Полог намета откинулся, и яркий солнечный луч ворвался внутрь. Вопросительно вскинув голову, с охапкой дров вошел Эйнар. «Жива?» Гуннар также беззвучно кивнул головой. Парень, молча, поворошил угли и, не спеша уложил хворост горкой, чтобы оживить дремлющее пламя догорающих углей. А когда веселые язычки жадно обняли подачку, добавил изголодавшемуся огню несколько поленьев.

– Хэлтор, приказал топить походную баню. Как думаешь, она сможет сама?

– Проснется, увидим, – вздохнул Гуннар, провожая парня взглядом.

– Ты кто? – тело девушки вдруг напряглось и пара ладоней уперлись в грудь мужчины, пытаясь отодвинуться от него.

– Твоя грелка. А ты? – усмехнулся здоровяк, – парни топят баню, пойдешь? Тебе прогреться нужно.

Девушка кивнула, не отрывая взгляда от лица, обнимавшего ее мужчины.

– Так кто же ты? Как оказалась в лесу? Живешь рядом? Заблудилась? Почему молчишь?

Взгляд воина замер на высохшей за ночь пряди волос девушки. Ночью в отблесках костра они казались ему медно–красными, а сейчас, когда солнечные лучи дотянулись до лежанки и заиграли бликами, прыгая солнечным зайчиком по длинным прядям, рассыпавшимся по меху, он зажмурился и выдохнул, поднимая это золотое облако вверх.

– Ну молчи. Я буду звать тебя Солингер… солнечная. Давай выбираться, – он потянул за шнур стягивающий горловину мехового мешка, распуская шнуровку.

– Глаза закрой! – попросила девушка.

– Можно подумать я чего-то там не видел, – пробурчал под нос Гуннар, послушно закрывая глаза.

Солнечный свет слепил, отражаясь от искрящегося снега. Лишь одно темное пятно нарушало стерильную белизну – место вчерашнего кострища. Тщательно расчищенная площадка была выложена камнями, и сейчас старый воин заканчивал укладывать каменку, тщательно подгоняя камни один к другому. Издали не растопленная банная печь напоминала слоенный пирог – ряд камня, ряд дров и снова ряд камня.

– Не завалится? – хлопнул по плечу старого друга Гуннар.

– У Верда? Не помню такого. Сейчас поджигать будет, – улыбнулся Хэлтор и обернулся, – Парни шесты закрепили? Как разгорится, натягивайте полог.

– Эрик, горящих углей! Быстро! – гаркнул Верд, не оглядываясь.

Парнишка метнулся к ближайшему намёту и сунул котелок, полный темнеющих на глазах угольков.

– Не суетись, –пробурчал Верд, ощупывая и слегка продавливая кладку.

– Так потухнут же!

– Так еще раз сгоняешь и котелок ототрешь потом. Не суетись, говорю, не свататься идешь, – усмехнулся старик. Еще раз обошел вокруг кладки и присел с подветренной стороны и протянул руку, – ну, давай что ли!

Эрик протянул посудину и присел на корточки рядом.

– Не засти, – отмахнулся Верд. Дунул на тлеющие угли и высыпал их в узкую щель между камнями.

– На, маши! – сунул он пацану еловую лапу, – да не части, дай разгореться.

Старик еще постоял, прислушиваясь к голосу костра и только когда, тот уверенно и успокоено затрещал, удовлетворенно крякнул, – вот теперь баня будет, – и пошел прочь.

08 – Солингер

– Ну и как там наша снежная девочка? Или все-таки снежная баба? – усмехнулся Хэлтор и толкнув плечом, подмигнул другу, – согрел?

– Отогрел… кажется. С баней это ты хорошо сообразил. Баня ей сейчас самое то, – переминающийся с ноги на ногу, Гуннар потянулся и зевнул.

– Всем – самое то. Узнал у девчонки кто она такая? Что в лесу ночью делала? Куда шла? Заблудилась? Может ее проводить нужно?

– Не нужно ее провожать…наверное, – оторопело протянул Гуннар, – а вообще спросил. Только она не сказала, – на лице мужчины проступила робкая юношеская улыбка.

– Ну так пошли спросим, – пожал плечами Хэлтор, с недоумением рассматривая растерянное лицо друга, – звать то ее как?

– Я ее Солингер назвал, – пробурчал тот.

– Ты назвал? А, что до тебя ее мать с отцом просто дочкой звали? – захохотал Хэлтор и подтолкнул друга к намету.

Нарочито громко покряхтев перед кожаным полотном полога, Хэлтор пригнулся и вошел под крышу временного жилья. Глаза ощупывали темное чрево походного жилища, ослепленные после яркого солнечного света. Девчонка уже натянула свою одежду и сейчас, сидя на мягком спальнике, шнуровала меховые сапоги.

