Карим, как прибыли, скрылся в своей комнате и не выходил. То ли решил не мешать, то ли занялся чем-то, Ася не интересовалась. У нее самой в голове с трудом укладывалось происходящее, чтобы думать о ком-то еще кроме себя.

Нет, неправда! Ася еще успевала думать о Макаре! О том, увидится ли она еще с ним? Когда, если теперь каждый шаг будет контролироваться мамой? Хорошо, если на работу получится ходить без проблем.

Кстати, о работе!

Асия взяла сотовый и набрала Артема: такой отпуск ей не нужен! Сидеть целыми днями дома у мамы, не вылезая с кухни, перемывая косточки родственникам и разговаривая только о религии… Нет, раз уж Асю лишили свободы выбора где жить, то хотя бы на работе можно будет вздохнуть полной грудью!

Хм, вот ведь ирония жизни: до этого она взяла отпуск именно из-за семьи. А теперь из-за нее же хочет его досрочно прекратить!

Дверь хлопнула и послышался радостный голос матери, приветствующей старшего ребенка. Ася решила для себя не выходить из комнаты. Хотят проверять — пусть проверяют. А еще лучше, пусть брат поверит матери на слово и не заглядывает в комнату вовсе. Видеть его не хотелось.

Но планам девушки было не суждено сбыться.

— Асия! — окликнули ее из прихожей. — Выйди поздоровайся с Рафиком!

Рахманова нехотя встала из-за письменного стола, где сидела, разглядывая в зеркальце подглазины, и приоткрыла дверь. Молча. Просто показаться.

Рафик был в хорошем расположении духа, улыбался.

— Выходи, помоги накрыть мне на стол, — в приказном тоне потребовала мама. — Сынок, ты же останешься на ужин? Я приготовила мясо как ты любишь!

— Нет, мама, спасибо, но у меня еще дела. — Не разуваясь присел на небольшую тахту возле дверей. — Я только проведал, все ли в порядке. Ася, — обратился к сестре, — мне сегодня звонил Мухаммед! Фундамент для дома уже готов! Торопится! Похоже, ему не терпится жениться на тебе!

Новость совершенно не обрадовала. Ну, вот совсем!

— Мне все равно… — постаралась вложить в эту фразу всю незаинтересованность, на которую была способна.

— Тебе не должно быть все равно! Это же твой будущий дом! Возможно, и свадьбу пораньше сыграем!

— Тебе прекрасно известно, что для меня эта свадьба не является желанной. — Она все так же стояла в дверях своей комнаты, опустив глаза, но говорила четко, чтобы у родных не осталось сомнений в ее настрое.

— Ты уже помолвлена, сестричка! — Рафика ее мнение ничуть не расстроило. — Уже поздно что-то менять. Да и незачем! Мухаммед обещал, когда сыграем свадьбу, он перепишет на тебя половину его компании! Понимаю, что тебе будет не до бизнеса, да и не женское это дело, но я смогу этим заняться, не переживай.

— Я так рада, — вставила мама в монолог сына свои пять копеек. — Сынок, ты такой молодец!

— Спасибо, мам, — Рафик едва коснулся ее головы, покрытой темной ситцевой косынкой. — Я стараюсь, чтобы вам не пришлось, Инша-Алла, работать, но жить как и прежде в достатке.

— Так и выдавал бы маму замуж за своего Мухаммеда! — вырвалось тихое у Аси, но все услышали.

Женщина ахнула в праведном возмущении, Рафик, наконец, нахмурился, а Карим, только что показавшийся в дверях своей комнаты, надул щеки и отвел глаза.

Первой отмерла Альбина, подлетела и несильно, но звонко ударила Асю по щеке:

— Ах ты… совсем тебя бабка разбаловала! Совсем ты от рук отбилась! Вот и хорошо, что замуж тебя скоро выдадим, может муж научит тебя праведному образу жизни!

— Мама, успокойся, — вмешался Рафик. — Иди пока на кухню, я с Асией поговорю, — девушка с досадой следила, как старший брат все-таки начал снимать ботинки.

Повернула голову в сторону Карима, но тот, бросив мимолетный взгляд и покачав головой, снова скрылся в своей комнате. Ну, да, публичной поддержки в стенах этого дома ждать напрасно. Все будут думать, что хотят, но напоказ будут такими, как от них ждут. Карим еще слишком молод, чтобы открыто выступать против. Да и позже вряд ли что-то изменится — не тот характер…

Рахманова закрыла за собой дверь своей комнаты, направляясь в гостиную. Брат не зайдет в ее комнату без веской на то причины. Разговор будет проходить на нейтральной территории.

