– Во-первых, Валера, щас я сниму ремень и надаю тебе по заднице, если продолжишь ныть. Учись ты врать! Полезное умение, и в жизни пригодиться. А во-вторых знай, что на первой смене тут мы все принцы и принцессы, элитные вожатые и заводилы. Но поверь – ближе к середине лета здесь такая грызня начнется за картон и прочую шелуху, что вы спать у этой помойки будете, лишь бы первыми его успеть заграбастать. Меня-то здесь к тому времени уже не будет, поэтому тебе придется справляться самому.

– Да уж – выдохнул Валера, окончательно смирившись со своей участью. – Но запах-то никуда не денется.

– Забей – махнул рукой Мак, который уже готовился откупорить первый контейнер. – Раз они мусор по отдельности распихивают, значит и картону тут нечем было провоняться. На крайняк одеколоном пшикнем. Я знаю, у тебя есть. Да и краской его тоже можно заглушить, а красить мы его наверняка будем. Я эту вечерку по любому должен затащить, поэтому всё надо сделать красиво.

Мак откупорил крышку и от удивления у него даже отвисла челюсть. Ему повезло, так как вожатый умудрился с первого же раза наткнуться именно на то, что он искал – настоящий коробочный рай! Всю малину портило только то, что вместе с хорошими и большими коробками из крепкого картона, в контейнер пихали и всякий ширпотреб в виде всевозможной тары, которая никак не могла пригодиться в изготовлении реквизита. Получалось так, что вожатым действительно придется копаться на помойке, чтобы выудить из нее только самое необходимое.

– А зачем ты вообще решил с Максом спорить? Вечерка ведь тяжелая, скорее всего кто-то из старшаков победит. А нам-то куда с ними тягаться? – продолжал хлюздить Валера, подойдя ближе к картонному Эльдорадо.

– Да шел бы в жопу твой Макс – ответил Макар, вытаскивая первую увесистую коробку. – Весь на пантах, попугай недоделанный. Ведет себя так, будто мы с ним братаны какие-то.

– Может быть… Но зачем тогда спорить? Вот хорошая коробка, я не дотянусь…

Валера уже был полностью вовлечен в процесс добычи материалов для реквизита, и своей болтовней, видимо, просто пытался отвлечься от постыдного для себя занятия.

– Чё ты заладил? Раз поспорил, значит так надо.

– Это же неразумно. Он на втором отряде стоит, а пионерам там по четырнадцать лет, а кому-то и по пятнадцать. Они многое и сами делать в состоянии. Мы им даже в подметки не годимся. Маленькие дети на сцене толком ничего показать не могут. Реквизит то же сами не сделают. Да еще и…

– Закройся ты уже! Вот, подсоби лучше – перебил его подельник. – За другой конец возьми.

С грохотом достав из контейнера внушительных размеров картонку, сложенную пополам, Мак решил взять передышку и осмотреть награбленное, что было раскидано на траве в стороне от контейнеров. Вместе с этим рука вожатого сама потянулась к карману с пачкой сигарет.

– Ты чего? Тут же увидеть могут – осторожно попытался сделать замечание Валера.

– Не ссы. Кто тут может увидеть? Щас все на спортплощадке – ответил Мак, закуривая. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть. Эта вот за две сойдет. Чур, я себе самые большие беру.

– Да… Без проблем – сказал лопоухий, не принимая участия в дележке.

– Чё, Валер – не так ты себе работу вожатого представлял, да? То-то же. Раньше у нас и не такое бывало. Об этом в твоих методичках не пишут и в тестах не спрашивают – усмехнулся Мак, бросив взгляд на своего расстроенного соседа. – Отвечаю на твой вопрос. Поспорил, потому что он меня бесит и я хочу его на место поставить. Это первое. Поспорил, потому что на кон он поставил ящик пива. Это второе. А с третьим еще проще – меня тоже мыкает, что старшие отряды вечно на коне. У нас призовые места хоть и равномерно раздают, как бы, но это выглядит убого. Третье место почти всегда всучивают младшему отряду, вроде утешительного приза. На хер оно надо? Хочу первое! Вот сегодня, когда нас с утра Оля на эту мини-планерку собрала, мы с ним и поспорили. С глазу на глаз, слово за слово… Короче – как всегда. Долго объяснять.

