— Осторожно, Камилла Петровна, — заголосили голосом Саши, — возможно, это не стирали целую неделю…
— Попадись он мне! Где этот негодя… Ой, котичек!
Ненадолго все затихло. Похоже, в бой вступила тяжелая артиллерия в лице Шпильки. Отлично, есть немного времени, чтобы привести себя в порядок.
— Так нет, мы здесь не для того, чтобы… Блин, у него и животик пятнистый? Саша, ты когда-нибудь видела таких громкомурчащих котов? Послушай.
Моих ушей коснулось мурчание Шпильки — еще чуть-чуть, и от него пол начнет вибрировать. И еще Метта заливалась как соловей.
— Я вообще котов видела лишь пару раз за… Смотрите, Камилла Петровна, какой у котичка хвост! Разве у котов бывают такие длинные хвосты?
— Не знаю. У меня в детстве была кошка, но вроде у нее вообще не было хвоста…
Через пару минут я был одет и относительно свеж. Меня слегка мотало из стороны в сторону, но после синхронизации и не такое случается. Самое главное ноги с руками я чувствовал. А еще Источник разогревался практически мгновенно, а про точность работы с магией вообще можно промолчать.
— Небо и земля, — проговорил я себе под нос. Если также просто будет полировать артефакты из Резервации, то все у нас в Таврино будет на мази. Останется выбраться в Амерзонию, отыскать там хорошую жилу и наладить поставки.
Потянув дверь, я выглянул. Мила с Сашей увлеченно мяли и крутили Шпильку, а та, стоически выдерживая их натиск, делала вид, что она обычная кошка с излишне длинным хвостом.
— Кхем-кхем, — прокашлялся я и, как ни в чем не бывало, зашел в комнату.
— Ага! — обернулась ко мне Мила и, сунув мурчащую Шпильку Саше, подбежала ко мне. — Где Аки⁈
— Тут, — кивнул я в ванную, и к нам вышла Аки с зубной щеткой в зубах. — А что за сыр-бор?
— Боброго уфра, Камифла Пефровна, — пробурчала Аки, начищая зубки.
— Ты еще спрашиваешь⁈ — зашипела Мила. — Не ты ли вчера поспорил с каким-то мудаком на Аки? Мне рассказали, что весь КИИМ вас видел! Она что, теперь твоя собственность⁈
Личико у нее было такое рассерженное, словно она вот-вот вцепится мне в глаза. В принципе, ее можно понять: просыпаешься, а с утра такие новости — вот-вот и подругу отдадут в рабство.
— Да, — довольно кивнула Аки на ее последнюю фразу. — Я теферь Сафура-Мафлинская.
У Милы глаза на лоб полезли. Впрочем, как и у меня. Это с какого это рожна, она теперь Марлинская?
— Может быть, я ночью что-то пропустила, — задумалась Метта. — Вы вроде бы не…
— Так, спокойно покойно, — примирительно поднял я руки. — Мила, присядь!
Тут же рядом оказался Женя с табуреткой. К чести Милы, она не стала дальше нервничать и присела. Саша с мурчащей Шпилькой в руках встала рядом.
— Рощин останется с носом в любом случае, — сказал я, прислонившись к стене. — Аки не моя крепостная, чтобы на нее ставить, а потом и проиграть как корову. Но этот идиот, похоже, решил иначе…
И ухмыльнувшись, я посмотрел на японку, энергично начищающую зубки.
— Аки, ты хочешь оказаться игрушкой в руках Рощина?
— Мем, Мавмин-ман. Я мову выть вавей…
— Этого достаточно, — вздохнул я и подтолкнул ее обратно в ванную. Так безопаснее.
Через двадцать минут мы вчетвером сидели за столом и лопали блины. Саша оказалась просто мастерицей — один за другим исходящие паром кругляшки плюхались на поднос, а с подноса к нам на тарелку. Женя было попытался отобрать у дамы аристократических кровей поварешку, но, получив ею по лбу, тут же вернулся на стул.
Мы с Аки лопали блины за обе щеки. А вот Берггольц едва отщипнула кусочек. На ее лбу пролегла лишняя складка.
— Короче, Мила, — сказал я, поливая блинчики сгущенкой. — Эти идиоты думают, что Аки зверушка, а раз она везде таскается со мной, значит, моя собственность.
— И… — протянула она.
— Вам нечего волноваться. Ни в какое рабство Аки не попадет, если ей самой это не взбредет в голову.
