— Лишаю тебя сатанинской силы!

Это подействовало. Шура упал навзничь, слегка шарахнулся головой об стену и больше не просыпался до утра.

А остальные всю ночь без устали допрашивали царицу Нефертити о религиозных реформах ее мужа фараона Эхнатона (которого Оксана и Юлька упорно именовали Нефертоном) и о том, при каких обстоятельствах древние евреи превратили египетский Гимн Солнцу в свой псалом «Благослови, душа моя, Господа», что является чистой воды плагиатом.

Царица путалась в ответах и слезно просила отпустить ее душу на покаяние.

Следующий этап юбилейных торжеств проходил под девизом «И живые позавидуют мертвым» в кабаке на Невском. Руслан, всегда презиравший попсу и блатняк, ошалел до такой степени, что с микрофоном в руках ходил между столиками и с характерным одесско-еврейским акцентом распевал «Я прилетел сюда зачем-то на ночь глядя и смертным боем бьюсь в гостиничную дверь» и «Помнишь, девочка, гуляли мы в саду, я бессовестно нарвал букет из роз». Впрочем, когда-то в ранней юности, в Москве, Руслан был знаком с поэтом Зеленым, который сидел на Арбате, показывал всем самодельное удостоверение, подтверждав шее, что податель сего — поэт, и боролся за освобождение Александра Новикова, который сидел в тюрьме.

От Новикова плавно перешли к Макаревичу и финальную строку «Синей птицы» повторили восемнадцать раз. Хоровое «То-то-то-только небо тебя поманит синим взмахом ее крыла» разносилось на несколько кварталов, привлекая внимание прохожих.

Все дальше углубляясь в рок, празднующие пели «Группу крови», «Yesterday», «Город золотой», «Хочу я стать совсем слепым», «Боже, как давно это было» и «Повесил свой сюртук на спинку стула музыкант».

А когда две трети присутствующих уже выпали в осадок, Руслан запел, наконец, свое. Тихо, только для тех, кто хочет слушать, он спел вещь, написанную года два назад на день рождения Насти, который отмечался в октябре, под знаком Весов.

Последовавший за этим период полупротрезвления толпы Руслан посвятил выяснению вопроса, можно ли где-нибудь прямо сейчас снять бассейн на ночь. Оказалось, можно — и Руслан объявил через микрофон:

— Мы едем заниматься нудизмом. Кто готов, может ехать с нами.

Дальнейшее отдаленно напоминало Великий Бал у Сатаны. Правда, вместо шампанского в бассейне была вода, но этого никто не замечал.

Никто вообще ничего не замечал, и в результате в бассейн каким-то образом проникла стайка фанаток, неведомо откуда получавших информацию о местонахо жде нии кумира.

Прежде чем снять с себя всю одежду без исключения — без чего нельзя было раствориться в толпе — Леночка Соколова колебалась не более трех секунд. Правда, потом она раздевалась еще три минуты, до последнего момента оставляя себе путь к отступлению — но так им и не воспользовалась.

— Где-то я тебя уже видел, — сказал ей Руслан, когда они столкнулись в воде на середине бассейна. — Во всяком случае, лицо.

Лена была весьма польщена тем, что кумир ее узнал, и чуть не утонула от восторга.

Потом они долго сидели на бортике, беседуя о жизни и о любви. Девочка все время норовила перейти от слов к делу — в том, что касается любви, — однако Руслан был достаточно трезв, чтобы пресекать ее намерения в корне.

Зато они снялись вдвоем на «Полароид» от пояса и выше, и Руслан написал на обороте: «В знак личного расположения к Лене Соколовой я торжественно объявляю ее лидером нудистского фан-клуба „Звездной дороги“ и призываю преданных мне девушек поддерживать ее во всем. Ура!»

Это «Ура!» особенно восхитило Леночку и других девушек, с которыми Руслан тоже снялся, но ничего особенного не написал, а вместо этого произнес речь о зависти.

