— Нужен ты больно. Люди Берковича и Работина нейтрализованы, тут свои остались. Выходи. Не, если хочешь, можешь оставаться, но потом не ругайся, что тебя от дела отстранили.
Ещё несколько секунд, явно колеблясь, Ейш прислушивался к происходящему снаружи, потом принялся неуклюже подниматься. От моих попыток помочь отмахнулся, встал сам.
— Держись позади, — велел скупо.
Судя по тому, что на ногах он стоял уверенно, рана и правда не была серьёзной. Надеюсь. Знать бы ещё возможности этих пришельцев, а то, может, он и с половиной сердца какое-то время пробегает…
В то, что это действительно свои, заставил поверить Васька. Его держал на руках, словно на картинке, незнакомый мужчина в бронежилете и каске, с кучей непонятно чего в разгрузке, закрытым балаклавой лицом и автоматом за плечами — таких бойцов, кажется, называли «тяжёлыми». Рядом с ним возвышался Гор, стоял крепкий коренастый мужчина в джинсах и футболке и — Илья, непривычно хмурый, но, как всегда, безупречно элегантный. Я обеими руками вцепилась в свободную ладонь Кощея. Тот коротко глянул через плечо, крепко пожал мои пальцы.
— Ты какого чёрта палить начал? — обратился к нему без приветствия незнакомый мужик. Чернявый, с насупленными бровями и густыми усами, он бы хорошо подошёл на роль лешего или злого пирата на детском утреннике. Вылитый Бармалей, вы-ли-тый!
— А нужно было ждать, пока стрелять начнут в нас? — огрызнулся Кощей, не выпуская оружия, всё такой же собранный и напружиненный и явно готовый в любой момент снова ввязаться в драку, пусть и с превосходящими силами.
— А я предупреждал, что это плохая идея, — проворчал Гор. — Милая Наташенька, вы целы?
— Ейш ранен, — высказалась я из-за плеча мужчины. — Вы лучше ему сначала помогите!
— Если стоит на ногах — значит, всё с ним нормально, — отмахнулся Гоярын.
— Да, к слову, — пробормотал Кощей. Выпустил мою руку, переложил пистолет в левую — а в следующий момент стремительно, словно здоровый, метнулся вперёд.
Никто опомниться не успел, а Ейш уже отвесил не ожидавшему нападения Гору несколько злых, коротких ударов — но явно очень сильных, судя по тому, как здоровяк согнулся, пытаясь сделать вдох. Кривясь от боли и опять зажав одной рукой бок, вторую ладонь Кощей положил сородичу на шею, почти ласково приобнимая, и неслышно для остальных что-то коротко прошептал. А потом невозмутимо вернулся на место и не глядя поймал мои пальцы.
— Да вы охренели?! — первым очнулся Бармалей.
— Нормально всё! — просипел Гоярын, выставив ладонь. — Я не в претензии…
— Колесов, вечно у тебя всё мордобоем кончается! — вмешался новый незнакомый голос, тихий и пробирающий, с лёгкой, едва уловимой насмешкой в интонации. — Да и начинается, впрочем, тоже...
Подошедший с ещё одним «тяжёлым» высокий полноватый мужчина выглядел так, что хоть сейчас на светский раут, — идеально сидящий серый костюм, светлые волосы с проседью явно старательно уложены, на носу очки в изящной оправе. Ничего внушительного и сурового в этом типе не было, этакий хрестоматийный профессор, однако само его появление произвело на всех организующий эффект.
Мне с комплиментом вернули «чертовски умного» кота, который умудрился влезть в гущу схватки и поддержать «своих», и помогли усадить его в переноску к уже сунутому туда кем-то ноутбуку. Увели Берковича, до этого лежавшего на земле с заломленными за спину руками, нас проводили к подкатившей поближе «Скорой», дожидавшейся своего часа где-то поблизости. На пустыре быстро стало людно, сюда выводили мрачных типов в камуфляже, застёгнутых в наручники.
Гоярын подчёркнуто держался в стороне, стараясь не отсвечивать, и такое поведение можно было понять: поведение выдержанного и очень спокойного Кощея явно выбивалось из его привычного образа, мало ли что ещё устроит! Нетрудно предположить, что именно его зацепило и почему Гору прилетело, но… Это ж как его зацепило, что без разговоров к рукоприкладству перешёл?! То ли гордиться пора, то ли бояться.
