— Он звонил, да. — Он указал на гостью: — Это Ася.

— Ася… — повторила задумчиво женщина, но после улыбнулась. — А я Настя. Очень приятно.

— И мне… — кивнула девушка застенчиво.

— Ладно… Я сейчас тут на кухне… А вы пока… тут…

Было заметно, что женщина тоже слегка растеряна. Макар наклонился, поцеловал мать в щеку и успокоил:

— Не торопись. Мы не голодные. Отцу, только если что-то, а нам попозже… — с этими словами он развернулся и легко подтолкнул девушку в одну из комнат. — Пойдем.

Комната, оказалось, принадлежала самому Макару. Всё здесь буквально кричало об этом. Старые постеры популярных когда-то артистов на стенах, полки со школьными учебниками, старенький компьютер на письменном столе. Полутороспальная кровать, заправленная темно-синим плюшевым покрывалом и две подушки, по-старомодному выставленные треугольниками… У одной из стен черное пианино со специальным круглым стульчиком.

— Ты умеешь играть? — удивленно спросила Макара, который остался стоять у дверей, схватившись за турник над косяком, и наблюдал за ней.

— Давно это было… Сыграть не проси…

— Не прошу, — заверила Ася, но внутренне расстроилась. Не то, чтоб она собиралась просить, но вдруг бы он сам… Для нее все эти ноты — китайская грамота, и подобные знания вызывали у девушки уважение!

Над инструментом на стене нашелся красивый натюрморт с фруктами. Девушка заворожено изучала картину. Мазок к мазку. Маслом.

— Мама рисовала в молодости, — прокомментировал Мак.

— Красиво! А еще есть ее картины?

— Есть, но немного. В гостиной, на кухне… Потом покажу.

— Ты — музыкант, мама — художник… а папа? — осторожно спросила, но ответ все равно оказался неожиданным:

— Папа филолог. Книги пишет. Писал… И я не музыкант… — добавил небрежно. — Так, фигня.

— Почему?

— Я уже забыл, чем бемоль от диеза отличается, — хмыкнул, садясь на кровать и сминая покрывало двигаясь, чтобы прислониться к стенке. Скрестил длинные вытянутые ноги.

Ася огляделась в поисках, где бы тоже присесть. Кроме стульчика ничего не нашлось.

— Иди сюда, — похлопал рядом с собой, и, увидев, что она сомневается, устало проговорил: — Да, не трону я тебя!

— Я чувствую себя неловко, — сказала, присев на краешек кровати и тут же почувствовала, как ее тянут назад, окончательно сбивая покрывало.

— Почему? — Мак посадил ее себе на колени боком, обвив руками.

— Ты у себя дома навещаешь родителей, а я… что тут делаю? Не пойму…

— Расслабься. Ты со мной навещаешь моих родителей. Я давно не был у них, тут выдались свободные деньки, решил. На самом деле, еще вчера решил, но ты нагрянула ко мне в гости, помнишь? И пообещала мне свидание сегодня.

— Я приходила к тебе по работе. А если бы ты сказал, что мы сюда поедем, я бы сегодня не пошла с тобой на свидание. Надо было отправить меня домой. А потом ехать к родителям.

— Я решил совместить. Не спрашивай, почему. Я не знаю.

— Часто знакомишь девушек с родителями?

— Ни разу еще не знакомил. — признался.

— А я?

— А тебе повезло, — улыбнулся, нюхая ее волосы. — Ты вкусно пахнешь.

— Не начинай. Что подумают родители…

— За маму не переживай, она добрая, а папа… тоже добрый. Начинать не буду, ладно. Максимум, я тебя еще разок поцелую! Могу прям сейчас!

— Дурак, — буркнула, и Макар за это отомстил: дунул в ухо. Ася вздрогнула, только не поняла, от неприятия или возбуждения?

— Ну, ведь больше ты ничего не разрешаешь? — с надеждой на обратное он заглянул в ее глаза.

— А тебе только этого и надо! — передразнила, высунув язык, и Мак тут же резко развернул ее, и его рот оказался в опасной близости от ее губ. Медленно, но верно, он опрокидывал ее на спину, нависая.

— Макар…

Он замер и выдохнул.

— Если больше ничего нельзя, я ведь тебя зацелую!

Маме Ася понравилась. Маме вообще все нравились, такой уж она человек. Но сегодня невооруженным глазом было видно, что женщина пришла в восторг и от гостьи, и от самого факта, что Мак привел домой девушку.

