Он понимал, что попал в ловушку, расставленную с большим мастерством. Мысль о том, что он оказался в изоляции, вызывала у него ярость. Однако гордость не позволяла ему показать свой страх или разочарование.

Крид продолжал идти, сжимая кулаки, а его сердце билось в груди, словно разъярённая росомаха, предупреждая о неминуемой смертельной опасности. Но его цель была близка, и он должен был её достичь, несмотря на все опасности, которые подстерегали его на пути.

За очередной дверью, украшенной выцветшей позолотой, открылся небольшой, но достаточно просторный зал. Свет из узкого окна, падая на отполированный до блеска мраморный пол, создавал резкий контраст с окружающими тенями. В этом полумраке стоял рослый брюнет. Его темные волосы, собранные в тугой хвост, контрастировали с необычайно светлой кожей, на которой ярко выделялись выразительные голубые глаза. В них действительно было что-то необычное, что-то похожее на спокойное сияние, на божью благодать, но сквозь эту кажущуюся мягкость просвечивала стальная твёрдость.

Воин был облачён в тяжёлые доспехи, которые блестели, словно их только что из мастерской. Крид и сам такие делал в пору своих первых заработков, но качество этой было на совершенно ином и запредельном уровне. Она казалась идеально подогнанной, подчеркивая могучую фигуру мужчины. Крид не мог полностью оценить физическое состояние человека, так как его скрывала броня. Однако даже через металлические пластины было заметно, насколько он силен и крепок.

И, несмотря на всю грозность доспехов, воин ничуть не спешил проявлять хоть какие-то признаки агрессии. Его лицо было спокойно, а на губах играла мягкая, почти по-детски невинная улыбка. Он медленно, спокойно подходил к Криду, его шаги были тихими, размеренными, словно он не шел, а плыл по воздуху. В его движениях не было ни напряжения, ни нервозности, только абсолютное спокойствие, скрывающее под собой глубокую непроницаемость. Встреча обещала быть не просто беседой, а игрой с неясными правилами и непредсказуемым исходом.

— Отрадно видеть вас в здравии, мастер Крид, — прозвучал низкий, мелодичный голос, словно музыка старинного инструмента. Брюнет уважительно поклонился, его движение было плавным, изящным, лишенным всякой жесткости. Даже тяжелая латная броня не мешала ему сохранять грацию и уверенность в себе. Свет из окна освещал его лицо, подчеркивая глубину его голубых глаз, в которых теперь, при ближнем рассмотрении, можно было разглядеть что-то не только спокойное, но и неизменно холодное, ледяное.

— Император уже ждёт вас. К сожалению, вы опоздали, — спокойно пояснил он, его улыбка осталась прежней, но теперь в ней появился легкий оттенок холодности. Голос его был ровный, без всяких эмоций, но в нем скрывалась железная твердость, которая не позволяла сомневаться в его словах. Этот спокойный тон, эта кажущаяся доброжелательность лишь усиливали впечатление о скрытой угрозе.

Слова брюнета подействовали на Крида как холодный душ. Спокойствие и доброжелательность были лишь маской, скрывающей что-то нехорошее. «Опоздали...» В этом слове скрывался подтекст, понятный только ему, как бы ему давали понять о его беспомощности и предопределенности ситуации.

В груди Виктора уже рычал внутренний зверь, предупреждавший о неминуемой опасности. Он ощущал, как невидимая, но крепкая сеть окутывает его. В этом ледяном спокойствии скрывалась смерть. «Западня...» — пронеслось у него в голове. Однако путь назад был отрезан, а впереди ждала встреча, от которой зависела не только его торговля, но и судьбы многих других людей.

— Можете называть меня Гаврила, — проговорил брюнет, его улыбка была настолько спокойной и доброжелательной, настолько искренней, что даже внутренний зверь Крида притих на минуту, ошеломленный этим несоответствием между ощущением опасности и кажущейся безобидностью воина. В его голосе не было ни малейшего следа притворства, только спокойствие и уверенность в себе. — Приятно вас наконец-то увидеть.

