– Ну-у-у… – Глубокий вдох, Джулс! – Я подумала, что мы могли бы назвать ее «Люди, которых вы не знаете».

Старшеклассники некоторое время размышляли над этим. Я вспотела, от шерстяного платья, от кофе, от нервов, но в основном от того, что я была так близка к тому, чтобы иметь собственную колонку и работать с Себастьяном – если не провалю все. Наконец Наоми заговорила:

– Мне нравится.

– Это превосходно, – согласился Зик.

Я с облегчением перевела дух.

– Джулс, расскажи нам немного о том, как ты представляешь себе проект, – попросил Себастьян.

К счастью, я посвятила весь урок геометрии обдумыванию своих идей о рубрике. Да, мне придется попросить Айзека дать мне его конспекты по теореме Пифагора, но, по крайней мере, сейчас я была готова к вопросу.

– Ну я всегда воспринимала портретную фотографию как запечатление человеческой души, – начала я. – Понимаете, раскрытие внутреннего мира субъекта…

– Вот вы где!

Я услышала знакомый голос, но он был здесь настолько не к месту, что я не могла поверить, будто действительно его слышу. Я повернулась и увидела…

Моя мама стояла в дверях и улыбалась. Что мама делает в школе? Должно быть, случилось что-то непредвиденное.

– Привет, Джулс! – радостно воскликнула она. Если что-то случилось, почему она так оптимистично настроена?

Это было странно.

– Как ты меня нашла? – только и смогла сказать я. Сегодня утром мама была слишком занята делами Мэй, и я не сказала ей о своей встрече в редакции.

– Я встретила Айзека, – объяснила она. – Он сказал, что у тебя собеседование в школьной газете. Очень интересно! – щебетала она, обращаясь к ученикам, которые теперь смотрели на незваную родительницу. Мою родительницу. Крайне неуместную в данный момент.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела я.

– Ну, – начала мама, – я подумала, что ты можешь помочь Мэй освоиться здесь.

Она отошла в сторону, открыв всеобщему взору нашу новую гостью, безмятежно стоявшую под дверью.

Мэй почему-то оказалась в моей школе и вмешалась в самый напряженный момент моей учебной и, возможно, личной жизни.

Я пыталась безмолвно донести до мамы, что я сейчас очень занята, но она, похоже, не поняла мое телепатическое послание.

– Я записала Мэй в школу с завтрашнего дня, – объяснила мама. – Она будет учиться в твоем классе!

Подождите. Что? Мама сказала, что Мэй просто поживет у нас несколько дней. Почему она теперь идет в мою школу? А как насчет символа Сатаны, с которым ассоциировался ее город Тисдейл? Знает ли об этом мама?

Мои ноги под столом задрожали. Мне нужно было сосредоточиться на главном: спасении этого собеседования. Мне нужно было как можно быстрее отослать отсюда маму и Мэй.

– Мам, у нас сейчас собеседование, – сообщила я, пытаясь скрыть от Себастьяна и редакторов нарастающее волнение.

Мама не поняла намека.

– Замечательно, Мэй будет интересно послушать! А я пойду по своим делам. Заберу вас, девочки, через час. Развлекайтесь! – добавила она, выходя из комнаты.

Этого не должно было случиться.

Мэй неловко стояла в дверях, не зная, что делать. Все смотрели на нее. Должна ли я была пригласить ее войти? В данный момент я не находила в себе достаточно любезности для этого.

После неловкой паузы раздался теплый мужской голос:

– Может, присядешь? – дружелюбно предложил Себастьян, обращаясь к Мэй.

Та повернулась ко мне, словно ища одобрения.

Мне определенно хотелось сказать «нет», но что я могла сделать? Сказать ей, чтобы она пошла и постояла в коридоре? В конце концов, это не ее вина, что она оказалась здесь. Это была вина моей мамы.

Я постаралась сделать приятное лицо.

– Конечно, – с усилием выдавила я из себя.

Видя, что ситуация в какой-то мере разрешилась, все остальные вернулись к своим экранам.

Мэй скользнула к столу и присела. Наоми, Зик и даже Себастьян уставились на эту красавицу, которая каким-то образом проникла в наш мир.

