Перед Кридом предстали величественные ворота императорского дворца, словно распахнувшаяся пасть. Они были созданы из тёмного, почти чёрного мрамора, отполированного до зеркального блеска. На его поверхности, словно в бездонном озере, отражалось небо.

Мрамор словно олицетворял собой вечную стабильность и незыблемость, становясь немым свидетелем множества эпох. Его поверхность, кажущаяся гладкой на первый взгляд, была покрыта тончайшими рельефами, которые не сразу бросались в глаза.

Однако, при более внимательном рассмотрении, можно было увидеть застывшие в камне сцены: триумфальные шествия императоров, сражения с врагами, торжественные церемонии и даже загадочные символы, значение которых терялось в глубине веков. Это была каменная летопись династии, зашифрованная в изящном орнаменте, доступная лишь тем, кто готов был посвятить себя тщательному изучению её тайн.

Над воротами, словно стражи величия, вздымались скульптуры мифических существ: грозные грифоны с острыми когтями и пронзительными глазами, горделивые львы с распущенными гривами и загадочные сфинксы, хранители тайных знаний. Их фигуры, высеченные из того же чёрного мрамора, казались живыми, готовыми в любую минуту спуститься с высоты и встать на страже императорского дворца.

Между ними, на центральном месте, располагался императорский герб – величественный орёл с распростёртыми крыльями, символ могущества и власти. Его позолоченные детали искрились на солнце, словно капли застывшего солнечного света.

Ворота были поистине огромными, почти неправдоподобно большими. Они внушали уважение и даже немного страх, олицетворяя несокрушимую мощь империи. Их массивность подчеркивалась двумя высокими башнями, фланкирующими вход, а зубчатые крепостные стены уходили вдаль, сливаясь с линией горизонта.

Крид остановился, с вниманием рассматривая каждый элемент этого величественного сооружения. Он понимал, что за этими воротами происходят не только торговые сделки, но и вершатся судьбы как самой империи, так и многочисленных народов, живущих за её пределами и зависящих от её торговой мощи.

Здесь, за этими стенами, вершилась история: заключались договоры, меняющие геополитические карты, решались судьбы союзов и войн. Крид ощутил груз ответственности и осознал всю важность задачи, которую ему предстояло решить.

Пройдя через массивные ворота, Крид оказался во внутреннем дворе, пространстве столь же впечатляющем, сколь и мрачно прекрасном. Высокие стены, из того же чёрного мрамора, что и ворота, замыкали двор, создавая ощущение замкнутого, почти гнетущего пространства. Даже солнечный свет, пробиваясь сквозь узкие бойницы, казался приглушенным, придавая двору атмосферу таинственности.

В центре двора, словно сердце, бьющееся в груди мрачного дворца, располагался роскошный фонтан. Его чаша, высеченная из цельного куска белого каррарского мрамора, сияла под тусклым светом, проникающим сквозь высокие окна. Мрамор был настолько тщательно отполирован, что его поверхность казалась текучей. Отражаясь в нём, свет многократно преломлялся и искажался, создавая иллюзию бесконечного пространства и глубины.

Из чаши в несколько ярусов спускались тонкие струи воды, словно серебряные нити, переплетающиеся и переливающиеся на свету. Вода была идеально прозрачной, чистой, словно слезы богов, и падала в мраморную чашу с мягким шумом, словно шепчущая свои тайны дева. Она образовывала медленные, тягучие круги, расходящиеся по поверхности чаши, словно отражая медленное течение времени и неизменность власти, которая веками держала в своих руках судьбы империи.

Вокруг фонтана, вместо ожидаемых мифических существ, располагались статуи императоров прошлого. Фигуры, высеченные из того же мрамора, что и чаша фонтана, были величественны и суровы. Лица императоров, выражавшие смесь власти и усталости, были выполнены с поразительным реализмом.

