Воспоминания заставили поползти мурашки по телу. Все еще обнаженному до пояса сверху.
Ммм…
С трудом открыла глаза, чуть приподнялась и огляделась. Телефон Мака лежал у изголовья и молчал. Значит, это ее собственный где-то требовал внимания. Давно звонят…
Ася вздохнула, привыкая к малознакомой обстановке вокруг, секунду собиралась мыслями, но затем взяла волю в кулак и, превозмогая нежелание выбираться из уютного тепла и мускулистых рук, аккуратно поднялась с постели.
На дисплее аппарата светилось имя Рафика. Аллах, что могло случиться? Старший брат редко звонил ей, а по утрам — вообще никогда!
Наспех накинув подвернувшуюся очень кстати под руку толстовку Макара, Ася выбралась на балкон и прикрыла за собой дверь.
— Аллё? — голос оказался хриплым, и девушка прокашлялась. — Рафик? Что случилось?
— Ты где? — резкий вопрос брата заставил голову проснуться и смекалку работать на пределе сейчас возможного. Где? Надо было срочно придумать — где! Где она может быть утром в понедельник?
— На работе, — постаралась придать небрежности голосу, но брат в том же категоричном тоне продолжал допытываться.
— Сейчас семь тридцать, Асия!
— Что-то случилось? — страх начал пробираться под кожу, голос предательски дрогнул.
— Я тебя спросил, где ты!?
— Я же сказала: на работе. У меня ранний заказ. В чем дело?
— Ты же в отпуске!
— Меня срочно вызвали, — в самом деле, не говорить же правду! Поэтому Рахманова добавила в голос упрямства. Врать. Врать, только врать. Аллах… куда она катится?
— Когда ты уехала на работу? Во сколько?
— Недавно… утром… А что? Ты можешь, наконец, сказать? — выкрикнула и тут же обернулась на окно в комнату. Но Макар не шелохнулся.
— Матери звонили из больницы. Не знаю, почему именно ей, но баба Рая… у нее что-то с сердцем. Мама не поняла толком.
У девушки потемнело в глазах! Бабушка! Нет!
— Она…?…
— Она жива, смогла позвонить в «скорую», успели вовремя. Ты когда уходила, ничего не заметила?
— Нет… — зажмурилась. Ее сутки не было дома! — Всё… было нормально. Где она? В какой больнице?
— По месту жительства. Я еду туда. Ты, как освободишься…
— Я сейчас приеду!
— Хорошо. Встретимся там. Братья уже в курсе. — И Рафик сбросил вызов, больше ничего не сказав и не дожидаясь ее ответа.
Асия прислонилась лбом к прохладному стеклу, подавляя неприятную дрожь от нагрянувшей новости.
Это Аллах наказал ее… ее и бабушку, ни в чем не виноватую. Вся вина на Асе! Она поступила нехорошо! И вот она — расплата. Не заставила себя ждать!
Встрепенувшись, девушка по возможности тихо вошла в комнату, отыскала свою одежду, быстро переоделась в ванной и, взяв рюкзак, вышла из квартиры Климова.
Макара разбудило щекотание в носу. Чихнув, он распахнул глаза и повернул голову туда, где вчера, и даже еще ночью, — да-да, он помнил — лежала красивая девушка. А сейчас от нее остался лишь один темный длинный волос, так нагло разбудивший его. В квартире царила совершенная тишина.
Мак поскреб заросший подбородок, помотал головой, избавляясь от остатков сна, и поднялся. Еще раз обернулся на подушку со следом от головы рядом, убеждаясь, что девчонка не была сном.
И, похоже, опять сбежала. Вот чертовка! А он так крепко спал, что даже не услышал ее ухода. Да и не мудрено: прошлые сутки были очень щедрыми на события и скупыми на отдых.
В ванной на закрытом крышкой унитазе небрежно лежала его толстовка. Одевала ее. Хм… она, наверное, ей до пяток.
Мысль заставила улыбнуться.
На кухне все так же, как было вчера: вымытый ею стакан на полотенце у раковины, забытая кастрюлька с бульоном, сваренным для нее. Холодный чайник… Вряд ли она сюда заходила. Она вообще, поди, выскочила из квартиры, как пробка из бутылки. Испуганная, смущенная…
Но Климова не удивило ее отсутствие, хоть и огорчило. Это в духе Аси и поэтому не странно. А он найдет ее. Знает, где живет. Номер телефона есть. Никуда не денется. Да и то, зачем приходила, не исполнил еще. А значит, возможно, сама появится. А пока пусть придет в себя. У них еще вся жизнь впереди!
