У ворот с крайне мрачным видом стоял Яр.

— И куда ее увезли? — спросил я, когда мы с Яром выехали за ворота.

Взяли мы один из трех броневиков Онегина, уже изрядно покрытых пылью. К счастью, заправить и завести машину удалось без особых проблем. Пусть дом и пропадал под плотным слоем пыли, но за техникой хранительницы следили.

Яр сам сел за руль, я же пристроился рядом. Аки со Шпилькой прыгнули назад.

— В городскую жандармерию, куда же еще? — хмуро отозвался фокс, вращая «баранку». — Если ничего не сделать, то за попытку убийства ей грозит виселица. А все этот Ленский, падла… земля ему стекловатой.

— В смысле умер? — удивился я. — Который из них?

— Старый который. Урод еще утром приказал заковать сестру в кандалы, а спустя час отправился в ад. Туда ему и дорога.

Я задумался. А вот это неожиданно.

— Не спрашивайте, не знаю, — покачал головой Яр. — Если дружбу водите с этим Львом Александровичем, то у него и узнавайте. Но если это он пристукнул своего родственника, то я готов ему щеки расцеловать.

Я скосил глаза на зеркало заднего вида, где рядом с Аки сидела Метта. Поджав губы, та просто пожала плечами.

Да… Дела. Значит, этой ночью мы умудрились полностью перевернуть шахматную доску. Сильно ослабили Горбатовых, а еще получили в союзники целый род. Если передача прав на наследование пройдет без сучка, без задоринки, то главой Ленских станет либо Софья, либо сам Лев.

Насчет него я сомневаюсь, ибо он, как ни крути, ссыльный, а вот его сеструха имеет все шансы взять вожжи в свои руки. А Лев ей, конечно же, поможет.

— И тут тоже не зевай, — улыбнулась Метта. — Тем более, мы спасли Соню. Вот оба Ленских и твои должники. Да и девочка — прям ягодка!

— Давай не будем заглядывать так далеко вперед, — покачал я головой. — Сначала вытащим Тому и… Есть идеи?

— Как вытащить всеми ненавидимого нелюдя из лап жандармов при том, что все улики указывают против нее?

— Ну… да.

— Я уже прошерстила кое-что из Имперского законодательства, и… шансов никаких. Тома встряла.

— Так, не нагнетай. Если Софья внезапно не возжелает крови, то против Томы свидетельствует всего лишь кухарка из простолюдинов и ее внучка.

— Ага, но раз завели дело, то даже если старушенция согласится забрать заяву, Тому все равно повесят. С нелюдями в Империи дела обстоят очень просто. Косяк — и либо каторга, либо смерть. Чаще всего, смерть, ибо так меньше проблем, расходов и бюрократии. Да, так и написано в официальных разъяснениях к статьям.

— Блин… Но Ленские-то за нее. Верно, Яр?

— А? Что⁈

Блин, надо перестать болтать с Меттой, а потом продолжать диалог с окружающими. Так я еще прослыву психом.

— Я говорю, Ленские же вступятся за Тому, верно?

— Хрен знает… Со смертью главы рода у них и без этого дел по горло.

Вдруг у меня начала проклевываться идея.

— А в каком статусе находилась Тома? Вольнонаемная или крепостная?

— Ни в каком. Она была на испытательном сроке, и все формальности хотели оформить уже по факту найма. Но мы согласны стать только вольнонаемными. Отдать себя в очередную кабалу… лучше смерть.

— Ага… А, на прошлом месте «работы» вы были крепостными?

— Да. Но в завещании барин распорядился дать всем крепостным вольную.

— Повезло вам.

Яр фыркнул.

— А относительно вольной Тома имеет личную вольную? — задал я следующий вопрос.

— Нет. Вся вольная написана на меня. И паспорт тоже только у меня. Что за вопросы⁈ Не знаете, что все женщины приписаны к паспорту старшего в роду?

— Просто интересуюсь… Раз ты старший, то значит, ты за нее отвечаешь?

— Да, и мне еще платить штраф.

— Штраф⁈

— Конечно, — потемнел он, — за судебные издержки, работу судей, сотрудников… за веревку, на которой ее повесят…

И он ударил кулаком по рулю так сильно, что броневик подпрыгнул. От неожиданности Аки вжалась в сиденье. Выдохнув, Яр скрипнул зубами и до хруста сжал «баранку».

