Тиа смутилась, но быстро перевела тему:

— Ты понял, о чем я. Все, что я испытываю к тебе, — меня сбивает с толку. Я не понимаю, что это. Благоговение перед хозяином или нечто иное? Я не один раз ночью собиралась убить тебя, но все без толку. Почему?

— Это ты скажи.

Дыхание сбилось. Рафаэль смотрел, как Тиа кусает от волнения губы, и хотел прильнуть к ним в поцелуе. Наблюдал, как она нервно постукивает пальцами по мячику Ясны, и жаждал, чтобы эти же пальцы гладили его по волосам и голой спине…

— Возможно, я боюсь убить тебя, потому что тогда навсегда останусь одна. Буду тосковать по хозяину, даже если ненавидела его всем сердцем.

Рафаэль разочаровано хмыкнул.

— Ты все скидываешь на эту связь, но забываешь, что я освободил тебя от нее. Может, я и создал тебя, но я больше не твой хозяин.

Даже в темноте безлунной ночи Рафаэль увидел, как широко распахнулись глаза Тиа. Она забыла о том, что свободна, а теперь ее главное оправдание перед самой собой разлеталось вдребезги.

Постепенно удивление в глазах Тиа сменялось разочарованием. Она искала другие причины своих чувств и наверняка находила. Но они ей не нравились.

— Ладно, — вздохнул Рафаэль и вернулся к трупу ящера. – Сначала разберемся здесь.

Первым делом он нащупал внутри себя силу, которую получил от убитого, и вытянул наружу. Магия, отделенная от тела, приняла форму черной бусины, к которой Рафаэль ловко присоединил кольцо, которое снял со своей руки.

— Это тебе, — не глядя на Тиа, он протянул ей украшение. – В бусине сила этого ублюдка. Он умел создавать порталы, так что и ты пару раз сможешь. Потом бусина исчезнет.

— А зачем мне кольцо?

— На случай, если послушаешь меня и все-таки вернешься в Артери. На кольце моя гравировка. Скажешь, что ты – моя невеста. Сейчас меня уважают в королевстве и не тронут тебя, даже если я умру.

Оставлять тело драконорожденного здесь было нельзя. Ясна может увидеть его во время прогулки, и ничем хорошим это не кончится. Так что Рафаэлю все же пришлось заставить мертвеца ожить и приказать уйти в лес. Можно было бы просто перенести труп, но Рафаэль не собирался мараться об это недоразумение, осмелившееся напасть на Тиа.

Когда мертвец скрылся в темноте леса далеко за стеной, Рафаэль довольно отряхнул ладони.

— Можем возвращаться, — он зашагал в сторону дома, но внезапно его накрыл новый приступ. Голову будто стянуло металлическими раскаленными кольцами, а голос Воя Ночи впился в разум, точно солнечные лучи в вампирскую плоть:

«Убей рогатую. Она тебе никто! Она никогда не будет почитать тебя, никогда не встанет на колени! Она – обуза!»

— Порошок, — прохрипел Рафаэль и схватился за виски.

Столь сильного приступа у него давно не было! Он чувствовал, как теряет контроль. Руки дрожали, перед глазами опять мелькали прекрасные, нет, ужасные картинки смерти Тиа.

«Ее кровь так красиво будет блестеть на твоих руках!»

— Быстрее! – сквозь зубы процедил Рафаэль, не слыша ничего, кроме омерзительного голоса.

«Она раскроется перед тобой. По-настоящему. Ты увидишь, кто она внутри! Сможешь коснуться каждого органа!— смеялось жестокое божество. –Она не хочет раздвигать перед тобой ноги сейчас, но, если послушаешь меня, бледная полукровка станет податливой куколкой! Сможешь делать с ней все, что хочешь! Она все равно уже не сможет сопротивляться! Мертвая, но прекрасная. Тебе понравится!»

— Хватит! – цепляясь за крупицы самообладания, Рафаэль пытался вытравить из головы голос, что теперь звучал ужасно громко.

… И стих, когда в нос ударил знакомый запах, а потом ноздри начало нестерпимо жечь. Рафаэль закашлялся. Уже знакомая слабость навалилась на него со всей тяжестью, придавливая к земле.

— Который это приступ за день? – будто сквозь туман до него донесся голос Тиа.

— Не знаю. Я перестал считать, когда их стало больше пятнадцати.

