— Точно? А то… — продолжала беспокоиться Анна.

— Точно, — резко перебил Билл и, взяв меню, начал высматривать алкогольные напитки. — Закажи мне еду на свой вкус, — пробурчал он, посматривая через плечо Анны на уткнувшуюся в меню Эмили.

Журналистка ощущала, как по ее телу носится дрожь, как буквы в списке блюд сливаются в какую-то кашу, как леденящий душу страх вырывается наружу. Этот ужас от предстоящего выяснения отношений, криков и прилюдных оскорблений буквально высушивал все счастье и отравлял последнюю надежду на романтический вечер с Эриком. Она понимала, что, возможно, и перегнула палку, наверное, нужно было повести себя иначе, но боль, которую он причинил, боль, которая сейчас снова выползала из своего логова, кричала. Орала, что он лжец, кобель и скотина. «Вот и вся твоя любовь! Вся твоя чертова любовь! Каждый день новые! Ну каждый день, блин! Свинья ты, вот ты кто! Просто свинья!» — с ревностью думала Эмили, метая взгляды за плечо Эрика.

— Эми, ну как, выбрала? — посмотрел на нее Эрик.

— Н-не знаю… Т-тут столько всего, — не поднимала глаз от меню Эмили. — Может, ты закажешь? — все же взглянула она на друга.

— Эми, ты в порядке?

— Я? — Та напряглась. — Я в полном, а зачем спросил?

— Просто голос… Ты так говоришь, когда боишься.

— Н-не выдумывай, — нахмурилась Эмили.

— Может, вина возьмем к еде? Ну… первый ужин… Все такое. — Эрик улыбнулся и посмотрел на ерзавшую Эмили.

— Д-да, давай. Давай, конечно, почему нет, — пыталась скрыть свое волнение журналистка.

Эрик старался не отвлекаться от меню вин, но краем глаза все же косился на Эмили. На ее стрелявший за его плечо взгляд, на его резкое пике в меню, словно она не хотела, чтобы некто видел, что она на этого «некто» смотрит. Того, кто сидит за его спиной и явно портит такое долгожданное для него свидание. Эрик как мог пытался не выдавать своей тревоги, но желание обернуться только усиливалось и напрочь лишало его покоя.

— Выбрали? Сэр, мэм? — почтительно кивнул Эмили и Эрику официант.

— Да, нам, пожалуйста… — Эрик повернулся к официанту и бросил взгляд за соседний столик. — Нам…

Язык Эрика тут же онемел, а внутри был готов взорваться вулкан. Вулкан из убивающей ревности, боли и осознания того, что за его спиной сидит тот самый человек из комнаты. Тот, с кем якобы встречалась Эмили. «А если… если они не до конца расстались? Вдруг у нее до сих пор чувства к нему? А если у них был… Нет! Нет! А если да? Вдруг я просто временное лекарство?» — Страшная тревога, отчаяние и обида, словно голодные крокодилы, рвали Эрика на части. Они вгрызались ему в самую душу, выворачивали спрятанные глубоко внутри страхи и вытаскивали наружу это грязное предательское чувство. Чувство измены.

— Сэр? — переспросил официант.

— Да. Да. Простите. Нам, пожалуйста, креветки с чили, утиную грудку с картофельным гратеном и вишневым соусом. — Эрик положил дрожавшее в руках меню на стол. — Для леди лобстер «Термидор» с рисом и овощами.

— Я же пошутила, ты чего? — прошептала Эмили, наклонившись к Эрику.

— Все хорошо, — прошептал он в ответ и снова повернулся к официанту. — Так и… и… просекко какого года? — пытался не выдавать волнения Эрик.

— Две тысячи девятнадцатого, сэр. Прекрасный баланс кислотности и сладости с яркими фруктовыми ароматами. В этот год были идеальные условия для сорта Глера. Поэтому, конечно, рекомендую вам его, сэр.

— Отлично, и… — Эрик покосился на меню. — Тирамису, пожалуй.

— Принял, сэр, — вежливо кивнул официант. — Желаю прекрасного вечера, — добавил он и проследовал к столику Билла и Анны.

— Ты куда столько назаказывал? — Эмили продолжала стрелять глазами за плечо Эрика.

— Это важный вечер, Эми. Я хочу… хочу, чтобы он остался в нашей памяти навсегда, — изо всех сил сдерживал опустошающую грусть Эрик.

— Это так… — Эмили заметила упавшее настроение коллеги. — Так мило… — Она заботливо посмотрела в его печальные глаза. — Вечер и правда уже незабываемый, Эрик. — Журналистка положила свою руку на руку коллеги и нежно улыбнулась.

Эмили всем телом чувствовала сверлящий взгляд Билла, настырный, бессовестный и выжигавший уверенность в так недавно обретенной свободе. Сейчас она ощущала себя не просто заложницей своих прошлых поступков, но и понимала, что находится между молотом и наковальней. Между, как она думала, будущим счастьем и болезненным прошлым… Прошлым, что стекало по сердцу пепельной лавой когда-то горячих и обжигающих чувств. Этих надежд, теперь превратившихся в расплавленное грязное месиво. Холодную жижу в замерзшем океане некогда бурлящей жаром любви.

Билл, уткнувшись в меню, как ни старался, не мог отвести глаз от руки Эмили, которая так нежно сжимала руку кавалера. Ревность, смешанная с гнилой ненавистью, безжалостно отравляла его и так страдавший от похмелья организм, забирала у него личность, гордое эго и то самое «я» — его суть, которую он так нарциссично всем демонстрировал. Мысли туманили его рассудок, заваливали беспросветным смогом, лишали контроля и добивали. Рвали на куски, словно стая одичалых волков — слабого и больного сородича.

— Билл… Заказ ждут, — неловко отвела взгляд от официанта Анна и обернулась на соседний столик.

— Мне Макаллан двенадцатилетний, — сказал Билл, посмотрев на название виски в меню.

— Бокал, сэр?

— Бутылку… Анна, ты выбрала нам? — перевел взгляд на нее Билл.

— Тебе не много? — вопросительно посмотрела Анна.

— Нет. Закажи, пожалуйста, остальное. — ответил Билл, продолжая стрелять глазами в сторону Эмили.

— Так… — Анна внимательно уставилась в меню. — Нам тартар из лосося с авокадо и икрой тобико, карпаччо из говядины с руколой и пармезаном… И давайте… — водила желтым ногтем по списку блюд Анна. — Билл, я закажу стейк Рибай с картофелем по-деревенски и перечным соусом? Будешь?

— Мясо только прожарьте хорошо. — Билл посмотрел на официанта.

Официант кивнул и сделал пометку в блокноте.

— Добавьте ризотто с лесными грибами и трюфельным маслом, потом принесите нам чизкейк «Нью-Йорк» с ягодным соусом, шоколадный фондан с мороженым и мне еще коктейль Апероль Спритц, — расплылась в улыбке Анна и закрыла меню.

— Понял вас, приятного вечера, — поклонился официант и ушел на кухню.

— Ты это все съешь?

— Ой… Много, да?

— Просто спросил. — Билл снова посмотрел на Эмили.

— Билл… — выпрямилась на стуле Анна. — Я понимаю, может, я не модель, могу не нравиться, но мне неловко… — Она грустно опустила взгляд на стол. — Даже обидно, когда ты смотришь на других.

— На других? — Билл тут же нахмурился.

— Ты с того столика глаз не сводишь.

— А, ты про нее… — Билл махнул рукой. — Не обращай внимания, это… это журналистка. Помоев на меня столько в статье вылила, в общем… Тут не то, что ты подумала.

— А зачем она так? — взбодрилась Анна.

— Ради хайпа, наверное, я же все-таки из Свифтов. Сама знаешь, как они к нашим семьям относятся. Хлебом не корми — дай обосрать.

— Ой, и не говори, про отца недавно такое написали… — скривила лицо Анна. — Вообще не люблю этих папарацци.

— Да… Те еще твари. — Билл бросил ненавистный взгляд за плечо Анны.

Часы показывали без десяти одиннадцать. Эмили с чувством непокидающей тревоги и отчаяния посматривала на пьющего бокал за бокалом Билла. Она прекрасно помнила его пьяные выходки в клубе и не просто боялась, что он кинется на Эрика, а была целиком во власти этого страха. По телу не переставала сновать дрожь, а внизу живота волновалось цунами.

— Невкусно? — Эрик посмотрел на почти нетронутого лобстера.

— Нет-нет. Он замечательный, как и все тут… Просто подташнивает что-то.

«А если она беременна?! Если беременна от него или… от кого-то из клуба?!» — тут же накрутил себя Эрик. Словно гвоздем под бесконечными ударами неуверенности и страхов, он прибивал себя к кресту паники и тревоги.

— Может, воды с газом заказать?

— Все в порядке, Эрик. Лучше давай еще вина, а я пока в уборную схожу, освежусь, ладно? — Эмили как могла пыталась сгладить волнение друга.