— Илья Тимофеевич, — сказала Саша, и на поднос плюхнулся очередной блин. — Нарушение аристократического договора грозит дуэлью на смерть…
— Только если я проиграю и нарушу слово, — пожал я плечами. — А проигрывать я не собираюсь. Да и нарушать слово тоже. Аки пусть идет к Рощину. Если она, как свободный человек, этого захочет.
Японка в ответ хихикнула.
— Ну а если этот идиот заартачиться, что ж! — сказал я и хрустнул пальцами. — Пусть попробует проткнуть меня шпагой.
Милу, впрочем, моя уверенность не удовлетворила. Доклевав свой единственный блин, она встала и молча вышла из комнаты.
Хлопнула дверь. В полной тишине засвистел чайник.
— Саш, а почему она так беспокоиться об Аки? — спросил я. — Как мы ни встретимся, она с ней как курица с яйцом.
Девушка напряглась. Аки тоже заерзала на своем месте. Метта, пристроившись на диванчике, излишне громко хлюпала чаем.
— Эхх, хорошо, — и распласталась на диване. — А тайны прошлого — еще лучше!
— Никому не скажете? — спросила Саша. — Это не то, чтобы секрет…
— Камилла Петровна обещала маме помогать мне, — выпалила Аки, сжав кулачки. — Взяла слово перед смертью, что она поможет нам с папой найти друг друга. А затем вызвалась сопровождать вместо конвоя…
Повисла тишина.
— Какого еще?.. Маме? — захлопала глазами Саша и едва не пролила чай мимо чашки.
— Конвоя⁈ — охнула Метта.
— Камилла Петровна говорила, что ваши отцы — старые друзья и…
— Нет, — покачала головой японка. — Они…
Вдруг плита зашипела, и Саша, всплеснув руками, бросилась к сковородке. Аки хотела что-то добавить, но смолчала.
— Так, о чем ты, Аки? — спросил я, вглядываясь в бегающие глаза японки. — Какого еще конвоя? Ты же вольная?
Аки смутилась:
Плюх! — и на наш стол упал дымящийся черный кругляшок. Саша нахмурилась и уперла кулачки в бока:
— Хватит, Акихара Йоевна! Давайте не будем…
— Погоди, — поднял я ладонь.
— Все из-за репутации моего отца… — выдохнула Аки. — Мне запрещено выдавать личный путевой лист, и по закону перемещаться по стране можно либо с конвоем, либо в сопровождении аристократа. Вот Камилла Петровна и помогла мне. Иначе мне пришлось бы ехать в арестантском вагоне…
— Вот так-так, — покачала головой Метта. — А мы еще грешили на Бездомного. Поездка с зеками — то еще удовольствие для такой малышки!
Дожарив последний блин, Саша присоединилась к нам. Закончили завтрак мы в молчании. Аки ела, опустив глаза, и совсем не хотела ковырять эту тему.
— Илья Тимофеевич, — обратилась ко мне Саша, — вы же обещаете, что с Аки ничего не случится? Право, она уже достаточно настрадалась. Она говорила, что ее даже хотели депортировать, а на ее родине с «нитан» разговор короткий.
— Обещаю. Слово аристократа, — сказал я, и она улыбнулась. — А ты обещай мне, что Мила не натворила дел. Кстати, куда она убежала?
— Наверное на тренировку, — пожала плечами Саша. — Она вчера весь вечер бредила, как лучше обставить вас, Илья Тимофеевич. Ой…
— Александра Александровна, — пискнула Аки, приподняв руку. — Можно попросить вас об одолжении?
— Конечно. Что такое?
— Не называйте меня, пожалуйста, Акихара Йоевна… Это ужасно… Лучше просто Аки.
* * *
— Тяжело в учении, легко в бою! — хихикнула Метта, пока меня мотало вокруг тора.
Грудь просто пылала — туда прилетела целая очередь. Но мне еще повезло: Шах вообще едва не расстался с головой. Если бы юд был не тренировочный, пиши пропало.
К счастью, моя жертва не оказалась напрасной. На финише радостно прыгали Аки с Милой и еще пятеро довольных ребят. Три дня упорного труда даром не прошли — мы уже на «взрослом» треке.
— Записала все? — спросил я, прокручивая в голове ошибки и возможные пути их преодоления. Каждая «катка» выявляла все новые слабости, и некоторые из них повторялись из раза в раз. Это нужно было срочно пресекать, ибо расти мы будем втрое быстрее, чем обычный шиировцы.
Между тем, дело шло к вечеру — мы провели в Комнате очередной день и по итогу оказались самыми стойкими. Вокруг мотались ребята с других курсов, и пока они отдыхали, наша команда продолжала накручивать треки один за другим.