— Асия… — шумно вздохнув, Рафик тяжело опустился на диван. Потер лоб, словно бы собираясь с мыслями, хотя девушка знала, что старшему брату всегда есть что сказать, без особых усилий и размышлений. Она в этом не сомневалась. — Сестренка, давай еще раз проговорим, хотя всё давно сказано и решено. Ты выходишь замуж. Это не наказание, не моя прихоть. Это жизнь. — Он пожал плечами. — Будь жив отец, возможно, он решил бы иначе, но сейчас мне приходится решать твою судьбу, потому что ты в силу своей… женственности не в состоянии позаботиться о себе. Мы уже говорили неоднократно об этом. К тому же, этот брак укрепит наш семейный бизнес, хоть я и понимаю, что в твоя маленькая милая головка мыслит совершенно другими категориями. Это простительно, ведь ты не мужчина. Мухаммед — мой друг. Хороший человек. Подходящий тебе по возрасту и, — брат усмехнулся, — даже по росту. Я видел, как он обходится со своей первой женой, он к ней добр, и заметно, что женщина счастлива. Я и для тебя хочу такого счастья! Разве ты этого не чувствуешь?

— Нет. — успела вставить свое слово в монолог брата Ася. — нет, Рафик! Я не хочу! Ни уезжать, ни становиться чьей-то второй женой, будь он трижды хорош, ни вообще выходить замуж за незнакомца!

— Вы помолвлены. Скоро мы съездим с тобой к нему, ты посмотришь на то, как они живут, тебе понравится…

— Мне не понравится!

— Ты неправильно себя настраиваешь!

— Я говорю то, что чувствую, вот здесь, — девушка похлопала себя по груди. — Я не хо-чу выходить замуж за этого… человека! И вообще!

Рафик скрипнул зубами.

— Тебе придется. Рано или поздно. Хотя, я считаю, уже поздно. И то, что нашелся достойный мужчина, пожелавший взять тебя в жены — не иначе как благословение Аллаха!

— Он покарает тебя, Рафик, слышишь? Аллах покарает тебя за то, что ты делаешь! — Ася вскочила со стула.

— Замолчи! — брат вышел из себя. — Замолчи, пока я не отрезал тебе язык, Асия! Я старался говорить с тобой спокойно, но ты кого угодно вынудишь! Правильно мать считает, что баба Рая тебя избаловала! Поэтому до свадьбы ты будешь жить здесь! Возможно, за оставшиеся месяцы мы общими усилиями вернем тебе здравомыслие и отобъем всякое желание упоминать имя Аллаха для угроз…

Рахманова, не желая более пререкаться, выскочила из гостиной и, не обращая внимания на показавшуюся с кухни мать, стала обуваться.

— Ты никуда не пойдешь! — донеслось до нее. Рафик вышел в прихожую.

— Пойду! Карим! — крикнула. Брат, словно ожидая за дверьми, тут же появился на пороге. — Верни мне ключи от бабушкиной квартиры!

— Сейчас… — младший достал из брюк связку, но старший перехватил руку и отобрал.

— Я сказал, Асия, ты никуда не пойдешь! Твое место в материнском доме!

— Вот и живите тут! А я не буду!

— Стой, Асия! Иначе… — донеслось, а следом хлопок двери заглушил остаток фразы.

Только выскочив из подъезда, Ася осознала, что произошло. Она нагрубила матери, правда, та в долгу не осталась; выступила против главы семьи и вдобавок, будто этого мало, сбежав, не захватила с собой ни денег, ни телефона — рюкзачок с личными вещами остался в ее комнате.

Времени было около восьми, светло, слава Аллаху — лето! Но что теперь? К бабушке в больницу очень далеко и уже поздно — не пустят. Катька живет за городом, и Ася совершенно не была уверена, что электрички туда еще ходят. Артем… он и его жена помогли бы, но как до них добраться? В карманах не нашлось даже мелочи на проезд!

Рахманова растерянно посмотрела на закатное рыжее небо, видимое вдоль проезжей части, куда она успела дойти в размышлениях, и направилась пешком до дома Артема. Благо — знала куда идти, начальник не раз заезжал домой, когда, бывало, подвозил Асю куда-то. Не так и далеко, остановок шесть, наверное…