Если Рафаэль теряет контроль, дело плохо. Неужели он не успел принять лекарство? Или недуг завладел им во сне? Что будет, если вместо Рафаэля сейчас мне придется говорить с Воем Ночи?
Сердце колотилось где-то в горле. Нервы тлели под напряжением эмоций. Я готовилась ворваться в спальню и схватиться либо за меч, либо за порошок. Будет зависеть от того, в каком Рафаэль состоянии.
Но я никак не ожидала, что сражаться уже будет не с кем.
— Ясна? – вырвалось у меня.
Я застыла на пороге спальни и не могла пошевелиться. Босые ступни будто приросли к полу комнаты, что уже пропахла кровью. Я не верила глазам, так много здесь было алого. На простынях, на полу и стенах… На руках нашей дочери, которая сидела на животе Рафаэля, низко склонившись над ним.
Она обернулась на мой голос. Медленно, будто какой-то зверь.
Я забыла, как дышать, когда увидела, что весь подбородок Ясны в крови. А когда она улыбнулась, я заметила, что красными были и ее зубы.
— Что ты делаешь? – мой голос звучал будто издалека.
Все это походило на оживший кошмар.
— То, что ты сделать так и не смогла,Тиа, — проговорила богиня голосом моей дочери.
Одной рукой она отбросила от себя ритуальный меч. Конечно, она без труда вынула его из ножен, ведь в ней текла кровь Рафаэля. Вторую руку она запустила в раскрытую грудную клетку Рафаэля и подняла из нее уже вырванное сердце. А потом Ясна разом затолкала его себе в рот и проглотила.
— Зачем? – только и успела выдохнуть я, а затем накрыла губы дрожащими пальцами.
Глаза Ясны – голубой и серый – стремительно затягивало тьмой. Она выглядела довольной и полной сил, когда поднялась на ноги и спрыгнула на пол.
— Я победила! – вскинула голову она. – Победила!
Я не знала, что делать. Прямо передо мной хохотала безумная богиня в теле моей дочери. Позади нее без единого признака жизни лежал Рафаэль. Я поймала себя на мысли, что верю, будто его еще можно спасти, хотя было очевидно, что это не так.
Его ребра были сломаны и торчали в разные стороны. Легкие, пищевод и даже желудок превратились в месиво из крови и изорванных тканей. Он не дышал. Не шевелился.
«Но вампиры ведь обладают невероятной регенерацией!» — пронеслось в голосе. Я знала, что пока голова на месте, можно восстановить любой орган, зарастить любые раны.
Но что-то нашептывало – не в этот раз.
Рафаэль умер.
Об этом говорило не только мое рвущееся от боли сердце, но и развеивающаяся магия. Дом таял на глазах. Мебель и стены растворялись бесследно, будто и не существовали никогда. То же самое происходило с туманом, закрывавшим солнце.
— Беги, мамочка. Прячься, пока солнце тебя не испепелило! – не взволнованно, но весело прокричала Ясна.
Я схватила с рассеивающегося комода плащ Рафаэля. Как и большая часть одежды, он был настоящим. Я накинула его на себя, чтобы хоть как-то скрыться от солнца, которое вот-вот покажется из-за тумана, и бросилась к Рафаэлю.
— Не умирай, Тиа, — глядя на меня бездонными черными глазами, приказала Ясна. Ее окровавленные губы растянулись в улыбке. – Пока не умирай. Я хочу, чтобы ты увидела мой триумф. Все, кто был причастен к моему заточению, умрут.
— Причастные к тому ритуалу давно мертвы! – выкрикнула я, накрывая изуродованное тело Рафаэля плащом, под которым пряталась сама. – Кому ты собираешься мстить?!
— Магам. И драконорожденным, которые предали меня, — процедила Ясна, а потом на месте, где она стояла, к небу взвился столп света.
Я зажмурилась, закричала от боли, которая обожгла глаза. А когда открыла их вновь, Ясны уже не было.
— Рафаэль, — я дрожала от его вида, меня потряхивало от рыданий. – Рафаэль, очнись!
Я потрясла его за плечи, ударила по щекам – бесполезно. Он никак не реагировал на мои попытки его растрясти.
«Он умер», — пронеслось в голове, и я ощутила себя самым несчастным человеком в мире.
В груди стало пусто и холодно, и эти чувства только разрастались, выбираясь наружу. Солнце показалось из-за тумана, возвращая в мир яркие краски, но я их не видела.
