— Иди ложись спать. — Голос Кощея заставил вздрогнуть и понять, что я и так уже почти сплю, пригревшись в уютных объятьях. — Время за полночь.

— И правда, — согласилась со вздохом. — Спокойной ночи.

На этот раз я просто клюнула его губами в подбородок, и Ейш не стал удерживать. Попросил выключить свет, потому что темнота думать не мешает, и затих, пока я двигала кота и гнездилась под одеялом.

Спрашивать, почему он не ложится прямо сейчас, и задавать другие личные вопросы я, совершив над собой усилие, не стала. Продолжение разговора и следующий настоящий поцелуй, скорее всего, закончатся в постели и отнюдь не сном, а нам обоим следует отдохнуть. К тому же, при всей моей искренней влюблённости, не уверена, что уже готова переходить в отношениях на новый уровень. Что ни говори, знакомы мы пару дней, а, кроме того, и время, и место, и обстоятельства совсем не подходящие.

В итоге, несмотря на суетные мысли, я выключилась почти сразу, как закрыла глаза. Но будить меня начали, кажется, в следующее мгновение.

— Наташа, вставай! — Ейш мягко потрепал меня за плечо.

— Если ты скажешь, что вы что-то уронили, я тебя убью, потому что не смешно, — проворчала я сонно в подушку, не открывая глаз. И так ясно, что потёмки.

— Что? — растерянно переспросил он и на несколько мгновений замер, осознавая. — Наташ, просыпайся.

— Не хочу. Лучше ты ложись, — проворчала я, зевнув, поймала его руку и потянула, пытаясь обнять её, как мягкую игрушку.

— Я же говорил, что это всё осложняет, — тихо усмехнулся он, коротко поцеловал меня за ухом, но всё-таки отобрал руку. — Вставай. Надо уезжать. Быстро.

— Что-то случилось? — наконец очнулась я настолько, чтобы начать соображать, и нехотя села на кровати.

— Случилась полиция за нами, — сообщил он. — Одевайся, я уже всё собрал.

— Полиция? — тупо переспросила я, принимая стопку вещей. — Почему полиция? Мы же ничего не сделали!

— Переодевайся, — велел он и отошёл к балконной двери, а я наконец осознала, прониклась и принялась торопливо менять пижаму на нормальную одежду. Тут уже не до стеснения, да и не сомневалась я, что Кощей не опустится до подглядывания.

— Готова, — сообщила через минуту, потуже зашнуровывая кроссовки. — Нас в чём-то ложно обвинили?

— Вероятно. Полиция настоящая. Готова? Идём, — Кощей помог мне нацепить рюкзак, в котором, судя по весу, уже имелись и ноутбук, и кот — в темноте я не видела подробностей через небольшое окошко переноски. — Шагай за мной и старайся тише, — велел он и, пригнувшись, заспешил по балкону к лестнице.

Оказалось, снаружи уже не так темно, время шло к рассвету, и хмурое небо тускло серело над головой. Несмотря на плотную тяжёлую куртку и рюкзак, я поежилась от сырого холода и пожалела, что дождевики остались в сумках. С другой стороны, двигаться в них — то ещё удовольствие, так что, может, и к лучшему.

Не знаю, в связи с каким обвинением нас разыскивали, но спецназа в бронежилетахи с автоматами вокруг не наблюдалось, никто не подумал оцепить чёрную лестницу, так что спустились беспрепятственно. Потом Ейш вдруг дёрнул меня за кусты и замер. Я проявила понятливость, молча вгляделась в сумрак — по тропинке торопливо шагали двое. Вспомнили про лестницу?

Не знаю, как Кощей ориентировался, я-то заблудилась уже после этого первого куста, но к стоянке мы пробрались «огородами», никем не замеченные. А вот там мужчина шёпотом выругался: прямо позади припаркованного мотоцикла стоял патрульный уазик, а рядом со скучающим видом отирался полицейский. Ейш тронул меня за плечо, привлекая внимание, жестом велел оставаться на месте и бесшумно растворился в сумерках. Я тревожно вцепилась в лямки рюкзака и втянула голову в плечи, озираясь и стараясь не выдать себя излишним движением.

Патрульный вяло пинал камушки и почти не глядел по сторонам, явно полагая, что находится здесь только для мебели. Но стоянка отлично освещалась и далеко просматривалась, и непонятно, как Кощей собирался его отвлекать и потом выруливать на мотоцикле, подпёртом со всех сторон. Вряд ли железный конь способен взмыть в небо свечкой, с места!

