— Нет, — короткий ответ и вздох. — Это не твои заботы.

— Я хочу знать.

— Зачем? Мы, как ты говоришь, потрахаемся и разбежимся. Навсегда.

— Навсегда… — повторил задумчиво.

Макар хотел, было, сказать, что не будет этого делать, не хочет он такого «навсегда», и если она не откроется, он вообще ее не коснется, но побоялся, что она уйдет… тогда уж точно уйдет от него… и неизвестно еще — куда… или к кому…

Климов осознал, что тут надо действовать очень тонко… потянуть время, схитрить где-то… чтобы не ушла, чтобы ждала, надеялась, осталась с ним… А значит, не доводить дело до конца. К тому, чтобы она исчезла из его жизни, как она собиралась — навсегда — именно сейчас Мак оказался не готов.

— Пойдем спать.

— Спать? — недоверчивая бровь спряталась под челкой.

— Спать, — кивнул. — Ты устала.

— А как же…

— Завтра. Мы всё решим завтра.

Но глядя, как маленькая попка Аси дефилирует впереди и, что немаловажно, направляется в его кровать, Климов не стал обещать себе, что что-то не решится до того, как завтра настанет.

Темно. Не «выколи глаз», конечно, но все равно, разглядеть что-либо трудно. Да и разглядывать особо нечего — перед глазами лишь стена, обои с непонятным абстрактным рисунком…

Прикрыла веки. Тут же обострились слух, обоняние и осязание…

Макар чуть слышно сопел. Спит? Или так же, как она, лежит и думает… вслушивается, вглядывается… чувствует всю гамму ощущений, необычных для Аси, но наверняка привычных для него. Спать с кем-то. Рядом, но не касаясь.

Невольно вспомнилась их первая ночевка в доме его родителей. Тогда всё было свершено по-другому! Он ее хотел, всячески пытался соблазнить, а она всеми правдами и неправдами избегала этого. А сейчас… никто не мешает, сама девушка на всё согласна, а парень…

На глаза набежали слезы. Не хочет. Говорит обратное, но не хочет. Аллах, почему?

Глаза блеснули в сумерках комнаты. Всхлипнула. За спиной тут же встрепенулся Мак. Большая и твердая рука обвила ее талию и притянула к горячему телу. В затылке послышался шепот, отозвавшийся в каждом уголке девичьего тела.

— Эй, кроха… ты чего там, плачешь опять?

Помотала головой, но он не поверил. Аккуратно, но настойчиво развернул ее на спину и вгляделся в темные глаза.

— Ася, — мягкие губы коснулись мокрой щеки, собирая влагу, — ты чего?

— Ничего, — прошептала.

Вторая щека была высушена тем же способом. Нежно, кончиком языка. Через мгновение губы спустились ниже, найдя её. Рахманова провела ладонями по его затылку, и поцелуй тут же углубился. Меж Асиных коленок пробралась чужая — мужская, его бедро коснулось низа живота, и Ася тихо едва простонала.

— Девочка моя, — Мак оторвался от ее губ, спускаясь за ушко, к шее… — Я же не выдержу…

— Так возьми!

— Не торопись, — шепнул между поцелуями, лаская ее подбородок, спускаясь к ключице.

Его левая рука забралась под футболку, нырнула за спину и, не успев даже подумать об этом, Ася ощутила, что ее грудь больше ничего не стесняет. Длинные пальцы очень осторожно освободили одну ее грудь, подвинув чашечку вверх, не задевая, затем вторую. Терпеть больше не было сил и девушка выгнулась навстречу его руке. И тут же ощутила мини взрыв от непривычного прикосновения. Ее тряхнуло, будто от разряда. Ладонь тут же легонько сжалась вокруг, и Мак шумно вдохнул и перекатился, нависнув над Асей и снова целуя. Страстно, глубоко, напористо, но совершенно не пугающе.

Футболка резко полезла вверх, к шее, путаясь вместе с лифчиком, и Климов, отстранившись и посадив девушку, стянул все, что было надето сверху.

На секунду Рахманова ощутила стыд, но задуматься об этом не получилось — ее снова опустили на подушку, и один из сосков попал во влажный сладкий плен.

Еще одно маленькое землетрясение! Бедра девушки, повинуясь инстинктам, подались навстречу, и мужское бедро крепче вжалось ей в промежность, начав двигаться. Ася протяжно застонала.

