– Она просила навестить тебя ее завтра, – продолжила тетка. – Прежде чем, ты пойдешь к ней, мы навестим молельный дом. Пора очиститься от скверны.

Я уставилась на нее как на исчадие ада.

– Уверена, что все злые помыслы покинули меня в доме дядюшки Дедвика. Не вижу смысла устраивать свидание с богами так скоро.

– Вивьен, – тетка изображала терпение, – твой благодетель должен быть на первом месте. Я пекусь за него.

– Не помню, чтобы вас назначали моим опекуном. У меня есть дедуля и отец, мужчины как никак, – пожала я плечами, заполняя рот едой, дабы раздразнить Агнесс своими манерами.

Тетка перевела взгляд на Гордона, ища поддержки, но дед молчал, наполняя трапезу паузами и не включаясь в эти вечные баталии.

– Я хотела провести весь день с отцом, – добавила я, – уверена, мы так истосковались друг по другу, что время, проведенное вместе, восполнит сердечную горечь. Ведь правда, отец?

Алистер, даже не успел скрыть испуга.

Мы никогда не оставались наедине, положенных десяти минут, а потом бежали в разные стороны, так как беседы были немногословными настолько, что обычно несколько слов, заполняли тишину, а не наоборот.

– Утро у меня занято, – начал отец неуверенно, – планировал проверить плодовую ярмарку на наличие конкурентов в цитрусовых.

Это была самая глупая отмазка! Все сразу поняли, что Алистер врет и одновременно вздохнули.

– Видишь? – как исчадие из бездны, улыбнулась Агнесс, пришпилив меня своими острыми глазами как насекомое жалом. – Боги призывают тебя в свое лоно.

Я сжала вилку и нож. Мы сверлили друг друга с упорством и не моргая.

– Дедуля, – перевела я внимание на Гордона, наслаждающегося угрем, – как вы считаете, не сделать ли нам на следующий день воплощения тетушке дарение? Например, кутью (собака) или ласкового кеди! Что-то внутри меня подсказывает, что ей не хватает заботы о ком-нибудь покладистом.

– Не уверен, что дом потянет еще одного члена семьи, – не поднимая глаз, высказал он свое мнение, – вспомни день, когда в особняк вбежала уличная кеди и ее ловили весь день. Не скажу, что соседство с животным одарит нас пользой.

– Я не говорю за всех, дорогой дедушка, – продолжила я, облизав губы от масла, – только про тетушку Агнесс.

– Пора заканчивать этот никчемный разговор, – вмешалась женщина, – кроме моей веры, мне никто не нужен.

Я подняла бровь.

– Да? Мне показалось иначе. Вы так старательно стираете границы между нами, что задумалась, что вам не хватает еще кого-то, помимо богов.

– Ты идешь завтра с Агнесс и точка, – отрезал дед. За столом сразу же возникла полная тишина. Я злобно прищурилась.

Ну, я тебе устрою дедуля! Вас всех снабжу партнерами для забот и радостей!

Алистер кашлянул. Отрезвляющий голос деда, действовал на него гипнотически. Я закусила язык, чтобы не сцепиться с теткой.

– Пока мы все тут, хотел высказаться о двух вещах, – монотонный и спокойный голос Гордона Стейджа, заставил всех перестать жевать и греметь посудой. Я тяжело вздохнула.

Поесть не дадут, ей богу!

Эдмунда, как раз, внесла персики в креме, которые я просто обожала и убрав грязную посуду, расставила всем пиалы с лакомством. Всем, кроме Агнесс. Тетка застыла взглядом на высоком фужере с водой и что-то нашептывала. Заговаривала жидкость, видимо!

– Две седмицы, может чуть больше, у нас будет гостить господин Адам. Это племянник и наследник моего очень хорошего друга Адди. Он приедет не просто так. В вопросе сельскохозяйственных культур, мы решили слить наше хозяйство и создать некий отдельный сектор, коим будет заниматься этот молодой человек.

– Что? – я даже не собиралась скрывать своего возмущения, – зачем нам кто-то нужен? Наш семья прекрасно ведет дела сама, без всяких там сторонников!

– Я так захотел, Вивьен, – сталь в голосе деда, могла перерезать горло оппонентам. Заткнувшись, я покраснела, чувствуя негодование.