Да, пожалуй, это было впервые. Не то, чтоб он принципиально никогда подобного не делал, просто как-то был не досуг, а тут так совпало… Он и на свидания-то никогда не ходил! А тут дернул черт…

Когда мама, учительница рисования, узнала, что Ася по профессии тоже, как бы, художник, Макар понял, что он попал. Родительница даже не пыталась скрыть, что очень довольна «выбором» сына.

Отец молчаливо и чинно взирал на происходящее с легким налетом надменности, как обычно. Снисходительно улыбался, часто вытирал рот салфеткой и делал вид, что он тут так… случайно, по-соседски. Однако Макар знал, что тот внимательно за всеми следит и оценивает. И похоже, все его выводы тоже не в пользу Свободного Мака!

Вот же черт!

— Сынка, ты почему ничего не ешь? — переживала мама, — Невкусно тебе? Отвык от мамкиной стряпни? Чем хоть ты там питаешься?

— Нормально питаюсь, мам. Духовной пищей! — пошутил.

— Вот-вот. Жениться тебе пора! — хитрый взгляд в сторону Аси. — Хоть будет кому за тобой присмотреть!

— Рано еще, хорошо и так!

Девчонка отчего-то покраснела и опустила голову. Интересно, что она там себе подумала?

— Так уж тридцать скоро! А ты всё в бобылях!

— Господи, мама, откуда такие слова!?

Та отмахнулась и снова переключилась на Асю.

— А ты, Асечка, как к браку относишься? Так же?

Та промолчала, лишь помотала головой.

— Сколько тебе лет? — не унималась мать. Да, Мак уже раза три ее спрашивал. Не колется.

— Двадцать восемь…

Услышал и чуть не подавился. Сколько???

— Ой, ну, вот и Макарке столько же! — обрадовалась мама, сияя лучиками в уголках глаз. — Как же я рада, что вы приехали! А что же это мы… Ваня, — обратилась к отцу, — где там твое хваленое винцо? Отметили бы знакомство!

— Я не буду! — как-то резко отказалась девчонка. Зря. Винцо у папы и правда вкусное. И валит с одного стакана!

— Как же так? Почему?

— Я не пью… — стрельнула предупреждающе взглядом в Макара, — … вино.

— Она шампанское любит, — сдал ее с потрохами.

— Так у нас вино-то молодое, играет! Почти шампанское и есть! Может, хоть стаканчик. Вкусноеее… — уговаривала мама, качая головой. — Макарушка, принесешь? За диваном в комнате бутылочка есть сцеженного…

— Не надо! — тихо и жалобно, но парень уже встал и направился по назначению. Пусть выпьет, может, расслабится хоть чуть-чуть. А то аж звенит вся от напряжения.

Рахманова прикрыв глаза, обреченно вздохнула. Похоже, придется пробовать, чтобы не обидеть хозяев дома. Категорично отказываться неудобно теперь, раз Макар вот так запросто выдал ее… Мстит? Или от души? Вряд ли. Ладно. С пары глотков ничего не случится с ней, пока едут домой — выветрится. Но все ее оптимистичные мысли враз улетучились, когда она увидела, что сам Макар, на пару с отцом заносят ко рту по рюмке чего-то, густо пахнущего спиртом.

— Макар! — воскликнула.

Тот чуть не подавился, но содержимое успел заглотить.

— Ты чего? — уставился на нее, как и все остальные, присутствующие за столом.

— Ты выпил!

— И?

— А как мы поедем!? Ты же за рулем!

— Так до завтра выветрится, — быстренько «оправдала» сына Настя.

— До завтра!? — растерянно.

За столом воцарилась тишина. Мать переводила непонимающий взгляд с сына на гостью, отец невозмутимо пережевывал закуску, словно ничего не случилось, а Макар… эта сволочь имела вид нашкодившего кота.

Ася встала.

— Во сколько автобус до города? — спросила всех сразу.

— В семь последний, — ответила Настя, повернув голову к настенным часам. Ася проследила за ее взглядом и ахнула: часы, словно издеваясь, показывали восемнадцать пятьдесят девять.

— А такси… сколько стоит?

— Так зачем такси, Асенька? — всплеснула руками хозяйка дома и потянула ту за руку вниз, снова усаживая. — Оставайтесь… Или тебе завтра на работу? Так утром рано можно уехать. Макар?! — воззвала к сыну за поддержкой.