Утро застало меня врасплох, ибо я совершенно не ожидала, что оно наступит. Вернее, мой измученный накануне организм не ожидал такого быстрого наступления утра. Мне хочется только одного – выкинуть телефон вместе с будильником в форточку и больше никогда не слышать этого навязчивого, безумного по своим масштабам, звука.

– Рууус! – простонала я и скатилась с кровати на пол, завернувшись в одеяло, как в кокон.

С трудом разлепила глаза и кинула взгляд на мужа. Рус, свернувшись калачиком, спал на кровати, поддергивая время от времени правой ногой, как беспокойный щенок. Я почему-то хихикнула и встала, шатаясь. Нет, нужно каким-то образом доползти до душа, после него точно станет легче.

То, чего я так желала, случилось – в душе мне действительно полегчало, тем более, чтобы прийти в себя, я врубила холодную струю, да так, что чуть глаза на лоб не полезли от ощущения острых, колящих иголочек от ледяной воды. Когда вышла из ванной, вытираясь полотенцем, мужа в кровати уже не было. Подумав про себя, где он может быть, отправляюсь в комнату Юрчика – пусто, в комнате для гостей – тоже. И в этот момент слышу громкое пение внизу, в гостиной.

Рус там и готовит блинчики. Он свеж и весел, словно ничего и не было. Щелкает меня по носу, потом пытается поцеловать, но я отстраняюсь:

– Фу! Такое ощущение, что ты ограбил винно-водочный магазин и влил в себя все напитки сразу.

– Прости, дорогая, я почистил зубы, но это мало мне помогло!

– Рус, когда ты успел встать? Я в душ пошла, ты еще спал.

– Я и в душ успел, а не только встать и начать готовить завтрак. Как насчет кофе с блинчиками?

– О, нет! До обеда в рот ничего не возьму! Чаю с лимоном, если можно.

– Можно. Ты считаешь, мы вчера переборщили?

– Я считаю, что если мы будем продолжать в том же духе, Юрчик, вернувшись из лагеря, сдаст нас в нарколожку.

– Марго, да о чем ты?! Мы всего раз… пошалили и больше не будем.

– Очень надеюсь!

Я изнемогаю за рулем автомобиля. Утро, дорога на работу, а мне – ну, честное слово, хуже некуда. Вчера мы с Русланом, проводив нашего Юрчика в спортивный лагерь, поступили абсолютно глупо и бездумно, как самые настоящие малолетки. А именно – зная, что мне на следующий день на работу, устроили невероятный по своим масштабам гудеж. Поверьте, иногда это может быть полезным, тем более, когда подобные мероприятия устраиваются крайне редко. При этом можно заметить, что это самое "редко" вдруг перерастает в "метко", что и произошло в нашем случае. Мы набрали хорошего дорогого алкоголя, заказали доставку еды, начиная от пиццы и заканчивая китайской кухней, пели караоке, дурачились и отмечали невесть что. Опомнились тогда, когда время было два часа ночи, причем в себя мы пришли в местной лесополосе, куда пошли прогуляться (самое время!). Да-да, друзья, и полковник Жданова – не совершенство!

И сейчас, сидя в машине, глядя на время и понимая, что я опаздываю на работу, я думала про себя, что же будет самым верным – позвонить шефу и сказать, что опаздываю, или просто забить на все, в том числе и на шефа. Выбрав последнее, я так и осталась наслаждаться видом пробки из бесконечной цепочки машин, и в конце концов мне в голову пришло, что все это не просто так – раньше тут никогда не было подобного затора.

Короткий путь на работу проходил между школой и высотным жилым домом со стеклянными лоджиями от пола до потолка. К дороге и дому довольно плотно прилегал ряд деревьев, и я подумала про себя, кому пришла в голову такая "здравая" архитектурная идея – поставить жилое здание вплотную к тополям. Решив, что это абсолютно не мои проблемы, я все-таки захотела выяснить, что происходит на этой чертовой узкой дороге, с которой, чертыхаясь, уже стали разворачиваться и уезжать водители.

Я приоткрыла дверь, высунулась из машины и посмотрела вперед. Дорога была максимально перегорожена лентой, а около нее трудились рабочие – горячие парни нерусской национальности.