— Зависть бывает черная и белая. Черная зависть разрушает. Человек, который живет в ветхой халупе, идет и поджигает шикарный особняк соседа. Соседу плохо — но и поджигателю не лучше. А белая зависть созидает. Человек из халупы завидует соседу и находит способ построить особняк не хуже, чем у него. И всем хорошо. Жаль только, что в мире господствует черная зависть. Наверное, поэтому мир так плох.

Девушки, окружившие Руслана, тут же поклялись самой торжественной клятвой, что будут завидовать друг другу, прочим присутствующим и отсутствующим, а также самому Руслану только белой завистью, которая не разрушает, а созидает.

А басист Дима, который ходил по кромке бассейна, прикрыв интимное место своей бас-гитарой, услышав часть этой беседы, произнес, обращаясь к пространству, но имея в виду Руслана:

— И все-таки ты гонишь.

После бассейна торжества плавно перекочевали в дом Марии, куда были допущены только избранные. Веселье агонизировало еще сутки и незаметно перешло в будуны.

Как обычно во время коллективных будунов, свежий, как огурчик, Руслан Чайковский забрался в Интернет и не вылезал оттуда, пока все не пришли в себя.

В Интернете Руслана ожидала книга «Пантеос», присланная лично ему автором — неким Романом Галактионовым, который в заглавии именовал себя просто Галактионом.

Книга была прислана в ответ на рассуждения Руслана о Боге и церкви в гостевых книгах Круглого Стола Артура Кинга и Института Времени, а также в качестве подарка на день рождения.

Руслан начал читать ее с экрана, но быстро устал. А книга была интересной, и Руслан решил на досуге дочитать ее до конца. А пока послал на распечатку. Все-таки читать текст, напечатанный на бумаге, удобнее, да и для здоровья полезнее.

В книге шла речь о Боге, что совершенно естественно. Необычной была трактовка вопроса.

Все давно привыкли, что Бога принято представлять либо в форме антропоморфного существа, либо в форме непостижимой сущности, единой и неделимой. Что такое бог в язычестве — в том же индуизме или буддизме Махаяны — это отдельная тема, западному человеку не вполне понятная.

А Галактион с самых первых строк своей книги настойчиво, но ненавязчиво возводил язычество в абсолют, одновременно делая его вполне понятным.

Все просто. В каждом человеке скрыт элемент Божества. Это его бессмертная душа или — в терминологии «Пантеоса» — «теон».

Со смертью человека его теон освобождается и для него открывается семь путей.

Теон может остаться одиночным и одиноким, но существование неприкаянных духов печально. Счастливых привидений не бывает.

Но теон может объединиться с другими одинокими духами, а вместе они — сила.

Однако сильнее всех сил — Пантеон, который и есть Божество. Бог — не одинокий старец, сидящий на облаке, и не вездесущий дух, непостижимый для смертных. Бог — это сообщество светлых душ, великое собрание теонов, которые слабы поодиночке, но всесильны вместе.

Но не всякий теон будет принят в божественное сомножество, да и не всякий дух захочет соединиться с Пантеоном. Пантеон дарует блаженство, но не каждому хочется блаженства.

Пантеон иерархичен. Высшую силу обретают те, кто при жизни принес наибольшее благо для человечества или был выше других в служении Богу. Те же, кто совершил больше зла, чем добра, хотя и могут войти в Пантеон, но не будут иметь силы и могут быть вытеснены из Пантеона самой его благой сущностью.

Зато темные теоны охотно принимает и поглощает противостоящий Пантеону Пандемон. Однако чтобы слиться с Пандемоном, надо стать демоном, а для этого теон должен пройти инициацию, которая представляет собой длинную цепь мучений.

Пятый путь — это вселение теона в чужое тело с вытеснением его собственной души или без оного. В последнем случае в одном теле оказывается два теона, а это уже аномалия с непредсказуемыми последствиями.