Оделся как на праздник — в светлую рубашку и брюки. Побрился, надушился ее любимым парфюмом и отправился по известному адресу.

Уже почти подъехал к месту, как вдруг получил звонок от отца:

— Плохо мне, сынок, приезжай…

Естественно, развернулся в противоположную сторону и помчался к отцу, ударив по газам.

Пока вызывали врача, пока определялись с диагнозом и лечением его больного сердца, наступила глубокая ночь. К Лиане ехать было поздно.

А наутро и вовсе пришлось отправиться с братьями вместо отца в командировку в Москву, ведь тот втихомолку, втайне от детей приобрел в Подмосковье завод, на котором накануне ночью случился взрыв. И купил-то за смешную цену в миллион долларов. Собственно, из-за этого и слег с сердечным приступом. Потому что очень жалко было своего профуканного миллиона.

Вардана не будет в родном городке минимум неделю. Вместе с братьями станет спасать деньги отца.

Может, оно и хорошо с какой-то стороны, что уехал. Лиана за неделю точно остынет, заскучает…

Или нет? И станет она молчать в тряпочку все семь дней… Никак не выйдет на контакт.

Лиана может, как выяснилось.

Только вот Вардан чокнется к концу этой недели, и неважно, как сильно он будет занят боданием со страховой фирмой за выплату компенсации, разбором полетов с работниками и прочим.

Можно, конечно, просто ей позвонить.

Не будь у них такой размолвки, Вардан так и сделал бы. Но выяснять по телефону отношения после того, что было, — очень плохая идея.

К тому же поступки говорят громче слов, так?

Поэтому он заказал для Лианы шикарное платье — как раз для выпускного, который будет у нее на днях. Попросил добавить карточку с надписью: «Я не спал с Наирой, мы давно расстались. Только тебя люблю! Позвони мне, давай поговорим».

После такого она точно ему позвонит. Да?

И это безумие наконец закончится.

Лиана поднималась из подвала с ведром и тряпкой как раз в тот момент, когда в гостиной собрались мачеха и сестры.

Она быстро прошмыгнула мимо, чтобы ненароком не столкнуться с ними. Хотела поставить ведро с тряпкой в кладовую.

Она уже закончила уборку в подвале. Да и времени было прилично — осталось впритирку, чтобы собраться и пойти на церемонию вручения аттестатов, потом выпускной.

Но…

Лиане не хотелось никуда идти и уж тем более собираться, чистить перышки.

Она чувствовала себя изнутри сломанной. У нее все безумно болело. Какие уж тут выпускные, праздники и прочее?

Еще несколько недель назад Вардан сказал, что хочет пойти в школу с ней, видеть ее триумф, первым поздравить, поцеловать. Отвезти ее любоваться морским побережьем, пить на пляже шампанское — все в ее честь.

Теперь он не приедет, Лиана была в этом практически уверена. Ведь за пять дней никак не проявился. Наглядно показал, что ему на нее глубоко плевать. Как было плевать раньше, когда являлся к ней два раза в год на две минуты. Так сказать, проверял целостность своего имущества. А именно вещью Лиана теперь себя и чувствовала.

Ведь до нее самой, до ее чувств никому дела не было.

Отец пообещал ее в жены и даже согласия не спросил.

Вардан сказал, что возьмет, и тоже ее согласия не спросил.

Лиана будто не живая для них.

И именно неживой она чувствовала себя после того, как Вардан прогнал ее из кабинета.

Видит бог, она собрала всю смелость, какая у нее была, чтобы пойти к нему тем проклятым утром. Высказать все, что на душе…

Не знала, на что надеялась.

Что он начнет извиняться?

Что начнет ее разубеждать?

Снова признается в любви?

Как будто его признаниям можно верить…

Она до сих пор видеть его не могла.

И не хотела.

Она вообще в последние дни будто не жила, ходила по дому как тень. Наружу носа не казала.

Мачеха быстро поняла, что с падчерицей что-то не то, и сгрузила на нее всю работу по дому. Только и знала, что выдавала задания.

Лиана слушалась, даже в некотором роде радовалась, потому что физическая нагрузка хоть немного отвлекала ее от мыслей о Вардане.