Они, словно призраки прошлого, напоминая о тех, кто когда-то правил этой империей, об их триумфах и поражениях. Каждая статуя, с её индивидуальными чертами и позой, рассказывала свою историю, придавая композиции глубокий исторический смысл. Былые правители стояли вокруг фонтана, словно безмолвные стражи тайн и власти, наблюдая за тем, как течёт время. Даже воздух здесь был особенным: свежий от воды и наполненный тишиной, которая передавала величие, усталость и неизменность времени.

В этом укромном уголке дворца Крид ощущал неизбежность истории, которую невозможно остановить, но в которую можно попытаться вмешаться. Вокруг фонтана росли скульптурно подстриженные кусты и деревья, придавая двору вид заброшенного сада, поглощённого мраком. Крид заметил несколько статуй, заточенных в темноту, их линии, изящные и утонченные, были практически неразличимы. И те стали словно призраки прошлого, напоминая о тех, кто раньше ходил по этим камням, кто уже стал частью легенд.

Он задумчиво хмыкнул, всё ещё наслаждаясь зловещей красотой дворца. Даже его практичный ум, всегда сосредоточенный на деталях сделок, признавал удивительную гармонию мрака и великолепия этого места.

Продолжая путь к тронному залу, Крид внимательно изучал структуру здания, повторяя про себя сложный лабиринт коридоров, потайных дверей, лестниц и переходов. Это была не простая прогулка, а мысленное проигрывание возможных вариантов штурма или же не менее внезапного отступления.

Инстинкты, наработанные годами, подсказывали, где расположены лучшие позиции для обороны, где могут скрываться засады. Никогда не знаешь, как повернётся к тебе жизнь, – прошептал он про себя, чувствуя холод мрамора под ногами и призрачное дыхание веков вокруг себя. Его шаги эхом раздавались в пустынных коридорах, ожидая того момента, когда тишина нарушится звуками предстоящей встречи на самом верху.

Холодный мрамор, гладкий, словно полированный лед, скользил под ногами Крида, отдаваясь глухим, тягучим эхом в безмолвных коридорах императорского дворца. Каждый шаг оставлял за ним след, немой отпечаток в этой гнетущей тишине. Он шел по длинному коридору, что казался практически бесконечным, а его перспектива исчезала в глубине темноты, словно поглощаемая самой историей этого места. Стены, выложенные из того же холодного мрамора, были украшены потемневшими от времени фресками, изображающими давно забытые сцены из жизни императорской семьи.

Это были призраки прошлого, почти исчезнувшие в пелене веков. Краски, когда-то яркие и насыщенные, поблекли, стали призрачными оттенками, словно эхо былой величественности. Линии, когда-то четкие и выразительные, расплылись, размылись, словно растворяясь в тумане времени. Но даже сквозь эту пелену времени, сквозь слои пыли и забвения проступала исчезающая красота, теперь призрачная, жутковатая и потрясающе красивая в своей истерзанности. Она была похожа на останки былой страсти творца, оставшиеся после разрушительного шторма.

Тишина, поглощающая все звуки, окутывала Крида, словно тяжёлое одеяло. Но это была не просто тишина, а нечто более густое и плотное, словно сам воздух был пропитан молчанием многих поколений, прошедших по этим коридорам. Она усиливала чувство одиночества, делая его острым, невыносимым.

Виктор чувствовал себя запертым в этом бесконечном коридоре времени, окруженный призраками прошлого, ожидающими его в глубине темноты. Напряжение было словно густой туман над болотом, наполненным тайнами и опасностями.

Крид, замерев, прислушивался к окружающим звукам. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь его собственным дыханием и биением сердца, казалась ему ещё более зловещей, чем любой шум. Он ощупывал стены, чувствуя холод мрамора, и постепенно осознавал, что эта тишина не является просто отсутствием звуков в пустом здании. Это была намеренная, тщательно продуманная тишина, которая давала ему понять, что он здесь один.

Где же вся прислуга? Куда делись гости? И, наконец, где стража, которая должна была его сопровождать?

Крид, будучи опытным «волком», мог ощущать не только ароматы духов и специй, но и запахи лжи, опасности и страха. И здесь, в этом месте, атмосфера была пропитана этими неприятными ароматами в достатке.