– Ну не знаю, Макар. Дело твое, но я думаю, что первое место у вас занять точно не получится, а уж особенно на таком мероприятии. Я вчера как услышал, что на нем нужно показывать, так и обалдел. Сложновато как-то. Чтобы все к нему подготовились, даже эти соревнования сдвинули. Настя с шестого отряда сказала, что такое вообще редко бывает.

– Хватит мне шарики крутить, Валер. Надоел. Ты коробки-то брать будешь?

– Наверное, нет. От них всё равно пахнет.

– Гонишь? – усмехнулся Макар.

Вожатый присел и тщательно внюхался в воздух над картонками. Доходяга оказался прав – неприятно кисловатый запах пробивался даже сквозь сигаретный дым, заставляя вожатого кривиться от своего насыщенного аромата.

– Сука, точняк – резюмировал Мак. – Кислятина какая-то… Да и хер с ним! Как говориться в народе: “Реквизит говном не пахнет”. Но я всё сам не унесу, поэтому ты мне с радостью поможешь. Правда же?

Зоря с недоумением разглядывала представшую перед ней картину.

Когда Макар зазывал ее к себе, то обещал, что она “просто охереет и выпадет” от того, что ему удалось раздобыть. Однако реальность была куда более мрачной, ведь оказалось, что ее полоумному напарнику взбрело в голову завалить свою вожатскую самым настоящим помойным картоном, на который он сейчас смотрел, как на самое настоящее сокровище. Сама же Зоря ожидала увидеть что угодно, но уж точно не гору обычного мусора, да еще и сваленного прямо на его кровати.

Тем временем, пока сам Макар чах над своей добычей, комната всё больше заполнялась неприятным запахом.

– Ты сдурел, что ли? От них же несет, как из ведра! Фу! Молочкой, или еще какой-то хренью – зажимая нос, сказала Зоря, которая только что вернулась с детьми после спортивного мероприятия и обеда в столовой. Съеденное сейчас как раз начало проситься у нее обратно наружу. – Ты хоть окно открой.

– Оно и так о крыто.

– Кошмар – кривилась девушка. – На кой черт ты их притащил вообще? Выбрось!

– Ага, щас! Не тупи. Или мне тебе всё объяснять надо? Сама подумай – протрем их, попшыкаем дезодорантом и духами, покрасим и всё с ними будет нормально – стоял на своем напарник. – Ты прикинь, сколько из них всего сварганить можно? Нам тут до конца смены хватит!

– Давай ты и на себя попшыкаешь заодно, а? Я серьезно – от тебя воняет. И в комнате у вас теперь просто свалка. Хоть-бы Валерку пожалел. Ужас какой…

– Да погоди ты – отмахнулся Макар, пытаясь убедить Зорю в гениальности своих планов. – Слушай – мы же должны показывать этот Юрский период, правильно? Ну и как ты собралась это делать? Красить детям рожи зеленой краской? Как будто динозавры будут?

– А чем не вариант? – задала встречный вопрос Зоря, скрестив руки на груди. – Ну это уж точно будет лучше, чем пялить на них вонючие коробки с мусорки. Кстати – в гримерке полно разных костюмов. Вдруг там что-то и подыщем…

– Там чё, найдется прикид диплодока? Сомневаюсь. А с покраской лиц это же вообще примитив полный. Давай тогда просто таблички с надписью “Это динозавр” им на шеи повесим, и всё. Чем не вариант? – передразнил напарницу Мак и уселся на соседнюю кровать, ибо на своей для него места уже просто не нашлось.

Он был в шоке от того, что Зоря действительно не понимала, насколько большую редкость он добыл, а самое главное – сколько всего с этой редкостью можно сотворить.

– Макар… Ты это, послушай… – нервничая, сказала Зоря, сев рядом с напарником. Девушка старалась держаться чуть на отдалении, так как душок от Мака действительно исходил не самый приятный. – Я в курсе, что вы с Максом поспорили на выигрыш в вечерке. Он об этом уже половине лагеря растрепал.

– Вот именно! Поэтому мне надо победить! Ну, в смысле нам. Отряду, то есть…

– Нет, Макар. Поэтому надо думать башкой, прежде чем спорить на всякую фигню. И желательно думать заранее. С коробками мы, конечно, сделаем, что сможем. Хотя я бы их лучше выбросила…

– Не смей!