От бесконечных вопросов из разряда: почему он такой? Чем она ему не мила? Чем Наира лучше Лианы?

Также она не понимала, почему Вардан требовал от нее извинений. Он что, не понимал, как больно ей делал своей изменой? Как можно было требовать извинений от нее, когда сам так виноват перед ней?

За что она должна извиняться? За то, что у него ребенок на стороне? Или за то, что он зачетно исполняет стриптиз для этой своей Наиры?

Лиана ведь предлагала ему себя…

Предлагала!

Но он предпочел Наиру…

Видно, ему с ней в постели сладко и хорошо, а Лиана для галочки. Девственница для брака, как и завещал его прадед.

Одного Лиана не могла понять — зачем тогда он так ухаживал за ней?

Зачем говорил, что любит, что жизни без нее не представляет? Что хочет, чтобы Лиана тоже его любила? Тоже для галочки? Чтобы лишний раз убедиться, что неотразим и никто не может ему отказать? В том числе и Лиана?

Все случившееся выжигало ей нутро, не давало ни спать, ни есть, ни мыслить здраво.

Ей безумно хотелось сбежать от всего этого куда подальше. Но куда? И на что? К тому же ее в два счета найдут. И вернут.

Ей бы было и вполовину не так обидно, если бы и вправду не влюбилась в Вардана. Если бы жених не стал для нее всем.

А теперь только и оставалось, что выть от боли.

Больше ничего…

Кроме всего прочего, ей было безумно обидно от того, как он ее теперь наказывал — своим тотальным безразличием. Словно Лиана перестала быть хоть сколько-то важна для Вардана, словно он вообще забыл о ее существовании.

Как так можно? Она не знала.

И как выходить за такого человека замуж, не знала тоже.

Возвращаясь к себе, Лиана все-таки остановилась у дверей гостиной, поняв, что там творилось что-то странное.

Виола, Галя и Анфиса сгрудились над какой-то коробкой, которую поставили на стол, и давай спорить наперебой:

— Я бы смогла его натянуть… — утверждала Виола.

— Уж конечно смогла бы… на одну ногу! Оно мне будет как раз! — спорила Галина.

Мачеха, как обычно, брала авторитетом:

— Такое красивое платье не про вашу честь, девочки. Оно скорее для более зрелой женщины.

С этими словами она схватила серебристую коробку и вознамерилась исчезнуть с ней в своей спальне.

— Вардан что-то прислал, да? — спросила Лиана с екнувшим сердцем.

— Принесла ее нелегкая… — сдула со лба челку мачеха. — Шла б ты к себе!

Раньше Лиана, без сомнения, послушалась бы приказа мачехи. Тут же шмыгнула бы к себе и носа не казала в коридор. Ни боже мой не стала бы спорить.

Да и не нужен ей новый подарок от Вардана. Вот совершенно не нужен! Сто лет в обед не сдался.

Но…

Сколько ж можно забирать то, что предназначено ей?

Мачеха с сестрами совсем обалдели!

Годами забирали все-все.

Даже отцу это надоело, он как-то раз крепко отругал мачеху — это произошло после случая с косметикой. Анфиса клятвенно обещала, что больше вообще к подаркам Лианы не прикоснется, и тут опять за свое.

Наверное, Лиана должна была сейчас сдержанно протянуть что-то из разряда: «Вардан же это мне прислал, отдайте, пожалуйста».

Но…

Она слишком устала от того, что ее не считают за человека, что обращаются, как с вещью, у которой нет и не может быть своего мнения.

С криком «Отдай» Лиана бросилась к мачехе.

Схватила коробку с другой стороны и потянула на себя.

Анфиса не отдала, тоже потянула.

Лиана не отступила, и в результате они разорвали коробку в считанные секунды. Мачеха хотела схватить загребущей рукой выпавшее оттуда серебристое платье. Но Лиана оказалась быстрее. Схватила и спрятала за спиной.

— Не отдам! — зарычала она на мачеху.

В коридор тут же выскочили сестры. Во главе с мачехой они принялись наступать на Лиану.