Эскар привстал с листьев, на которых сидел, и приблизился к Макарону вплотную. Он положил крыло на крыло старейшины и прокаркал:

– Ладно, проводите ваш конкурс. Ничего другого я не знаю. Ступайте!

– Учитель, спасибо вам, – подошел к нему Нго-Цинья. – Давайте я вас обниму!

Эскар был не прочь. Он закрыл глаза, и они положили друг другу крыло на крыло.

Потом старейшины улетели, а Эскар опять устроился на листве, размышляя, сколько дней, а может быть, часов отпущено ему до смерти в этом бренном мире.

Кармалина относилась к белым вранам, впрочем, ее глаза и пальцы, а также ноги выглядели черными, как смоль. У Веткары была похожая история: ее желтые перья резко контрастировали с карими глазами и сероватыми ногами.

Подруги прилетели в гнездо Кармалины и уселись за карты.

В просторном и уютном гнезде под ногами шелестел толстый настил из голубой листвы, стены из перекрученных между собой веток пропускали через щели легкий ветерок. Укрывала их крыша, сложенная из глины и камней.

Ловко манипулируя четырьмя пальцами, Кармалина выполнила расклад.

– Ну что там, есть что-нибудь интересное? – спросила Веткара, глядя на карты.

Кармалина ответила не сразу. Она вытянула палец и показала на самую первую карту в раскладе, на которой была изображена небесная птица в облаках.

– Ты видишь карту – это Богиня. Она несет много смыслов: это и высшее духовное начало, и в то же время физическое семя, семя плодородия. В Богине соединяются воедино и мягкость, и великая сила. Карта выпала в прямом положении, а значит, говорит о существенных переменах в твоей жизни.

– Какого рода эти перемены? – удивилась Веткара.

Она потопталась, почувствовав внезапное напряжение.

– Ты видишь рядом лежащую карту, – показала на карту сбоку от Богини Кармалина. Снова помедлив, она продолжала: – Это Талисман в перевернутом виде. Положительная карта из младших арканов. Может говорить о материальном достатке, о большой удаче, о процветании. Всегда говорит о чем-то конкретном.

– Но о чем именно? – спросила Веткара.

Напряжение внутри становилось сильнее.

Кармалина показала на третью карту в раскладе. На ней была изображена светящаяся планета на ночном небе, а чуть ниже, на земле, на нее смотрели моллюск и каплевик, рядом с которыми находилось выступающее из болота дерево.

– Ты видишь еще одну карту. Это Месяц в прямом положении. Моллюск говорит о негативных птицах, окружающих тебя, а каплевик – о позитивных. Дерево символизирует тебя саму, и ты вскоре покинешь болото по своей или не по своей воле.

– Что это значит? О каком болоте идет речь?

– Болото образное. Оно означает зону комфорта, которую вскоре ты покинешь. И покинешь вынужденно, потому что вскоре почувствуешь недомогание.

– Недомогание?! – почти вскрикнула Веткара.

– Не пугайся. Недомогание будет временным, и оно связано с беременностью.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что ты беременна.

От неожиданности у Веткары открылся клюв.

Кармалина ждала, когда ее подруга придет в себя. Она еще раз оценила весь расклад. Да, ошибки быть не могло: сочетание карт говорило о том, что ее подруга зачала птенца, и именно карта Месяц указывала на то, что она не знает о беременности.

– Это очень неожиданно, – откликнулась наконец Веткара и потопталась на месте.

– Я понимаю, но я уверена в раскладе.

– Ну если так, то я рада. Да, очень рада! – воскликнула Веткара, улыбнувшись. – Мы с Бобокаром мечтаем завести потомство. И неужели скоро?!

– Скоро, – подтвердила Кармалина. – Роды пройдут нормально. Проблем я не вижу.

Враны не так просто стали жителями планеты Карандаш. Их далекие предки, сосуществуя с приматами, проходили через так называемое бутылочное горлышко на Земле. Но эта история была кратковременной. Они быстро восстановили популяцию, после чего стали меняться и в плане способностей, и во внешнем виде.

