— Вы уже знаете, что после совета я оставил должность командующего 34-ой «резервной» дивизией, снова став обычным капитаном корабля, — ответил я. Мой голос звучал ровно, но внутри все клокотало от едва сдерживаемых эмоций. В голове вихрем проносились воспоминания о том совещании, где мне пришлось отстаивать свою честь и принципы. — Мои верные соратники и друзья: Яким Наливайко и Наэма Белло последовали за мной, так же сложив с себя полномочия старших офицеров данного подразделения…
На голографическом дисплее появились лица моих самых близких боевых товарищей — суровое, словно высеченное из гранита лицо Якима и смуглое, с пылающими карими глазами лицо Наэмы. Сколько мы вместе прошли, сколько сражений выиграли, прикрывая друг другу спины в самых безнадежных ситуациях. И вот теперь, в очередной раз, без колебаний шагнули за мной в неизвестность.
Однако хоть мы и покинули дивизию, но это не означает, что мы прекращаем войну с диктатором-самозванцем Иваном Самсоновым. Сейчас не время для обид и вставания в позу. Война еще не окончена, а враг силен, хоть и серьезно ослаблен. Мы все понимали это, не сговариваясь. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы позволить личным обидам встать на пути долга.
Илайя Джонс смотрел на меня с экрана, ожидая продолжения. В его взгляде читалось напряжение и усталость человека, загнанного в угол превосходящими силами противника. Но также там светилась надежда — надежда на то, что неожиданное появление наших кораблей переломит ситуацию.
— Зная, что вы поспешили вдогонку за караваном, мы решили присоединиться к вашей миссии в качестве волонтеров. И хоть мы и опоздали к основному сражению, но, похоже, все равно подоспели вовремя, и сейчас поможем вам, вице-адмирал, расправиться с вашими преследователями…
— Благодарю, джентльмены… и леди, вовремя — это как раз подходящее слово, чтобы вы тащить меня из той глубокой задницы, в которую я сам себя загнал, — искренне поблагодарил меня и моих друзей, Илайя, теперь уже гораздо смелей разворачивая свой корабль носом к приближающемуся врагу. В его голосе зазвучали нотки облегчения и воодушевления, будто гигантский груз свалился с его плеч. — Кстати, хочу вас обрадовать, Александр Иванович, сейчас вы встретитесь со своим старым знакомым, с которым недоговорили в вашу крайнюю встречу… Передаю данные о тех, кто меня преследует вам на мостик «Одинокого»…
Джонс нажатием кнопки переслал идентификационные данные о кораблях, пытающихся догнать «Юту». И я с нескрываемым удовольствием увидел среди догоняющих Илайю вымпелов, старый знакомый лейб-линкор «Москва».
— Вот это встреча! — радостно воскликнул Яким Наливайко, присоединяясь вместе с Наэмой Белло к нашему с Джонсом каналу связи. Его глаза азартно сверкнули, лицо расплылось в предвкушающей ухмылке. — Демид Зубов собственной персоной. Сейчас самое подходящее время закончить наш поединок!
— Только, теперь я первая выхожу на атаку! — аж взвизгнула от удовольствия Наэма.
— Почему это, ты шоколадка? — запротестовал Яким. Его голос, искаженный помехами, звучал раздраженно и почти обиженно. — У меня принципиальный разговор с этим мерзавцем — он убил нашего императора, а также контр-адмирала Шувалова, и я должен отмстить поддонку за все его преступления!
Яким, похоже, сильно был недоволен тем, что ему не удалось договорить с Зубовым в прошлый раз.
— Убирай свою «Черную кошку» на сотню километров в сторону девчонка и не мешайся у меня под ногами! — рявкнул он, обращаясь к Наэме. Белло дернулась, будто от пощечины. Ее лицо исказилось от возмущения и обиды.
— С какой стати ты принял на себя титул народного мстителя⁈ — вскинулась она, сверкая очами, словно разъяренная пантера. — Тебе что император с Шуваловым родственниками приходятся? Одеяло-то на себя не тяни. Здесь и без тебя хватает желающих разделаться с этим гаденышем Зубовым…
Обстановка накалялась. Еще немного, и мои верные соратники вновь вцепятся друг другу в глотки, позабыв о настоящем противнике. Этого нельзя было допустить.