После завтрака позвонил Речинский.
— Слыш, я стал отцом! — задеревеневшим голосом известил приятель.
— Ха, ну, что тут скажешь, мои поздравления, братишка! Не зря, значит, мы вчера потусить успели!
— Поехали с мной в роддом, — попросил вдруг Илья.
Макар на секунду замер.
— Зачем? Ее уже выписывают?
— Нет. Только родила! Так поедешь? Или ты занят?
— Нет, не занят. Ладно. Все равно делать нечего. Когда?
Договорившись встретиться у ворот больницы, друзья распрощались. Ух, даже не верилось, что этот шпингалет Илья уже стал папашей! Но Мак проникся. Рад был за друзей, потому что они выглядели счастливыми в своей этой бейби-суете. Ладно Ксюша, но и Речинский сам изменился. Пусть и хмурый по-прежнему, но видно, что он тащится от своей семейной жизни и будущего отцовства. Мак вчера даже поразился, насколько в их доме всё подготовлено к появлению малыша. Сумасшедшие они, но довольные. Нельзя за них не порадоваться.
— Покажи лицо! — Илья стоял у роддома и кричал Ксюше в направлении второго этажа.
Климов покачал головой:
— Ну, ты и дурак, Речь. Телефоны же есть, чего ты орешь?
Друг лишь отмахнулся, непривычно для окружающих сияя глупой улыбкой.
— Будет у тебя свой, я посмотрю, что ты будешь делать!
Мак хохотнул:
— Ой, ну ты загнул… мне еще лет десять… А пока на тебя, придурка, полюбуюсь. Клоун!
— Иди в ж… Завидуй молча!
Боже, кому завидовать? Если б он хотел… Но нет! Ему рано и точка! Он еще и без этого не все подвиги совершил.
— Я? Ромео, ты, смотрю, совсем мозги потерял! — Макар больно ткнул Речинского пальцем в голову.
— Уй! Блин, Мак, отвали.
— Чего ты меня тогда позвал сюда?
— Для моральной поддержки.
— Ну, так я поддерживаю!
— Нет, ты глумишься, идиот. Не путай божий дар с яичницей.
— О, брат, — потрепал друга по бессменному капюшону. — Ты заговорил, как философ. Это так семейная жизнь на тебя влияет?
— Учись.
У Климова зазвонил телефон, и Илья сам схватился за свой мобильный.
— Макарчик, — послышался в трубке незнакомый женский голос, и парень, нахмурившись посмотрел на дисплей. Номер незнакомый.
— Это кто?
— Это Соня! Помнишь, мы познакомились в клубе в позапрошлую пятницу?
— Нет, — он и правда не помнил. Таких у него было слишком много и по пятницам, и по субботам…
— Ты меня еще вином угощал, а потом обещал показать, как работает у вас там всё… диджейское… — девушке, похоже, было совершенно безразлично беспамятство Климова, видимо, необидчивая попалась Киса. — Ты где сейчас? Может, пообедаем? Я тут в центре города обитаю…
— …прости, Киса, я сейчас не могу, — безразлично отчеканил Мак. — Я… у меня совещание, подчиненные ждут, я ж не только диджей, это так, для развлечения. Давай я сам позвоню, когда освобожусь, ок?…
— Ммууу… — Климов представил, как надулись гламурные губки.
— Не обижайся…
— Ты врешь, да? Не хочешь просто.
— Нет-нет…
— Тогда, может завтра?
— Да… давай. Целую, Кисунь… — повесил трубку и выдохнул. Зачем наобещал назавтра? Привычка, чтоб ее… Она ведь опять позвонит! Впрочем, черный список еще никто не отменял. Обедать, да и ужинать тоже, он ни с кем не собирался. Ему еще Асю искать…
— Ну, ты и кобель, Климов! — услышал он смешок Речинского, когда тот сам повесил трубку.
— Учись! — вернул Мак его же слова и посмотрел вверх, где должна была быть Ксю. — Ну, что? Накричался? Насмотрелся? А почему, кстати, внутрь не пускают? Заграницей везде можно.
— Да фиг знает. Совок…
— Мда… без комментариев. Приплатил бы…
— Ксю говорит, все равно не пустят. Ладно. Три дня и будут дома.
— А, ну да… насмотришься еще… надоест…
— Не надоест. Пойдем, я ей передачу пошлю и домой. Завтра экзамен еще…