Претерпели изменения и во́роны, и воро́ны, и грачи – все виды врановых за редкими исключениями. Разменяв несколько тысячелетий, врановые подняли интеллект и способности до действительно приличного уровня. С интеллектом и крыльями уже сам бог велел им подняться в космос и заселить другую планету.

Вообще-то в потомках ворон, а конкретно у красноклювов имелась и часть крови приматов, но незначительная: меньше трех процентов. Приматы и вороны в прошлом равнялись по уровню интеллекта, но сближения во внешнем виде не произошло.

Пожалуй, привет вымершему виду могли передать только развившиеся на крыльях врановых пальцы, почти как у приматов. В остальном внешний вид менялся у врановых внутривидово. Например, размеры птиц от головы до кончика хвоста в зависимости от вида составляли от двенадцати до двадцати вершков. Кроме черных и серых, появились красные и желтые птицы, были и смешанные варианты, но, как правило, враны из одной стаи предпочитали не смешиваться с вранами других стай.

Другие различия: клювы уменьшились, а конечности, напротив, стали толще; когти незначительно уменьшились; форма и размер глаз увеличились из-за необходимости ориентирования в условиях с недостатком света, но цвет глаз приобрел большое разнообразие – появились желтые, зеленые, розовые, оранжевые глаза.

Но самые необычные и нестандартные среди вранов – красные глаза. Таких птиц побаивались. Впрочем, они рождались крайне редко. И во всем Голубом лесу вряд ли можно было найти хотя бы пару красноглазых птиц. Не альбиносов, чьи глаза только казались красными, а именно красноглазых.

Тогда как приматы самоуничтожились, враны оказались живучи, как тараканы. Тараканы тоже выжили, но остались такими же маленькими и не претендующими на что-то великое насекомыми. Пусть и исчезнув, приматы все же оказали значительное цивилизационное влияние на вранов в эпоху Безвременья, которая продолжалась приблизительно сто тысяч лет. К ее концу приматы уже окончательно вымерли. А враны, напротив, поумнели во много раз и всячески укрепились. Продолжительность жизни выросла за счет изменений во внутреннем метаболизме. Теперь враны стали медлительными. Жили по пятьдесят лет и продлевали возраст с помощью хитрости.

Враны, как и тысячелетия назад, были поразительно целеустремлены, приспособлены к тяжелым условиям и очень разумны. И не случайно они заняли место приматов. Так произошло, потому что вороны изначально были склонны к запоминанию сложных последовательностей действий, к логическим умозаключениям и абстрактному мышлению. Все это позволило им создать уникальную формацию.

Принимая во внимание, что земных приматов погубил неодухотворенный технический прогресс, врановые все больше ориентировались на внутренний, а не на внешний мир. На невидимую идею, а не на материю. У них всегда процветала идея, магия, мистика. Каждый вран ходил к своему карологу или к толкователю сновидений.

Имена у вранов все имели частицу «кар», и не только имена, а все слова в их диалектах, которые отличались сложностью и богатством интонаций. Одно слово в зависимости от интонации имело от пяти до десяти значений. Говорили враны на планете Карандаш на множестве диалектов; словарный запас среднего уровня составлял до десяти тысяч слов, но в повседневной речи использовались три тысячи.

Однако не все птицы говорили «кар». Самая последняя разновидность – стая серебритов – уже не каркала и называла птенцов именами, не привязанными к популярной частице. Где-то неподалеку от гнезда толкователей сновидений находилось жилище Горгенатопа и Силинессы – пары серебритов, у которых давно выросли дети, гнездившиеся отдельно.

Горгенатоп, старейшина стаи серебритов, пошел в свою комнату, где его никто не отвлекал. Комната была отделена стенами из ветвей хитиновых деревьев. Устроившись на голубой листве в удобном положении, Горгенатоп сосредоточился. Он включил миниатюрный проигрыватель, выполненный в виде ветки, и тот заиграл красивую мелодию. Выбранная музыка была медленной и спокойной.