— Не ругайтесь, сейчас не самый подходящий для этого момент, — вмешался я, пытаясь погасить конфликт в зародыше. Мой голос прозвучал резко, почти приказным тоном, отточенным годами командования. — Сейчас я вас мигом помирю, потому, как у меня есть решение…
Наэма и Яким вздрогнули, переводя на меня полные раздражения взгляды. Но привычка подчиняться старшему по званию взяла свое. Они затихли, недовольно сопя, но готовые выслушать мое мнение.
— Да, пусть будет так, как скажет самый мудрый из нас, — ехидно согласилась Наэма Белло, кидая мне «леща» и надеясь за это получить карт-бланш на бой линкором Зубова. От ее тона веяло неприкрытым сарказмом. — Я подчинюсь только решению шефа…
Яким скривился, будто надкусил лимон. Он явно не разделял воодушевления подруги относительно моей «мудрости». Но спорить не стал, понимая всю серьезность ситуации.
— Хорошо, согласен, — нехотя буркнул Наливайко, кривя физиономию в гримасе неудовольствия. Казалось, каждое слово причиняет ему почти физическую боль. — Но я призываю тебя, Александр Иванович, принять самое правильное решение, по справедливости…
Его внимательный, требовательный взгляд впился в меня сквозь экран.
— Несомненно, только по справедливости, — кивнул я, позволяя себе легкую, чуть лукавую улыбку. Внутри все пело от предвкушения схватки. — С Демидом буду сражаться первым — я на своем «Одиноком»…
Секундное молчание в эфире, а затем шквал эмоций. Яким застонал сквозь зубы, в бессильной ярости ударяя кулаком по подлокотнику. Наэма задохнулась от возмущения, ее глаза метали молнии, губы беззвучно шептали ругательства на своем родном языке.
— Ну вот, — обреченно махнул рукой Яким, — я так и знал. Как только отдаешь свои полномочия кому-либо, жди, что он оставит тебя с носом…
— Почему именно вы должны атаковать первым, шеф? — вопрос Наэмы прозвучал резко, почти вызывающе. Она все еще надеялась переубедить меня, взывая к моему чувству товарищества и справедливости.
Я вздохнул, собираясь с мыслями. Мне нужно было найти веские аргументы, чтобы успокоить разбушевавшиеся страсти моих друзей. Апеллировать к логике и здравому смыслу.
— Ну, хотя бы потому, что я единственный, кто из нас троих с Демидом Александровичем еще не вступал в поединок на кораблях, — заметил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более невозмутимо. — А что это, как не справедливость?
Повисла тишина. Я видел, как на лицах Наэмы и Якима борются злость, обида и понимание моей правоты. В глубине души они осознавали резонность моих доводов, но эмоции все еще бурлили, мешая трезво мыслить.
Никто не стал спорить, и хотя Яким и Наэма Белло были крайне недовольны, но они подчинились моему авторитету, и в это время атаковали вместе с Илайей Джонсом гвардейские дредноуты, шедшие рядом с линкором Зубова.
Краем глаза я видел, как «Черная пантера» Белло и линкор Наливайко, петляя и уворачиваясь от вражеского огня, настигают тяжелые корабли противника. Вспышки взрывов расцвечивали космос, превращая его в адскую круговерть огня и металла. Но мое внимание было приковано к величественной громаде «Москвы», неумолимо надвигающейся на нас подобно космическому левиафану. Я почти физически ощущал идущую от нее ауру мощи и ярости. Да, бывший флагман императора действительно не мог не восхищать и устрашать своими размерами и характеристиками.
Я же долго не думая направил свой крейсер прямо на «Москву».
— Вот мы и снова встретились, контр-адмирал, — поприветствовал я своего противника, выходя с мостиком лейб-линкора на связь. Мой голос звучал спокойно и даже немного насмешливо, несмотря на бурю эмоций, бушевавшую внутри. Я смотрел в бледное, осунувшееся лицо Демида Зубова на экране, пытаясь разглядеть в нем хоть тень раскаяния или сомнения. Но видел лишь холодную решимость и затаенную ярость. — Вы готовы продолжить наш прервавшийся поединок?
Зубов скривил губы в подобии улыбки. В его глазах плясали отблески взрывов, озарявших космос за бронированными иллюминаторами мостика «Москвы». Казалось, адмирал наслаждается этим адским зрелищем, питается им, как вампир кровью.