– Мена зовут Мэй, – тихо сообщила она им, а потом добавила с полуулыбкой. – Но, думаю, вы и так это знаете.

Себастьян, Зик и Наоми засмеялись.

– Очень приятно познакомиться, – отозвался Зик, на мой взгляд немного слишком энергично.

– Итак, вернемся к рубрике «Люди, которых вы не знаете»! – Это прозвучало громче, чем я намеревалась, но мне нужно было привлечь внимание к текущему вопросу. Я сразу перешла к самой важной части своего выступления. – Я решила, что буду делать тематические портреты людей, чтобы их образ был связан с тем, что они собой представляют. Но это необязательно должно быть явное соответствие. Например, баскетболисту не требуется выходить на баскетбольную площадку. Может быть, я сфотографирую его в библиотеке, потому что он любитель истории, но никогда никому об этом не говорил.

– Отличная идея, – подбодрил меня Себастьян.

– Потом в ходе интервью я задам каждому участнику пять вопросов, которые, возможно, окажутся для всех неожиданными.

– Интересно. – Наоми кивнула. – Расскажи нам об этом подробнее.

Теперь собеседование вернулось в нужное русло, и мы продолжили обсуждать детали колонки, как и когда она будет выходить в газете. Наоми сказала, что хотела бы придумать аспект, связанный с социальными сетями, например, чтобы в течение одной недели вопросы придумывали несколько человек, и я подумала, что это очень умно.

– Если мы все согласны, давайте приступим! – заключил Себастьян. – Придумай несколько примеров вопросов и отправь их мне. Поскольку это наш первый выпуск колонки, мы дадим себе несколько недель, чтобы наладить процесс. Мы рассылаем материалы по понедельникам, так что отправляй окончательные файлы Брианне по электронной почте накануне вечером. – Он жестом указал на девушку в очках «кошачий глаз», сидящую через несколько мест от него.

– Хорошо, мне подходит! – согласилась я.

Несмотря на внезапные помехи, я справилась. Я буду работать в газете над потрясающим проектом. Не говоря уже о том, что я буду работать вместе с Себастьяном.

– И, – добавил он, – похоже, у нас уже есть первый кандидат!

– Что ты имеешь в виду? – спросила я. Как так получилось, что это уже решено? Мы еще даже не обсуждали кандидатуры для интервью.

Я медленно повернулась и проследила за взглядом Себастьяна. Он смотрел на Мэй.

Выйдя на крыльцо школы, мы с Мэй в неловком напряжении ждали, пока мама заберет нас. Но она, конечно, опаздывала. Вероятно, она пыталась вынудить нас с Мэй сблизиться. Очень умно, мама.

Мэй прислонилась к кирпичной стене у двойных дверей, словно пытаясь замаскироваться под нее. Тем временем кофеин, которым я зарядилась за обедом, все еще не выветрился, и я носилась по ступеням, как психопатка, пытаясь выплеснуть энергию. Мне даже захотелось сбегать через дорогу на школьный стадион и потренироваться с футбольной командой мальчиков.

Я украдкой взглянула на Мэй. Она пыталась отказаться, когда Себастьян предложил ей стать первой темой «Людей, которых вы не знаете», но тот настаивал, а в нем было то уникальное сочетание уверенности и оптимизма, которое заставляло людей соглашаться с ним.

Мэй не проронила ни слова с тех пор, как мы вышли из офиса «Регала».

Я была уверена, что именно маме пришла в голову блестящая идея записать ее в школу и прикрепить ко мне. Когда у мамы было неприятное дело, она всегда оставляла его мне, покладистому среднему ребенку – вероятно, потому, что я была слишком тихой, чтобы жаловаться.

И все же я никак не могла принять тот факт, что Мэй будет учиться вместе со мной. Я действительно не знала, что у нее за ситуация, но что, если она действительно как-то связана с поклонением дьяволу? Я не настолько высоко стояла в общественной пищевой цепочке, чтобы пережить подобный удар по репутации. Тем более в нашей пригородной церковной школе. Здесь лучше было быть преступником, чем человеком, не посещающим церковь а поклонение Сатане было равносильно социальному самоубийству.