– И его не удивило то, что за десять лет она так и не разоблачила того, кто якобы хотел ее убить?

– Говорит, что он спрашивал ее о том, когда она намерена закончить с этим театром, а Генриетта сказала, что ей по душе эта роль – теперь она знает все о своих родных и близких. В том числе и то, кто как к ней относится, и кто что о ней думает.

– Знаешь, я больше чем уверена, что она приплачивала этому деятелю за молчание. Он часто к ней приходил?

– Раз в месяц. Они закрывались в комнату, никого не пускали, и где-то в течение получаса делали вид, что он ее осматривает.

– А был кто-то, кому это не нравилось?

– Говорит, что Аполлинария была недовольна этим. Ему кажется, что он вообще ей не нравился.

– А она когда-нибудь рассказывала ему о членах своей семьи, об отношениях внутри семьи?

– Он говорит, что отношения в семье были нормальными, вроде бы. Либо же ему, как человеку постороннему, многое не показывалось. Но утверждает, что больше всех за бабулю переживала Аполлинария и родная сестра Манефа, остальные только шутили, смеялись вместе с ней, но вот чтобы беспокоиться всерьез о ее здоровье – нет.

– Да уж… Ну, и семейка – одни тайны и загадки, и имена эти идиотские. Знаешь что, Клим…Меня среди всех этих членов семьи очень интересует одна личность – Злата, жена Гурия. Когда я разговаривала с ними всеми вместе, Лампа утверждала, что Злата изменяет мужу и кроме того, ненавидела Генриетту. Нужно выяснить, так ли это. Кроме того, дочь Аполлинарии и Гурия, Лукерья, потеряла ключи незадолго до преступления, и я очень бы хотела знать – это случайность или все же нет. Возьми на себя четырех горничных, они, как правило, очень многое знают и могут рассказать интересные вещи.

– Хорошо, Марго. Сегодня от рабочего дня еще остается время, поэтому начну прямо сейчас.

– О'кей, Клим, я буду ждать от тебя результатов.

Он было уходит, но от двери поворачивается ко мне и говорит:

– Знаешь, Маргарита, мне кажется, что Генриетта разозлила этого человека, убийцу, какой-то новостью, потому он так и поступил с ней. Это порыв, аффект…

– Клим, ты забываешь о том, что убийца специально подстроился под то время, когда энергетическая компания выключила свет. Нет, это продуманное преступление, Клим, холодное, расчетливое убийство. Или ты думаешь, что он специально пошел к бабке во время выключения света, сделал так, чтобы она его разозлила, и выкинул несчастную старуху в окно?

– Умеешь ты убедить – усмехается Клим – ладно, я уехал.

– Удачи!

Он уходит, а я думаю о том, что либо Генриетта помешалась на старости лет, и у нее была мания преследования, либо… Действительно существовал член семьи, от которого она чувствовала особую угрозу. Только вот кто это? Можно исключить родных дочерей – они точно навряд ли представляли для нее опасность, да и сестра амебная – вряд ли, вместе со своей Руфиной. Им-то как раз смерть Генриетты была невыгодна – они жили за счет нее. А вот все остальные, например, зять, муж Аполлинарии, Иннокентий Савельевич Дубинин – у него вполне мог быть мотив отправить тещу на тот свет. Например, он очень любит жену, а Генриетта капризничала, доводила дочь, вот он и пошел на преступление, чтобы избавить ее от этого. Или вот жена Гурия – Злата Сергеевна Соболевская, вполне могла расправиться с властной, капризной, надоевшей свекровью. Да и сам Гурий… Он весь в маменьку – такой же властный, жаждущий управления над людьми и финансами, а тут власти маловато, мамаша наверняка требовала отчета за каждую копейку, недаром же был приходящий к ней юрист, который периодически проверял корпорацию. Видимо, Генриетта боялась, что Гурий пустит по ветру состояние отца.

Еще можно подозревать молодежь. У молодых сейчас психика совсем неустойчивая, да и хотят они всего, много и сразу, так что приложить бабулю на капот моего автомобиля кто-нибудь из них вполне мог.

– Марго! – Даня нарушает мой мыслительный процесс – слушай, смотри, что я обнаружил.

