Мэдди быстро открыла книгу и начала её перелистывать. Книга оказалась больше справочником – в ней не было никаких картинок, кроме нескольких карт.

– Поищи в конце, – предложил Миша.

– Вот! Оглавление… Чудища лесов. Та-а-ак… Сейчас.

Мэдлин нашла страницу, с которой начиналась нужная глава и начала просматривать раздел за разделом.

– Не то, – дети все вместе следили за страницами, бегло осматривая главы о всех существах, которые могли обитать в лесах, – нет… не то… нет…

– Вот! – вскричал Айван, – вот, смотрите!

Он остановил руку Мэдди на странице с заглавием «Скоропея», на которой был небольшой карандашный рисунок необычной змеи с рогами, похожими на корону. Первые же строки под рисунком гласили: «Змея, которая обитает в лесу, наделена волшебными свойствами, властвует над всеми змеями и гадами. Хозяйка и защитница леса. Из уст её льется яд, который парализует волю».

– Змея? – удивленно выдохнул Миша.

– Видимо, мы имеем дело со змеёй, не видишь? – Лео нервно хохотнул.

– Так, читай дальше – она встречается крайне редко, практически вымершее существо, достигает до трех метров в длину… – продолжила Мора, перевернув страницу.

– Ага, – Лидия перевернула еще страницу, – смотрите – многие очевидцы описывают её как женщину, а некоторые как многоголового змея. И что нам досталось?

– Так, – Миша потер лоб, – я знаю одного многоголового змея, но не могу сказать, что он – женщина. А что там о яде написано?

– О каком еще яде? – не понял Лео.

– Ну, «яд льется из её уст», – процитировал Миша, перевернув лист книги, – Это всё?

– Я думаю, что этот яд – это тот самый гипноз! – сообразила Мэдди.

– Ну, тут сходится, – согласился Айван, – давай дальше.

– Тут только описание нескольких случаев встреч с ней, но написано, что это неполная и неточная информация.

Они перелистнули ещё одну страницу и прочли:

– В разных странах волшебники называют Скоропею Дракайной или Ехидной, достоверно известно лишь то, что она обладает особыми гипнотическими способностями, подавляя волю или усыпляя свою жертву. Что же происходит дальше не известно пока никому из ученых волшебников.

– Ясно одно, – резюмировал Лео, – это точно она. Эту тайну мы раскрыли.

– Да, – согласился Айван, – но не ясно другое – как её одолеть.

На утро всех второкурсников первым уроком ждала История колдовства. После завтрака весь поток учеников медленно тянулся по коридору в сторону кабинета директрисы.

– Сегодня нам надо в любом случае попасть к мистеру Велку, – девочки шли по коридору, переговариваясь шепотом.

– Привет, – первым их догнал Миша с сияющей улыбкой, – как спалось?

– Слишком позитивное «Привет», – недовольно пробурчала Мора, – ты когда-нибудь перестанешь улыбаться?

Миша немного сконфузился, но затем снова заулыбался:

– Не-е-ет, – довольно протянул он.

Следом их догнали Айван и Лео.

– О, а вот и недостающие звенья, – снова буркнула Мора.

– Звенья? –не понял Лео.

– Она не в духе, – попыталась оправдать подругу Лидия, но Мора на неё так посмотрела, что она молча ушла вперед.

– Что произошло за ночь? – поинтересовался Айван.

– Мора сутра получила письмо от папы.

– Это же здорово? – Миша снова улыбался.

– Да, только в письме папа написал неприятные вещи, – глазами Мэдди показала мальчикам, что им нужно отстать от Миши.

Айван и Лео немного сбавили скорость и узнали от подруги, что мама Моры снова предприняла попытку побега.

– Да уж, не хорошо, – согласился Айван, – тогда понятно, что с Морой. Надо как-то Мише намекнуть, чтоб и правда поумерил своё утреннее дружелюбие.

– Вы когда-нибудь задумывались, что будет, если её мама всё-таки выберется? – тихонько поинтересовался Лео у Мэдди и Айвана.

– Да, ничего хорошего, – Мэдди знала, как Мора переживала по этому поводу.