– И куда собралась, девонька?

– Туда откуда пришла. Вы кто такие? Как я здесь оказалась? – на миг оторвав от своего занятия взгляд проговорила ночная гостья, – из–за вас теперь опять весь день в снегу сидеть.

– Во как! А спасибо за спасение тебя не учили говорить? – нахмурился повелитель, расправляя плечи, – ты что в лесу делала?

– Спасать себя я никого не просила. А в лесу ждала, когда луна взойдет, но это не ваше дело. Пошла я, – усмехнулась, натягивающая шапку девушка.

– А идти знаешь куда? – встрял в разговор Гуннар, – луну она ждала. Да луна уже ушла, когда тебя Эйнар нашел, а ты снежные сны видела. Что оделась хорошо – сейчас в баню пойдешь. Подождет твоя луна. Идти тебе куда? Я отведу.

– Отведешь. Туда, где взял. К двум сросшимся соснам. Прямо сейчас.

– А почему сейчас? До ночи еще далеко и что тебе вообще посреди леса нужно? – поинтересовался Хэлтор.

– Да кто вы такие? – взвился вскрик, - Почему я должна вам что–то рассказывать?

– Ну, – усмехнулся Гуннар, – может потому, что он – Хэлтор – Правитель Северных Земель, а ты на его земле, а вон они, – он откинул край полога, открывая лагерь со снующими там воинами, – Ушедшие на смерть.

– Убийцы драконов? –девчонка вскочила и бросилась к воину. Размахнулась и стукнула своим кулаком ему в грудь. – Убийцы! Вы хоть понимаете кого убиваете? – и заколотила теперь уже двумя руками по груди ничего не понимающего Гуннара.

– Тише–тише, девочка, кажется поняли, поэтому и не убиваем больше. Так все-таки, кто ты такая? И что здесь делаешь в лесу? Рассказывай давай. Есть хочешь? – Хэлтор обнял ее за плечи и потянул к лежащему у костра бревну, – а потом я решу куда тебе идти к соснам или в баню.

–Хочу. Еда у меня дня два назад кончилась. Но не буду. Идти нужно – время стекает в колодец вечности. Завтра калитка к Ил’мар уже не откроется.

– Не спеши, девочка, слишком много загадок ты нам задала. Пока на наши вопросы не ответишь, ты все равно никуда не пойдешь, а голодную тебя никто не отпустит. Вот и совместим, – Хэлтор кивнул другу и тот ринулся к выходу, не дожидаясь распоряжений, но вслед все равно полетело, – Эйнара позови. Кажется, ему тоже сейчас место здесь.

*

Пока кусочки оставшейся от вчерашнего застолья зайчатины, бережно разогретые Гуннаром над костром, исчезали один за другим, мужчины ждали и не спешили с вопросами. Но сейчас, когда девушка обняла двумя руками оловянную кружку с протянутым Эйнаром дымящимся отваром, молчание нарушил Правитель.

– Итак? Кто ты?

– Валлоляйка. Я не твоя подданная. Меня так зовут... дома, – улыбка тронула ее губы, и она повернулась к Гуннару, – ты почти угадал воин. Только не Солнечная, а – солнечный зайчик. Мама так звала. Ее и ищу. Или ее верну или сама к ней уйду. Но вы зовите – Солингер, – она прищурила глаза и улыбнулась, – мне нравится.

– Где ее искать? Ты знаешь?

– Нет. Надеюсь Ил’мар ответит.

– А кто твоя мама?

– Не важно. Теперь дракон. Красный.

– Красный? Но здесь только один красный дракон и мы знаем, кто это. И у нее лишь одна дочь, девочка, и это не ты. Других красных мы не встречали, а в пути уже давно.

Под наметом снова повисла тишина. Эйнар время от времени подбрасывал хворост в слабо мерцающий костер, а Гуннар присел поближе к девчонке и положил свою руку на ее плечо, прижав к себе. Солингер потянулась к оставленной на лапник кружке и отодвинулась от мужчины. Сделала большой глоток и снова заговорила.

– Все красные драконы сейчас летят в ваши земли, Правитель. Именно здесь родился черный. И он становится больше с каждым днем. Все разговоры нам придется оставить здесь. Ил’мар не откроет свою калитку болтливым, мне так сказали. И торопыгам, – она усмехнулась, глядя в глаза Гуннара, и отодвинула еще больше. Так, что если есть еще вопросы спрашивайте, только я мало знаю, – она обвела взглядом всех троих, на какой–то миг замирая, всматриваясь в глубину мерцающих всполохами огня зрачков: