— Н-ну об-бошлось же. — Билл сделал глоток воды из-под крана и, посмотрев на ревущую мать, сел рядом.

Внутри Билла кипела адская смесь из разбитых надежд и тяжелейшего похмелья. Он сейчас хотел только одного: не просто спрятаться и затаиться, а вообще исчезнуть, сгинуть из этого мира. Наказать Эмили. Пусть и через свою боль, но все же нанести ответную рану душе этой садистки. Чувство обиды, несправедливости и незаслуженно высокой цены за ошибку, пусть и во благо, но все же предательскую ошибку, разъедало. А злость и ненависть, что, словно вирус, передались от Эмили к нему, окончательно лишали человечности. Заставляли хотеть отомстить. Отомстить, но по-своему…

— Зачем ты так с нами?! Почему? Что мы тебе сделали, Билли? Что? Мы дали тебе все. Нашу любовь, лучшее образование, финансовую независимость, помогали везде, исполняли все твои причуды. А ты? — Анжелика посмотрела на Билла заплаканными глазами. — Мне теперь стыдно! Стыдно из дома даже выйти!

— Никто же не знает, — приобнял мать Билл. — Прости, пожалуйста.

— Не могу. Я уже устала прощать…

— Мам, ну прекрати.

— Нет, Билли. Я ставлю вопрос ребром. Довольно. Либо ты встречаешься с Анной и вы становитесь парой с прицелом на брак. Либо уходи… Просто уходи и не приходи сюда больше.

— Ну мам, ты чего?

— Я все сказала, Билл Свифт! — Анжелика оттолкнула его и нахмурилась. — Я хочу слышать ответ сейчас!

Похмельный угар, что играючи ломал некогда бравого свободолюбивого эгоиста, и чувство навязанной всеми вины яростно колыхали и без того упавшую в грязь душу. Билл понимал, что, как бы не хотел, никуда не убежит, не скроется от последствий своих поступков, но и решать их, не опохмелившись хотя бы, тоже желанием не горел.

— У нас ужин сегодня с ней, — максимально собрался Билл. — В десять.

— Как в десять? А… а почему мне не сказал? — вытерла слезы Анжелика.

— Не успел, — еле сдержал приступ рвоты Билл. — И, мам… Я не доживу до вечера. Есть что?

— Но не думай, что я тебя простила! — Анжелика нарочито медленно подошла к холодильнику и достала бутылку пива. — Чтобы вечером был на человека похож! — Она демонстративно громко поставила ее на стол и ушла на второй этаж.

Билл тут же дрожащими руками схватил свое «спасение» и, отпив половину, облегченно выдохнул, собираясь с духом перед фронтом надвигавшихся проблем.

Часы показывали без пятнадцати десять, а Эмили уже сидела за круглым столом, аккуратно накрытым белоснежной скатертью, и ждала Эрика. Волнистая челка, как всегда, небрежно сползала на глаза и назойливо мешала журналистке листать меню, ужасаться высоким для нее ценам. Бордовое мини-платье, купленное днем, идеально сидело на фигуре и почти полностью открывало упругие бедра. Темно-красные лакированные туфли на платформе со шпилькой, уже привычные ей, визуально удлиняли ноги и напрягали аккуратные икры.

«Ну где ты?» — в очередной раз посмотрела на экран смартфона Эмили, глухо постукивая по столу красными ногтями в тон губной помаде. Ее глаза в синих контактных линзах сейчас особенно эффектно смотрелись с черной подводкой и контрастными тенями, а взгляд не сходил с дверей в ресторан и непроизвольно блестел при каждом их открытии.

Легкое волнение с витающим где-то вдалеке чувством вины за перенос ужина все давило, но так и не могло поколебать уверенность в правильности принятых ею решений. Приятная классическая музыка, разбавленная звоном столовых приборов о тарелки и монотонным гулом посетителей, создавали вокруг Эмили по-настоящему нью-йоркский и по-настоящему живой нарратив.

«Наконец-то!» — радостно вздохнула она и тут же помахала вошедшему внутрь Эрику.

Явно дорогой синий костюм идеально сидел на блондине. Его лицо было гладко выбрито, а от тела приятно пахло парфюмом с нотками ириса, лаванды и ванили.

— Эми, ты… — буквально разинул рот Эрик, подойдя к уже вставшей из-за столика журналистке.

