Осознать, что это не подмена и не хитрый фокус, помогло только отсутствие эмблем и надписей, указывающих производителя и начинку: в наше время безжалостного маркетинга такого просто не может быть. А стоило сообразить, что ноутбук изменился, подтверждая настройку, и как-то вдруг разом окончательно поверилось во всё остальное.

Дальнейшая собственная судьба стала ещё непонятнее, но сегодня это не пугало и не ужасало. Есть человек, ну почти человек, готовый отвечать на сложные вопросы, впереди — встреча с людьми компетентными и ещё более осведомлёнными. Всякая нечисть, насколько можно судить из объяснений Кощея, нападать перестанет, не чувствуя во мне лёгкой и питательной добычи, так что есть все шансы, что приключения скоро закончатся и начнётся спокойная жизнь, пусть и с неожиданным дополнительным измерением.

Включался ноутбук по отпечатку пальца, мой принял без капризов. Опять не показал никаких знакомых заставок, да и незнакомых тоже; несколько секунд крутил абстрактные переливы цветов, потом открыл пустой рабочий стол — и на том остановился. Продолжить изучение я не успела, в дверь вежливо постучали.

Сегодня Кощей почти не походил на себя вчерашнего. Вычурный наряд с короной сменился синими потёртыми джинсами, бледно-голубой футболкой с длинным рукавом и кроссовками. Необычный почти жёлтый цвет глаз и слегка заострённые кончики ушей остались, но такие вполне могли принадлежать обычному человеку, а тонкие линии стыков на руках походили на старые, хорошо зажившие шрамы.

Но даже в таком гражданском виде рядом с Кощеем, в отличие от похожего на него, как близнец, Кирилла, было не по себе. Не в мистическом смысле, уже не из-за особого флёра могущества, а словно рядом сидит некто безумно известный и важный, виденный до сих пор только по телевизору, и пытается дружески, по-простому общаться. Я бы себя, наверное, так рядом с президентом чувствовала. Тревожно, неловко, беспокойно, хочется сложить ладони на коленях, потупиться и мямлить. Вряд ли дело в сказочном имени, оно слишком сильно с ним не вязалось, чтобы так впечатлять. Биография его сказывалась, что ли?

— Осваиваешься? — окинул он меня взглядом, проходя к кухонному уголку. — И как?

— Пока ничего не понятно. А ты всё-таки киборг или нет?

— Как посмотреть. — Кощей усмехнулся. — Это стандартные протезы.

— О!.. Извини. Я не сообразила, что это… ну… В общем, извини.

— Это не проблема, — усмешка стала шире, а я смутилась сильнее. — На вашем уровне развития цивилизации протез — это инвалидность, на моей родине — была обычная процедура. Они не осложняют, а облегчают жизнь. Я работал с агрессивными средами, проще заменить руки целиком, чем возиться с защитой и работать с манипуляторами. В случае травмы медики при необходимости могли восстановить органические конечности в исходном виде. Здесь тоже частью органика, частью нет, но поддерживается сущностью оператора и потому работает без нареканий.

— Ты учёный? — опешила я.

— Я же объяснял, мы занимались исследованием взаимодействия миров. Все, кто пришёл сюда, — сотрудники института.

Он разогрел две порции замороженной лазаньи, выдал коту мяса.

— Ты больше похож на охранника, — призналась я.

— У нас не было охраны, — не обиделся он.

— И что, такие вот руки не осложняют жизни? Они чувствуют?

— Лучше и точнее обычных человеческих. Например, можно различать температуру с точностью до десятой доли градуса, это полезно.

— Фантастика! Так, погоди, пойду умоюсь…

За завтраком я продолжила осторожные расспросы о родине и биографии Кощея. Оказалось, его изначально примерно так и звали, а сказочный персонаж, чьё место мужчина занял, именовался несколько иначе, но потом произошло слияние и замещение, как это часто случалось с мифологическими героями и без участия пришельцев.

Золото в соседнем зале возникло в процессе постройки всего комплекса. Была у пришельцев установка для трансмутации, и превратить обычную породу в золото оказалось проще всего: тяжёлое, плотное и высоко ценилось в окрестностях. Изначально делались самородки, которые в разное время разными способами менялись на изделия.