–Эй – крикнула я – вы что, с ума сошли? Начало рабочего дня, а вы тут вздумали дорогу перегородить! Другого времени нет, что ли?

Высокий, голый по пояс мужчина с большим носом и блестящим коричневым лицом, взмахнув рукой, ответил:

–Э, красавица! Не шуми, да! Видишь, трассу прорвало! Щас наладим, поедешь на свою работу!

Сплюнув от досады, я уселась в машину, достала из сумочки таблетку аспирина, и, морщась от отвращения, запила ее теплой водой.

"Щас наладим" – интересно, сколько это "щас" будет длиться? Ладно… пока можно буквально пять минут вздремнуть. Я легла головой на руль, но сон не шел. Вот что мы за придурки с Русом! И ведь знал же, что мне на работу завтра! Ладно, я не меньше его виновата.

После того, как прошло минут пятнадцать, и я окончательно потеряла терпение, я снова открыла дверь , теперь уже вышла из машины и крикнула тому же самому рабочему, который теперь уже курил, абсолютно никуда не спеша.

–И что? Долго еще эти ваши работы…

Договорить я не успела, потому что какой-то шум сверху привлек мое внимание. Шуршала листва тополей, и по идее, это могло быть чем угодно – птица залетела, ветер колыхал… Но это был… Какой-то совершенно другой шум. Я с интересом подняла голову вверх и опешила настолько, что не могла не то, чтобы что-то сказать, а даже и дышать…

Нет, такого абсолютно не могло быть, ну никак! Сверху, задевая ветви деревьев, пружиня от них, но не сходя с верного курса, направленного прямиком на мою машину, летело что-то невероятное, а именно – легкое женское тело. Оно с грохотом рухнуло мне на капот, и я, стоя с открытым от удивления ртом, вдруг поняла, что это старушка.

Не прошло и минуты после этого падения, как сверху опять зашуршало и вниз полетела инвалидная коляска. Поскольку она была достаточно тяжелой, то падение ее пришлось, слава богу, не на мою машину – она упала вровень под окнами этой новостройки.

Не веря своим глазам я подошла к капоту, слыша вокруг крики водителей и рабочих, и взглянула на тело. Ее глаза были открыты и – о чудо! – она дышала, мелко и прерывисто. Когда я склонилась над ней, то услышала тихое: «Офелия…»…

Крикнув, чтобы вызывали скорую, я попыталась хоть как-то помочь старушке, чтобы облегчить ее страдания. Двигать ее было нельзя – мало ли что там сломано, она еще шевелила губами, и я склонилась к ней:

– Что вы сказали? Можете повторить?

Но она вдруг схватила меня сухонькой костлявой рукой за горло, причем я абсолютно не понимала, откуда в ней взялось столько сил, мелко-мелко затряслась и затихла, глядя бесцветными, пустыми глазами в небо. Ее сухонькая ручка, сжимавшая мое горло, опала и безжизненно свисала теперь с капота машины.

Я посмотрела наверх. Примерно можно было рассчитать траекторию ее падения, которая изменилась из-за длинных, упругих веток тополя, в нескольких окнах лоджий были открыты створки и все-таки сообразить, с какого этажа она вывалилась, было крайне сложным.

– Так! – громко сказала я, выставив вперед удостоверение – я полковник Жданова! Это – место преступления, потому прошу всех отойти и не топтаться тут, сейчас приедет опергруппа и начнет следственные мероприятия!

Я звоню шефу.

– Алло, Евгений Романович…

– Марго, где тебя черти носят? У нас американцы по обмену опытом приехали…

– Отправьте их нафиг, сейчас точно не до них. Передайте другому следователю. У нас тут новое дело, и вполне возможно, резонансное.

– И когда же ты успела цапнуть это новое дело? – саркастично спрашивает шеф.

– Когда на работу ехала. Мне в пробке на капот машины тело свалилось, а после него на землю упала инвалидная коляска.

– Марго, если это такой прикол…

– Евгений Романович, вы думаете, я такая дура, что буду шутить подобными вещами? Так будет мне опергруппа? – рявкаю я.