Какой-то выскочка, который будет крутиться здесь и что-то вынюхивать, явно преследуя свои цели! А если он украдет фолиант с секретными рецептами выращивания? – Посему, гость должен прибыть завтра. Встретьте его с полной доброжелательностью и пожалуйста без эксцессов. Надеюсь, никто не опозорит меня.

Прозрачные глаза Гордона Стейджа, прожгли клеймо на каждом.

– Незнакомый человек в доме, – настороженно вылупилась на деда Агнесс. Мне бы рассмеяться, но я была с ней солидарна. Еще этого не хватало! Жеманничать и делать вид, что рада играть любезность и гостеприимство.

– Я согласна с тетушкой, – поддакнула я, – надеюсь, он не окажется распутником, готовым совратить нашу добродетель? Сейчас столько странных типов.

Поцокав языком, я закинула в рот персики. Вкус показался мне пресным из-за того, что мне испортили настроение сразу. То молельщик, то гость!

– Перестаньте молоть чушь, – Гордон провел зубами по нижней губе, про себя думая, что мы больные на всю голову. – Я доверяю ему, как самому себе.

– Надеюсь, вы не ошибаетесь, – не удержалась я, – это все счастливые известия или есть еще что-то, что вы прячете в рукаве?

– Из Хрустального города в Аквалон прибудут мои давнишние друзья, семейство Нордвик. Думаю, некоторое время мы проведем вместе.

Я выдохнула. Пусть дед делает что хочет. Развлекает своих товарищей и не трогает меня.

– Это все?

Гордон посмотрел на меня как на недотепу.

На ходу закинув персики в рот, я распрощалась с родней и под предлогом разобрать сундук, побежала наверх, прихватив пару пирожков.

Плевать я хотела на то, что они подумают о моих манерах. Семейство и так было чокнутым.

Усмехнувшись, я вошла в свою комнату, представив то, как этот Арнольд или Адам, ускачет отсюда, сверкая пятками, как только познакомиться с каждым членом семьи отдельно.

В покоях меня ждала Бенедикта, прислужница. Глаза на краснеющем как флаг лице, вылезли из орбит. Я даже хотела проверить у нее дыхание. Казалось, она застыла и не думала шевелиться.

– У тебя что горловая варанга, Бенедикта?

– Госпожа Вивьен, я хотела оказать вам помощь разобрать ваши вещи, сложить их аккуратно в шкафы, перестирать в порошках и отдушках.

– И? Ты можешь сделать это без зазрения совести, я не буду вставать против твоих желаний сделать это.

– Дело в том, что тут нет ваших вещей.

– Тебя что, госпожа Аманда угостила настоем трав, Бенедикта?

Я подошла к сундуку и заглянула внутрь, как в колодец, наполненный иыланами (змеи). Мои глаза сразу же полезли на лоб, как у прислужницы.

–Мать моя женщина! – охнула я, – что это такое?

Моя рука потянулась к аккуратным стопкам, вымерено лежавшим линиями внутри пространства и выудила сверху мужское исподнее белье, пахшее свежестью и чистотой. Не то чтобы я его понюхала, вдохнула, прислонив к носу. Я не была настолько больной. Нет! Просто запах стиральных отдушек был таким интенсивным, что ударил в нос как кулак.

Мне стоило нескольких секунд, чтобы включить логику. Я когда-то успела перепутать сундуки с какими-то перфекционистом до мозга костей.

Мечтавшая спокойно уснуть в своей постели на мягких подушках, я распрощалась с этой идеей сразу же, как только узнала о том, что в моих покоях, по-хозяйски осел чужой сундук, как две капли воды похожий на мой.

Только имелись отличия в табличке собственника. Заместо В. Стейдж, там значилось А.Редвил.

И если в сундуке этого господина, с задатками фанатичной аккуратности, все было понятно, то мой сундук, мог вызвать в этом Редвиле, приступ паники из пары существенных критериев.

Первым был факт, спрятанных под фолиантами о плодородии книг Эдерики Нейл, пишущей неприлично и развратно. Там даже были иллюстрации, от которых моя тетка Агнесс потеряла бы дар речи. А вторым – откровенный бардак. Я не старательно укладывала свою поклажу, а закидывала ее внутрь, по причине что убегала от холода. Да и вообще, я не думала, что мои вещи будут у какого-то Редвила. Так бы я, возможно, была бы более аккуратной.