Антураж большого зала создавался в те дни, когда Кощею ещё было интересно участвовать в жизни людей, только вот эту комнату обустроил на свой вкус и кое-чем обновлял в последние годы с помощью проекций. В древности он помогал людям вырабатывать свои способы борьбы против нечисти, а поскольку напрямую вмешиваться считал неэтичным, да и в борьбе ключевой была вера человека в результативность способа, сказочные архетипы пришлись как нельзя кстати. А после решил не заморачиваться с заменой: установка давно сдохла, теперь всё требовалось делать вручную.

Впечатление о цивилизации, к которой принадлежал Кощей, складывалось как о совершенно фантастической, ушедшей от человеческой не на годы — на века. Вот только я никак не могла понять, утопия это или антиутопия, потому что в тотальном контроле за индивидом он не только не видел никаких проблем, но искренне одобрял. С другой стороны, он казался вполне цельной и гармоничной личностью, так что я предпочла не лезть в чужой монастырь со своим уставом и закрыть вопрос. Какая разница, если этой цивилизации нет уже много веков!

— А почему ты обосновался именно здесь? — спросила я. — Тут было какое-то древнее поселение?

— Проход перенесён не так давно, требовалось более-менее подходящее место с минимальным количеством полей. Скоро пора будет новое место искать, подальше. А сам комплекс… Он находится в совсем другом месте, пришлось использовать точечное искажение пространства.

— Мы прошли через телепорт? — не удивилась — офигела я.

— Не совсем. Это стационарная структура, с определённым входом и выходом, постоянно существующая в толще земли.

— У меня такое ощущение, что вы с собой не то, что под руками было, прихватили, а вывезли… да всё!

— Почти так и было, мы смогли переместить комплекс зданий, — невозмутимо пояснил он. — Этот переход был одним из лифтов. Аналогов.

— Капец. Лучше бы это была магия! — проворчала я. — А выхода поближе к дому здесь нет?

— Увы, он всего один. Ты поела? Идём, не стоит терять время. Ты всё ещё уязвима, а отсидеться здесь не получится. Это место максимально изолировано, а тебе нужен постоянный контакт с естественными полями.

Истории из быта Кощея и прошлого его мира напомнили старую мысль о том, что высокоразвитые технологии со стороны неотличимы от магии. Я чувствовала себя дикарём, впервые увидевшим аэроплан.

На обратном пути пыталась прислушиваться к себе и окружающему миру, чтобы понять, в какой момент произошло перемещение, но — ничего необычного не заметила. Коридор как коридор.

Погода снаружи несказанно радовала. Одуряюще пахло рекой и близким лесом, кричали птицы, солнце сияло на чистом небе — пастораль. Вот сейчас бы не ехать куда-то, а поваляться тут на солнышке. Расстелить покрывало, вытянуться на нём… Красота!

— Мы едем тоже в хорошее живописное место, — заверил Кощей, когда я спросила, нельзя ли задержаться и подышать воздухом, и мягко подтолкнул меня между лопаток. Переноску на плече он нёс сам, и довольно урчащего Василия в руках — тоже.

— Почему кот так к тебе ластится? — не выдержала я. — Он ни к кому на моей памяти так не относился!

— К тебе тоже станет со временем. Операторы имеют очень приятную для кошек ауру. Из животных коты лучше всего чуют и свищи, и шунтов, которые через них просачиваются, и прекрасно понимают, чего от них ждать. У нас была теория, что они и сами способны ходить между мирами, но проверить не успели.

— Печальная перспектива, — пробормотала я.

— О чём ты?

— Буду коротать одинокую бесконечную жизнь в обществе пары десятков кошек. Это победа.

— Ты сначала выживи, — серьёзно посоветовал он. — По-моему, ты недооцениваешь опасность.

— Я её вообще никак не оцениваю, потому что не понимаю, чего ждать! — проворчала я. — Какие бывают шунты? Чем они опасны? Меня в метро под поезд толкнули, а на камерах этот кто-то не отобразился. Это отсюда же?