Илья, всё ещё не вызывавший у меня доверия и подозрительный, тёрся рядом с интеллигентным типом и к нам тоже не лез. Он всё-таки не оказался предателем. Это радовало, но симпатии к нему не добавляло.
Доктор на скорой проявил впечатляющее хладнокровие: и бровью не повёл, когда Кощей снял футболку и продемонстрировал откровенно нечеловеческие руки. Рана оказалась нестрашной на самом деле, зря я не верила Ейшу: пуля только чиркнула по боку. Врач, восторженно прицокнув от крепости чужих костей, предположил ещё и трещину в ребре, которое по всем законам вроде бы должно было переломиться, но это совсем не то повреждение, которое могло остановить моего пришельца.
Я топталась рядом, бессовестно подслушивая, подглядывая и боясь отойти дальше чем на метр. А вдруг ещё что-то произойдёт?!
Потряхивало. Без надёжного плеча Ейша рядом — особенно.
Тут меня приметил фельдшер и, чтобы не скучала, промыл широкую ссадину на руке и достал из неё небольшой осколок не то кирпича, не то стекла, переклеил пластырь на пальцах, которые тоже промыл. А я в горячке и не заметила, что порез глубокий...
Я уселась на край кузова «скорой» рядом с раненым Ейшем, с его здоровой стороны. Кощей с удовольствием обнял меня, притянул к своему боку.
— Как ты? — спросили одновременно.
— Сейчас почти нормально, — первой ответила я после его кивка. — Болит?
— Да говорю же, мелочи, — улыбнулся он и поцеловал меня в висок.
— А что ты сказал Гору? — не сдержала я любопытства.
— Попросил больше так не делать.
— Прямо так и попросил? — хмыкнула я.
— Почти. Может, в следующий раз немного подумает, прежде чем подставлять под удар посторонних. Он легко мог предупредить о своих планах, я бы высадил тебя в безопасном месте, — выцедил Кощей почти сквозь зубы. — Делу бы это не повредило.
Ради разнообразия высказываться о том, что я бы его не бросила, не стала, зачем лишний раз провоцировать! К тому же Ейш отчасти прав: не та у меня подготовка, чтобы лезть под пули. Но и он мог бы этого не делать и поменьше рисковать!
Вместо всех претензий и вопросов я прижалась губами к его шее, уткнулась носом в мягкие волосы за ухом и вздохнула тоскливо:
— Когда всё это кончится?!
— Скоро. Уже почти всё. — Ощутив тепло губ на виске и скорее почувствовав, чем действительно разобрав едва слышный шёпот, я на несколько мгновений блаженно прикрыла глаза.
Хотелось верить. Оказывается, я не просто устала от этого приключения — смертельно устала. Хотелось на дачу, к родителям. Улечься в натянутый за домом гамак, свернуться клубочком и вообще ни о чём не думать хотя бы сутки. Вместе с Ейшем свернуться. Не сомневаюсь, что он понравится родителям и легко найдёт с ними общий язык.
А у меня же там мастерская! Ужас какой. Думала оставить на день, а вышло… А сколько вышло?
Никак не получалось подсчитать, сколько дней мы блуждаем. Выходило немного, но по ощущениям — прошло никак не меньше месяца, и это чудовищно напрягало.
От мучительных подсчётов вскоре отвлёк подошедший тип профессорской наружности, сопровождаемый Ильёй. Я видела краем глаза, но не дала себе труда пошевелиться. За неимением гамака, под рукой Ейша тоже было неплохо. Главным образом потому, что за него хотя бы сейчас можно не бояться: пока я его обнимаю, не получится незаметно ускользнуть и вляпаться в неприятности.
— Всё благополучно? — спросил незнакомец фельдшера.
— Можно забирать, — разрешил тот.
— Наталья Сергеевна, Кощей, пойдёмте. За мотоцикл не беспокойтесь, он приедет следом.
— Я предпочту перегнать его самостоятельно, — возразил Ейш.
— И всё же я настаиваю. Подумайте хотя бы о девушке, позвольте ей отдохнуть. Да и, кроме того, нас ждёт вертолёт, так получится быстрее.
— Девушка прекрасно себя чувствует, — возразила я из чистого упрямства и солидарности. Что и говорить, на вертолёте покататься хотелось.
— Хорошо, — неожиданно согласился Кощей. — Пусть его перегонят.