— Рафаэль! Рафаэль, очнись!
Я схватила его за плечи, чтобы встряхнуть, и увидела, что черная бусина, которую мне подарил Рафаэль, тоже тает. Вся его магия растворялась, рассеиваясь вместе с жизнью.
И только кольцо на моей руке было настоящим.
«На случай, если послушаешь меня и все-таки вернешься в Артери. Скажешь, что ты – моя невеста».
В горле встал ком, но предаваться эмоциям было некогда. Отсюда точно нужно бежать. Уверена, меньше, чем через пару минут здесь появятся драконорожденные. А еще – у меня считанные секунды, чтобы воспользоваться бусиной, в которой прятался дар переноса.
— Пожалуйста, пусть сработает! – взмолилась я. Крепко прижала к себе Рафаэля, даже не замечая, что меня заливает его кровью, и представила белоснежный королевский дворец в провинции Далитт.
Это первое, что пришло в голову.
Может, нужно было придумать более уединенное и безопасное место, но менять что-то было уже поздно. Вокруг нас заклубился туман – измененный магией Рафаэля портал. Он быстро стал непроглядно густым, а затем я ощутила знакомое чувство парения в пустоте.
На пару секунд меня охватила паника. Только не междумирье! Только бы не снова застрять в нем! Но прошли считанные мгновения, и мы оказались там, где я и представляла, – в бальном зале, где в прошлом году Рафаэль меня убил.
В зале было пусто. Мраморный пол сверкал от солнца, что заглядывало в окна, и от этого болели глаза. Я зашипела и отползла за ближайшую колонну, подтаскивая за собой и Рафаэля. Он все еще не дышал.
— Рафаэль, — всхлипнула я и погладила его по ледяной щеке.
Бусина на кольце окончательно растворилась. Остался только золотой обруч на безымянном пальце.
В зал никто не входил. Шаги и голоса слышались из коридора, но в них не было ни волнения, ни беспокойства.
Скоро все это рухнет. Яснара явится на наш материк, я не сомневалась. И тогда всему конец.
Какое-то время я просидела над мертвым Рафаэлем. Гладила его волосы и лицо, смотрела на зияющую в груди рану и надеялась, что вот сейчас регенерация сделает свое дело. Бесполезно.
Слезы не шли, ураган внутри стих, оставив ледяную пустоту. Я смотрела на лицо, что превратилось в безжизненную маску, и не понимала, почему мое сердце выбрало именно его.
Мы ненавидели друг друга. Или я так только думала? Ведь сколько бы я ни говорила Рафаэлю гадостей, сколько бы ужасных вещей ни сделала, он не менял ко мне отношения. Искал меня, следовал за мной…
Стоп, Тиа. Это не любовь. Это одержимость! Болезненная зависимость, в которую угодили мы оба.
Я снова глянула на Рафаэля, на его мраморно-белую кожу и такие же бледные губы. Еще недавно я срывала с них поцелуи и стоны, а теперь…
— Я не позволю тебе умереть, слышишь? – прошептала, склонившись к его лицу. – Ты не можешь обратить меня в вампира, подарить вечную жизнь и вот так просто исчезнуть! Ты не оставишь меня одну!
«Не ты ли собиралась меня убить?» — пронеслось в голове насмешливым голосом Рафаэля. Но он был не тем Рафаэлем, которому я в гневе бросила ужасное обещание. Тот Рафаэль запер меня в спальне, превратив в питомца. Но Рафаэль, что лежал передо мной, будто сам был готов этим питомцем стать. Лишь бы я заметила его и приласкала.
Мы отвратительны. Оба. И мы стоим друг друга.
— Жди здесь, — я поцеловала ледяные губы и накрыла тело плащом. – Я кое-что придумала и скоро вернусь.
Я торопливо направилась к выходу из бального зала. Шла подальше от окон, чтобы прямой солнечный свет не попадал на меня. Выскользнув за дверь, я оказалась в знакомом коридоре. Но как отсюда пройти к темницам? Рафаэль говорил, что там держат Гекара и изобретателя из Ризолд. Первый может что-то знать о том, как одолеть Солнцеликую, а второй, хотелось верить, действительно мог создать механическую замену любому органу.
Во дворце было много людей, но никто из них не походил на аристократов. Воины в доспехах, маги в легкой броне, вампиры в плащах… Последние суетились особенно сильно, так же, как и я, избегая солнца и выбирая самые темные закоулки.