— Да, крошка… давай… — шептал между поцелуями Мак. — Давай сначала так…

Как так, Ася не поняла, но приятные… нет, очень-очень приятные ощущения не оставляли шансов сомневаться в происходящем. Он с ней, он трогает и целует ее, ей хорошо, действительно хорошо, и пусть всё будет так, как он скажет. В конце концов, ведь это он сегодня ведет в их танце, она не ошиблась, придя именно к нему.

Макар балдел! Не от того, что дорвался, не от окончания его затянувшегося воздержания, а от Аси. От ее тела, ее откликов, настоящих, совершенно неподдельных и невыдуманных. Искренних! Как бы ни был он опытен и затейлив с девчонками в постели, знал, что так или иначе, они любят притворяться. Излишне громко стонут или имитируют оргазм…

Нет, он вовсе не считал себя этаким мачо, с которым каждая кончает по пять раз за ночь! Этот момент он в свое время изучил, некоторые тёлочки в состоянии достичь высот лишь под настроение и при определенном стечении обстоятельств и манипуляций… И не понимал никогда Климов, зачем этот самый оргазм имитировать, однако все как одна в его кровати кончали. Не верил, но и не проверял. Зачем? Он своё получал, девчонки тоже, ну, или делали вид… но уходили довольными, ведь их волоком никто не тянул.

Но вот сегодня под ним совершенно другая. Нежная, отзывчивая, доверчивая, такая, что крышу сносило напрочь! Ее груди в его ладонях — будто так и должно быть! Жар, касающийся его бедра… Просящие, умоляющие порывы, но совершенно непошлые, даже мысли не возникло!

Ася вздрагивала от его прикосновений, а он наслаждался своим первооткрывательством, вместе с ней впитывал ее острые удовольствия, когда ее встряхивало от непривычных касаний. Макар только удивляться успевал, как сладко она реагирует, всё ее маленькое тело словно ожило и превратилось в сплошную эрогенную зону! Черт, эта девчонка еще удивит! Но Климов справится, расстарается… хотя бы потому, что никому другому не позволит сделать это вместо него. Теперь уже нет.

Мысли кипели, в паху давно уже ломило, но Мак дал себе установку — сегодня у них не будет того, за чем пришла Ася. Девственности лишать ее Климов не собирался. Пока. Сам не знал, почему, но каким-то шестым чувством понимал, что не надо. Даже трусики с нее не снял, хоть и ощущал ее влагу бедром прямо сквозь них. Руки старался не пускать ниже ее темных, торчащих сосочков, которые словно камушки… нет, карамельки, звали их вкусить.

Вдруг Ася сильно вздрогнула и замерла на мгновение. Из ее горла вырвался хриплый всхлип, а глаза, сверкнув в темноте, закрылись.

Его девочка улетела. Вероятно, впервые в жизни. Мак от подобного зрелища едва сам не кончил прямо себе в трусы. Боже, ради этого стоило терпеть и дольше! Лишь бы сдержаться самому, лишь бы…

Климов зажмурился сам, ожидая, пока волна удовольствия вернет Асю на землю.

Когда это произошло, девчонка попыталась отодвинуться, отвернуться, но Мак не дал. Впился ей в рот поцелуем, успокаивая, гладя волосы, шепча ласковую белиберду, пока не почувствовал, что начала расслабляться.

— Молодец, малышка, ты справилась…

— С чем?

— Со своим удовольствием. Молчи, — положил ей большой палец на губы, второй рукой удерживая лицо напротив своего. — Не надо стесняться.

— Но ведь ты не был… внутри. Я… всего лишь от того, что… ты касался… Это неправильно!

— Всё правильно. Всё хорошо… Так тоже можно, почему нет, если тебе было приятно?

— А тебе?

— Ты даже не представляешь — как! — Макар оставил на ее губах еще один, но уже легкий поцелуй и развернул к себе спиной, — А теперь спи. Спокойной ночи!

— Все, правда, было хорошо? — позвучал неуверенный вопрос.

— Обалденно!

Утро разбудило Рахманову монотонным жужжанием. Не открывая глаз, долго прислушивалась, пока не поняла, что это вибрация мобильного, поморщилась… Совершенно, ну вот совершенно не хотелось шевелиться! Тепло, мягко, рядом… ох! Рядом сопит один парень, с которым она добровольно провела ночь… и даже чуть больше!