— Простите… Нервы. Но если вы ничего не сделаете, ваше благородие, — проговорил фокс тихим голосом. — То мне придется ее вытаскивать самому.

— Еще одного фокса в петле нам не надо, — покачал я головой. — Странно, что ты сам еще на свободе.

— С твоим-то характером, — хмыкнула Метта.

— Короче, судя по всему у нас есть только один выход из сложившегося положения, — сказал я и дружелюбно улыбнулся фоксу. — Но нам с тобой, Яр, придется заключить деловое соглашение.

— То есть? — скосил он на меня глаза. — Денег хотите? Отдам все, что есть. Отдал бы байк, но это не мой, а…

— Нет, здоровяк. Дослушай сначала. Раз в Империи по всем законам нелюди стоят на ступеньку ниже людей, а за Тому, как за женщину, отвечаешь ты, то за вас обоих отвечает только ваш господин.

— У нас нет господ. В гробу мы их видали. Думали, что на Аляске с этим по-другому — Новый свет, все дела, а тут…

— В том-то и дело. Сейчас Тома один на один с законом. Я предлагаю добавить в это уравнение еще одну переменную. Но для этого вам нужно стать моим крепостными.

Яр ударил по тормозам и броневик встал. Двигатель тут же заглох.

— Ай, больно! — пискнула Аки с заднего сиденья. — А полегче нельзя?

Фокс проигнорировал ее недовольство и выпучил на меня глаза:

— Чего⁈ Это шутка?

— Никак нет, — серьезно проговорил я. — Раз ты, Яр, как старший в роду, находишься в уничижительном положении относительно людей и человеческого закона, то тебе нужно передать свои полномочия мне. Я как лицо, стоящее на ступеньку выше, аристократ и вообще человек, буду разговаривать с законом от своего имени. И буду сам нести за Тому ответственность. В том числе и уголовную.

— Стой… — охнула Метта. — Подожди. Точно!

Она вытащила планшет и, высунув кончик языка, начала в нем рыться. Глаза Яра, тем временем, лихорадочно бегали по салону. Аки вцепилась пальцами в сиденье и смотрела в одну точку.

— Нет, это невозможно… — затряс головой фокс. Кажется, и он понял, к чему я клоню.

— Есть лазейка! — кивнула Метта и сунула мне планшет. — Смотри… Если преступление против простолюдина совершено другим простолюдином, находящимся в подневольном положении, то мера пресечения избирается с участием его хозяина. И это может сработать! Но пункт с мерой пресечения какой-то мутный…

— Не беда. Лучше, чем ничего.

Я пересказал ее слова фоксу. С каждым словом его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Его рыжие уши и усы повисли.

— Это единственный путь, Яр, — сказал я, закончив пересказывать все нюансы Имперского законодательства. — Либо вы вернетесь в кабалу. Либо Тому уже ничто не спасет. Выбирай.

Яр замолк. Целую минуту он сидел, молча уставившись в окно. Тут сзади к нему приблизилась Аки и положила свою маленькую ладошку фоксу на плечо.

— Коршунов-сан, — сказала она, слегка погладив его. — Илья хороший. Вы не попадете в кабалу!

Фокс зарычал, и японка тут же притихла. Я же расслабился и решил дать ему собраться с мыслями. Все же он с сестрой, похоже, прошел через такие тернии, что и врагу не пожелаешь.

И тут фокс завел двигатель. До города мы добрались в молчании.

— Какой упертый баран… — вздохнула Метта. — Ведь речь о жизни его сестры!

— Погодь, может, еще одумается.

И нет, я не горел желанием сбивать кулаки в кровь в попытке поставить Яра на путь истинный: так или иначе, они мне не родные, да и друзьями обоих я могу назвать с известной натяжкой. В этом мире логика проста — раз ты вольный, то и решения ты принимаешь сам. Даже если перед тобой поставили выбор: умереть на свободе, или жить в цепях.

Все так. Однако невинную Тому нужно спасать. И если ее брат не отбросит старые обиды…

— Решать тебе, Яр, — повторил я, когда мы ехали вдоль особняков.

— Я уже решился, — ответил фокс и снова замолчал.

— Ишь, какая конфетка! Иди сюда, дорогуша, мы тебя не обидим! — кричали и посвистывали со всех сторон тюремной камеры.