– Я понимаю, что никому не нравится сидеть в тюрьме, но мама Моры однозначно преследует какую-то цель…

– Айван, дружище, – перебил друга Лео, – ты забыл, что она хотела добыть в прошлом году? По-моему, всё очевидно!

– Да, ты прав.

– Конечно, я прав!

Дети догнали свою компанию, от которой предусмотрительно отстали, и Айван отозвал Мишу в сторонку.

– Слушай, – пытаясь сказать деликатно, начал Айван, – тут такое дело… У Моры в семье небольшие неприятности. Ты не мог бы поубавить градус своего позитива в её сторону?

– Хорошо. – легко согласился тот, – Я бы не стал, правда, называть заключенную в тюрьму мать «небольшими неприятностями».

– Откуда ты знаешь? – выпучил глаза Айван.

– Птичка на хвосте принесла, – снова улыбнулся Миша во весь рот и подтолкнул друга к двери учебного кабинета.

Мисс Хоук, как всегда, вошла в класс с последним ударом колокола. Она поприветствовала детей и заняла свою любимую позицию – у первых столов перед доской. На доске проявилась надпись: «Великий Мэрлин».

В прошлом году Мэдди отставала от программы, и по ночам сидела за учебниками в попытке догнать одноклассников, иногда даже опережая курс. В этом же году у неё с самого начала обучения не было на это времени – поздним вечером девочки пытались придумать, как одолеть Скоропею, а сутра они обсуждали маму Моры.

Кое-что о Мэрлине дети уже знали. Во-первых, пока они искали информацию о жемчужине дракона, им довелось наткнуться на историю великого волшебника. Во-вторых, сама мисс Хоук как-то рассказала на уроке о его способностях разговаривать с животными. Она таким образом пресекла недоверие к рассказам Мэдди о себе.

– Сегодня мы с вами поговорим о прародителе волшебства, – начала директриса, – заметьте, я говорю: «волшебства», а не «колдовства». Я надеюсь, вы понимаете разницу?

– Волшебство – это светлые таланты, – первой ответила Мора, – в отличие от колдовства. Оно больше присуще тёмным способностям.

– Верно. Спасибо, Мора. Но вы очень удивитесь, если я скажу вам, что Великий Мэрлин обладал, как светлыми талантами, так и тёмными.

Все дети в классе приоткрыли рты и удивленно переглядывались.

– Великий Мэрлин доказал, что в любом человеке (не только волшебнике) может быть и светлая сторона, и тёмная. Априори невозможно быть исключительно добрым – это его теория. Но! – мисс Хоук сделала многозначительную паузу, – Также он ратовал за то, что при принятии решений или каких-то действий настоящий волшебник должен всегда опираться на свою совесть, если она достаточно развита. В любом случае, он считал, что темная сторона есть всегда, и она очень сильна. Намного сильнее светлой. А вот светлую в себе необходимо развивать. И тем и отличается волшебник от колдуна, что, увеличивая свет внутри себя, волшебник прилагает больше усилий, совершенствуется, а не просто пользуется данным ему от природы талантом.

– Но тогда это означает, что волшебник должен быть сильнее колдуна, и это противоречит тому, что темная сила сильнее, – с задних столов донесся голос одного из одноклассников.

– Верно, – мисс Хоук указала на него палочкой, – молодец, Кирки. Здесь мы и сталкиваемся с парадоксом. Это еще одна теория Великого Мэрлина. В ней говорится, что любой волшебник – это плод парадоксальных ситуаций и решений, а также симбиоз, казалось бы, несовместимых и противоречивых способностей. Именно поэтому всех людей, которые считаются волшебниками и колдунами, называют «посвященными».

– Теперь понятно, почему Мэрлин – Великий! – сделал вывод Айван, – завернуть такое в то время – это уж точно талант!

По классу пробежал смешок.

– Я ничего не понял, – прошептал Айвану Лео. Он был озадачен, ведь считал себя далеко неглупым.

– И я о том же, – кивнул тот.

– Понимаю, что эти теории слегка запутанны, но могу вам сказать, что как раз в то время людям они были более, чем понятны. Люди того времени вообще отличались большей осознанностью.

– Ну, вот, – снова сказал кто-то в классе, – то есть мы еще и деградировали.