Эта фигура, которую так сексуально подчеркивало облегающее платье. Эти длинные ноги, что откровенно сводили с ума. Эта аккуратная круглая грудь с выпирающими из-под ткани сосками. Эти строгие скулы и так любимый им милый носик, постоянно смотрящий кончиком вверх, напрочь лишали Эрика дара речи. Сводили на нет все мысли о ее измене. Ведь он весь день пытался убедить себя, что это было не предательство. Что не изменяют тому, кто еще не в отношениях. И убедил. «Ангел… мой заблудившийся ангелочек». — Он влюбленно посмотрел ей в глаза.

— Привет, — улыбнулась Эмили.

— Ты… Я…

— Ты пришел… — Зная надоевшую застенчивость друга, Эмили, не захотев снова ждать, сама его обняла.

От этих прикосновений кровь Эрика буквально закипела и горячими потоками разлилась по груди, животу, опустилась к члену и бестактно увеличила его в размерах.

— Ты просто… — Эрик утопал в синеве глаз Эмили. — Такая красивая.

— И ты. — Эмили продолжала улыбаться и вдыхать приятный аромат его парфюма.

— Позволь. — Эрик отодвинул стул и, усадив на него Эмили, осторожно придвинул ее к столу, а затем сел напротив.

Его легкая улыбка и пьяные от любви глаза сейчас сходились в безмолвной дуэли с затмевавшим все вокруг взглядом Эмили.

— Чем займемся? — прервала она неловкое молчание.

— Ой… Прости. Прости, Эми… — Эрик в суетливых попытках не мог открыть меню. — Ужин же у нас. Я чего-то… Волнуюсь, в общем, — наконец открыл он меню. — Ты это… заказывай. Заказывай все, что хочешь.

— Тут дорого, — прошептала Эмили. — Может, по десерту только?

— Нет! — собрав волю в кулак, резко ответил Эрик. — Все, что хочешь, Эми, иначе… иначе обижусь.

— Прям все-все? — улыбнулась Эмили, а ее глаза радостно заблестели.

— Именно так.

— И лобстера можно?

— Все, что хочешь, — уверенно повторил Эрик.

— А то я ведь закажу…

Эмили широко улыбнулась и посмотрела на Эрика. В его робкие, но такие любящие заботливые глаза, наполненные искренней нежностью и теплом. Оно буквально передавалось ей и не только согревало, а успокаивало и крепко сжимало в объятиях ее израненную, но впервые после выпускного цветущую счастьем душу. «Он бы точно ушел…» — вновь подумала Эмили, чувствуя, как рвется наружу ее похотливое желание, и, кокетливо смахнув челку набок, устремила взгляд в меню.

— Прости, что не заехал… Столько всего навалилось, — услышала знакомый голос Эмили и, подняв глаза, ошалела.

— Я все понимаю, Билл. Перестань, главное, что мы тут. — Довольная Анна присела за соседний с Эмили и Эриком стол.

Небритый Билл, все еще страдая от похмелья и недосыпа, устало поправил черный пиджак, а затем встал напротив Анны. Красивые кудряшки блондинки непринужденно ложились на ее гладкие плечи, гармонично сочетаясь с небесно-голубым длинным платьем. Взгляд Билла, все выискивая недостатки, бегал по ее изящной фигуре, небольшим холмикам груди, тонким кистям рук, заостренным чертам лица и убеждал, что все не так плохо. Но это чувство… ощущение, что тебя сверлят взглядом, не давало ему покоя и заставляло посмотреть через плечо навязанной ему подруги. Резко усилившаяся похмельная дрожь, сердцебиение… Незримый разряд тока, вспышка, что выкручивала внутренности, и ощущение обиды, помноженной на бесконечность, сбивали с ног. Вгоняли Билла, поймавшего взгляд Эмили, в ступор.

— Билл, ты чего? — забеспокоилась Анна о побледневшем на глазах спутнике.

— Н-н-н… ничего, — не сводя глаз с Эмили, присел за стол Билл.

«Вот шлюха! Ну конченая ты шлюха! Какой же я осел! А-а-ай! Какой, сука, осел! — с закипевшей ненавистью подумал Билл. — Она меня… Да меня тупо поимели… Не было у нее никаких чувств! Не было. Она просто боялась, что я ее сдам… Вот же олень! Конечно, блядь! Вот почему эта тварь и заставила меня смотреть! Ей было плевать на меня! Плевать!» — осмысливал увиденное Билл, изнывая внутри от предательства и мук ревности от поступков дорогой ему девушки. Он не верил своим глазам, не мог даже вообразить, что она, оказывается, такая. Но вся логика, весь сраный анализ ее действий кричали ему об этом. Сжирали, как саранча, все сочувствие и уважение к ней на корню.