Даже несмотря на повышенное внимание к происходящему, я всё равно не заметила, что случилось. Вот в свете фонарей стоит полицейский, совсем молодой парень в форменной кепке. А вот он уже осел на руки Кощею, и кепка слетела куда-то под УАЗик. Я забыла, как дышать, а Ейш, аккуратно и почти бесшумно уложив тело, выразительно махнул мне рукой.

Я проломилась напрямую через кусты, благо живая изгородь была неколючей, и выдохнула, испуганно наблюдая за тем, как мужчина деловито потрошит кобуру патрульного:

— Ты что, убил его?

— Оглушил, — успокоил он. — Шлем, — напомнил, поднявшись с пистолетом в руке.

— Зачем тебе оружие?! — ещё больше ужаснулась я, но послушно натянула балаклаву и взялась за шлем. — Ейш, это разбойное нападение на сотрудника при исполнении! Ты с ума сошёл?!

— Я отвезу тебя домой, — после секунды колебаний решил он, сунув пистолет в карман куртки. Как ни странно, влез, но у меня второй раз всё внутри упало: мало того что украли пистолет у полицейского, так ещё не хватало, чтобы он в этом кармане случайно выстрелил!

— Да чёрта с два! — возмутилась я, негодующе ткнула его кулаком в живот. — Нашёлся, тоже мне, герой-одиночка! Верни оружие и поехали! Тебя никакое ФСБ не спасёт!

— Разберёмся. Давай быстрее, и так время потеряли.

На заднее сиденье затарахтевшего мотоцикла я вспорхнула уже вполне уверенно, приловчилась за время пути, но в голове царил хаос. Всё слишком безумно. Побег от бандитов я ещё могла понять, странные энергетические сущности — тоже, но воевать с полицией — это уже чересчур! Нет, я тоже смотрела боевики, и это вполне по их законам, и вооружённый Кощей должен отстреливаться, как Терминатор, но… Мамочки, это же статья! А я законопослушный человек!

Но вдруг он прав и оружие пригодится?! Неизвестно, что хуже: обокрасть полицейского при исполнении или ещё и обнаружить, что сделали это не напрасно.

— Держись крепче! — рявкнул Ейш и с хлопком опустил визор шлема. Я последовала примеру, и мужчина, выкрутив газ, рванул вперёд. Прямо через кусты.

Казалось, что по всем законам физики на этих самых кустах мы и должны остаться, но мотоцикл с натужным рёвом прорвался сквозь ограду, так взбрыкнув на бордюре, что у меня клацнули зубы, а правая нога сорвалась с подножки. Я почти повисла на Кощее, приподнявшемся «в стременах», судорожно пытаясь восстановить равновесие и нащупать жёрдочку, которая, зараза, не нашла другого времени, чтобы сложиться.

Выровняться помог манёвр, швырнувший инерцией в другую сторону, отыскать подножку — чудо. Едва я упёрлась, нас снова подкинуло на бордюре, но тут я успела собраться и последовать примеру Ейша. Стоя выдержать удар оказалось проще.

Нам что-то кричали вслед. Даже как будто стреляли, но тут уже не поручусь. Я не то что не оглядывалась — вперёд не смотрела, сжавшись и молясь про себя всем, кто приходил в голову. Перед глазами сменяли друг друга картины неминуемого падения — одна другой страшнее. Я готова была поклясться, что наш мотоцикл для такого родео не предназначен, и если даже Ейш справится с управлением, то оторвётся что-то нужное. Вроде колеса.

Но беды не случилось. Мы вывалились на раздолбанный просёлок, какое-то время тряслись по ребристому грейдеру — словно по старинной стиральной доске. Кощей через несколько метров снова привстал на подножках, я последовала примеру — физически тяжело, держаться неудобно и как будто очень неустойчиво, но хоть нет ощущения, что сейчас позвонки по-мультяшному осыплются в штаны.

Окончательно устать я не успела, вскоре грейдер сменился узкой асфальтовой дорогой с вполне приличным покрытием, особенно если сравнивать с предыдущим.

Тянулось это достаточно долго, наверное пару часов. Мы прыгали с дороги на дорогу, явно избегая основных трасс. Пару раз пересекли что-то крупное, но не сделали попытки сменить направление. Куда ехали — не стоило и пытаться понять, я только надеялась, что Кощей передумал отправлять меня домой.