Он достает рабочий планшет, на экране которого одна из баночек тех БАДов, что принимала Генриетта – в этой баночке лежали вот эти капсулы с БАДами. Я изучил их содержимое и выяснил, что верхние капсулы отличаются по составу от нижних.

– А именно? – настораживаюсь я.

– В этих шести верхних капсулах снотворное, аналогичное тому, что она принимала.

– Вот это новость! То есть кто-то напичкал шесть капсул снотворным, положил их сверху, зная, что Генриетта каждое утро принимает эти витамины, и таким образом обеспечил старушке глубокий сон?

– Именно так! И сделать это он должен был накануне вечером, чтобы избежать смешивания капсул в упаковке или риска того, что кто-то выпьет еще эти витамины, кроме Генриетты, ну и также того, что она будет принимать снотворное в течение шести, например, дней. То есть кто-то купил подобное снотворное, взял вечером капсулы бабки, вскрыл шесть штук, раздробил таблетки и сунул их в капсулы вместо содержимого. Преступник тщательно готовился к преступлению, и чтобы перестраховаться, начинил именно шесть капсул – видишь, они ложатся в баночку почти в два слоя. Таким образом отсутствовал риск того, что Генриетта вместо капсулы со снотворным возьмет капсулу с витамином.

– Весело! – говорю я и тут же звоню оперативникам – ребята, мне нужны записи с камер видеонаблюдения за день накануне убийства Генриетты. Постановление у шефа, записи изъять.

– Ты всерьез думаешь, что они сохранились, эти записи? Думаешь, преступник не позаботился о том, чтобы их уничтожить?

– Дань, я прекрасно понимаю, что сразу должна была это сделать. Ощущаю себя бараном. Ладно, будем надеяться на удачу. А есть возможность отследить, где приобреталась эта партия снотворного, в какую аптечную сеть ее отправили?

– Я попробую, Марго, но слишком уж не рассчитывай на успех – снотворное довольно распространенное.

– Но все же… Чем черт не шутит…

Он уходит, а меня не оставляет в покое мысль, что бабуля была не так и не права, когда боялась кого-то из членов семьи. Только вот зачем ей нужна была эта инвалидность? Тот, кто хотел ее убить, думал, что будучи инвалидом, она не представляет опасности? Но почему?

В этом деле все больше вопросов и пока ноль ответов. Семья стоит друг за друга горой, даже молодежь…

– Слушай, Маргарита, приди ко мне – это опять Даня.

Видимо, что-то нарыл, и я этому рада. Чем больше будет фактов, тем лучше. Прихожу к нему, он сидит за компьютером и что-то нервно проверяет.

– Слушай, кто там у тебя следующий на допрос?

– Гурий, само собой.

– Очень вовремя. Смотри – говорит мне – я проверял отсутствующих во время преступления членов семьи на предмет их местонахождения. Получается, из дома уехали раньше времени трое мужчин: это Гурий, муж Аполлинарии Иннокентий, и сын Гурия Самуил. Кроме того, дочка Аполлинарии тоже отсутствовала – она уехала на тренировку. Остальные были дома. Так вот, Иннокентий, судя по сигналу его телефона, находился в офисе, в своем кабинете, он у него в самом конце коридора. Иннокентий является начальником отдела по работе с поставщиками, у него в делах комар носа не подточит. Дальше – Самуил, он также, согласно сигналу мобильного, был в офисе и проводил совещание. А вот тут внимание – совещание должен был проводить Гурий, но он почему-то отсутствовал. Согласно сигналу его телефона, он уехал вот сюда – Даня ткнул в экран компьютера.

– А что здесь находится? – спрашиваю его я, потому что понимаю, что это отнюдь не местоположение их дома.

– Жилой дом, современный, недавней постройки с камерами у подъезда.

– И какого же лешего он там делал, в этом доме?

– Вот это самое главное! Я на всякий случай запросил записи с камер видеонаблюдения и смотри, что интересного нашел!

Даня переключается на запись, я внимательно смотрю, что происходит на экране, и у меня непроизвольно вырывается возглас:

– Опаньки! А это уже попадалово!

– Ну что, Гурий Александрович, присаживайтесь. Разговор нам предстоит длинный, так что в ногах, как говорится, правды нет!