась в спину Элис и прямо перед самым попаданием поменяла угол — пролетая в миллиметре от ее одежды, но вонзаясь и проходя сквозь рацию. Единственное, что ощутила Элис в тот момент — небольшой удар в область спины. Девушка инстинктивно перевернулась на спину и посмотрела назад. Теплая вязкая жижа, из которой она выбралась, являла собой множество частей тел когда-то бывших людей. Плоть, кости, даже обугленные внутренности, но Элис заметила более важную деталь для нее — АК-314К.
— Отдай! Он мой! — крикнула Элис солдату, который в нескольких десятках метров находился от нее, иногда выглядывая из стоящего — покинутого экипажем БТРа — отстреливаясь в сторону предполагаемого противника. Элис в этот момент позабыла обо всем: о боли, об угрозе собственной жизни — поднималась на ноги и кричала солдату Krieg Korps, — Отдай!
В какой-то момент он увидел ее, услышал крик, замешкался ненадолго и убийственная случайная свинцовая пуля вошла солдату аккурат под шлем — прямо в переносицу — выходя из затылка. Тело мертвого человека, что вело бой за свою жизнь, начало падать, не снимая пальца с курка. Шквал пуль и рев АК-314К разносился по округе — свинцовый град летел куда придется — вгрызаясь в бетон и металл, разнося окна домов. Элис словно в замедленной съемке видела, как несколько точек пролетели рядом с ее лицом, но несмотря на это, она рывком бежала в сторону падающего солдата.