Его голубые глаза, словно два озера на бескрайнем небе, задержались на лице Крида на долю секунды дольше, чем это было необходимо. В этом кратком взгляде Крид уловил что-то новое, что снова заставило его насторожиться. В глубине этих глаз скрывалось множество тайных значений, и эта глубина напоминала бездну.

— Следуйте за мной, — Гаврила лаконично махнул латной перчаткой, его движение было решительным, но в нем не было ни малейшей агрессии. Он повернулся и продолжил свой путь по коридору. Его высокая и мощная фигура излучала непоколебимость и уверенность в себе.

Крид последовал за ним, замечая, как с каждым новым поворотом коридора менялась атмосфера дворца. Сначала коридоры были пустынными и мрачными, но постепенно они начали заполняться людьми. Сначала появились слуги, неслышно передвигающиеся с подносами и блюдами. Затем стали появляться гости, одетые в роскошные платья и костюмы, шепотом обсуждая что-то.

И наконец, в глубине коридора показались имперские гвардейцы, облачённые в ярко-красные мундиры. Они стояли неподвижно, держа копья наготове, их лица были невозмутимы и серьёзны. Среди них незаметно перемещался и Гаврила, и теперь Крид понимал, что он был не просто слугой, а одним из этих гвардейцев. Что ж, встреча с императором началась.

Виктор, или, как его здесь называли многие, просто Крид, с легкостью перемещался среди собравшихся. Его манера общения была удивительно непринужденной и располагающей. Крид с одинаковым уважением общался и с опытными воинами в боевых доспехах, рассказывающими за чаркой вина истории о походах и сражениях, и с именитыми полководцами, чьи победы вошли в легенды.

Он внимательно выслушивал торговцев, желающих заключить выгодную сделку, сопоставляя их слова со своей информацией, и не отказывал себе в удовольствии немного поторговаться. Даже с представителями простой аристократии, привыкшей мнить себя выше небес, он общался вежливо, но сдержанно, не поддаваясь на их высокомерные попытки продемонстрировать свое превосходство или же иного рода манипуляции.

Крид умел найти подход к каждому, начиная от грубого наемника до изысканного аристократа, не теряя при этом своего собственного достоинства. Его проницательный взгляд проникал сквозь маски, позволяя ему видеть истинные мотивы и цели людей, с которыми он общался. Это было не просто умение вести диалог, а искусство, отточенное годами опыта. В его манерах была определенная свобода, за которой скрывалась железная воля и уверенность в себе.

И вот, пройдя сквозь толпу бездарей и лизоблюдов, а также минуя бесконечный ряд придворных интриг и внимания прочего охочего до внимания монаршей особы люда, его наконец допустили до императора. В огромном тронном зале, украшенном роскошью и великолепием, за выразительным троном, усеянным драгоценными камнями, сидел сам Базилевс, излучающий мощь и власть. Он снизошел до простых смертных, дозволив себе быть увиденным, и Крид понял, что теперь он находился в центре бури, в эпицентре событий, от которых зависела судьба не только его самого, но и многих других. Молчаливое согласие императора на встречу было первой победой в нелёгкой игре, наполненной опасностью и интригами.

— Габриэль, можете приступать... — с нечеловеческим спокойствием молвил император.

В один миг, словно по волшебству, атмосфера тронного зала изменилась. Свет, до этого мягкий и рассеянный, сфокусировался, становясь резким и пронзительным. Глаза императора, до этого выражавшие власть и спокойствие, внезапно засияли ярким сапфирово-синим светом. Этот свет был не просто отблеском драгоценных камней, украшавших его корону, а нечто более глубоким, более могущественным. Он пульсировал, излучая такую мощь, что Крид невольно отшатнулся, почувствовав давление неземной энергии.

В этот же момент лицо императора начало меняться. Черты его лица становятся более резкими, более выразительными, а на месте достойного правителя появился могущественный Архангел Михаил. Его лицо излучало сияние, похожее на блеск тысячи солнц. Его взгляд был настолько проницательным, что мог разглядеть любую ложь и обман. Крид почувствовал на себе этот взгляд, и он лишь насмешливо улыбнулся. Самодовольная улыбка играла на губах Архангела, показывая его абсолютное превосходство и всемогущество.