— И порошка почти не осталось…

Сквозь головокружение и медленно развеивающуюся слабость Рафаэль ощутил, что Тиа подтащила его к дереву. Он привалился к нему спиной, открыл глаза…

— Не двигайся, — приказала Тиа, вытягивая из короткого не тугого корсета шнурок.

— Что ты делаешь? – Рафаэль не сумел сдержать глупую улыбку. – Я не против спонтанного секса, но…

— Заткнись, Рафаэль. Я собираюсь тебя убить.

Она толкнула его в плечо, заставляя плотно прижаться плечами и спиной к стволу дерева. Обошла его, встав сзади, и недовольно рыкнула, когда Рафаэль попытался проследовать за ней.

— Встань, как стоял, и не шевелись. А еще руки заведи за дерево. Мне нужно связать тебе запястья.

— Так мне не шевелиться или завести руки?

— Веселишься? – насупилась Тиа и снова толкнула Рафаэля к дереву. Сама взяла его руки и поставила в нужное положение, после чего принялась стягивать их шнурком. Тот был узким, а потому больно впивался в запястья. – Я долго тянула. И вот результаты. Тебе все хуже. Приступы чаще. Порошок их контролирует все слабее.

— Я давно просил убить меня, — спокойно напомнил Рафаэль.

— А еще ты просил провести с тобой время! – Тиа резко дернула шнур, затягивая последний узел, а потом вышла вперед. Встала с Рафаэлем лицом к лицу.

— И ты дала мне его достаточно.

Он заметил, как Тиа поджала губы и отвела глаза. Проклятье…

— Но недостаточно было тебе, — понял он, и на лице появилась одновременно и счастливая, и печальная улыбка.

Тиа избегала его взгляда и явно нервничала. Ее руки дрожали, когда она вынула из ножен на поясе Рафаэля меч.

— Пора заканчивать, — выдохнула она, и Рафаэлю показалось, что Тиа обращается к себе. Убеждает сделать этот сложный, но необходимый шаг.

Тиа приблизилась, вспорола клинком рубашку. Оголенную кожу торса лизнул прохладный ночной воздух. Рафаэль поерзал – стоять вот так было неудобно. Руки тянуло, запястья жгло от шнурка, который он мог порвать одним резким движением. Но если Тиа спокойнее, когда он связан, он подыграет ей.

— Я сделаю это быстро. Ты должен оставаться в сознании, пока я не… Пока я…

— Пока ты не вырежешь сердце, — услужливо подсказал Рафаэль. – Обещаю цепляться за жизнь всеми зубами.

Тиа кивнула. Подняла меч, держа его обеими руками, и нацелилась на грудь. Смятение на ее лице – лучшее, что Рафаэль мог желать увидеть в последние минуты жизни.

— Скажешь что-нибудь напоследок? – уже вжимая острие между ребер, спросила Тиа.

— Скажу, что время, проведенное с тобой и Ясной, было лучшим в моей жизни, — он слабо улыбнулся. Сердце часто билось под кончиком меча, но вовсе не из-за страха смерти.

— Возможно, если бы мы с тобой никогда не встретились, сейчас бы ты не стоял с мечом у сердца, — с кривой ухмылкой выдавила Тиа, а Рафаэль покачал головой:

— И все же я рад, что все сложилось именно так. Ты сделала для меня больше, чем кто-либо в целом свете. И даже сейчас ты продолжаешь отдавать мне всю себя. Столько усилий прикладываешь, чтобы просто меня убить…

— Я переживаю за Ясну. Твоя смерть раздавит ее.

— А тебя?

Тиа надавила на меч, и Рафаэль вскрикнул. Клинок вошел глубоко под ребра. Там разгоралась такая боль, что в глазах потемнело. А когда зрение чуть восстановилось, Рафаэль обнаружил, что расстояние между ним и Тиа сильно сократилось. Ей пришлось приблизиться, чтобы вогнать меч поглубже.

— Тиа, — прохрипел он. – Есть кое-что еще…

Она подняла глаза. Они странно блестели, Тиа часто моргала.

— Говори.

— Я… Я тебя…

Каждое слово вырывалось с хрипом. Каждый удар сердца – взрыв боли.

— Ни с кем… Даже после смерти… Ни с кем не хочу делить.

Рафаэль с неукротимой жаждой смотрел, как дрожат ее нежные губы. Так хотелось наклонить голову, накрыть их поцелуем! Но он не сможет, пока Тиа сама не приблизится, не встанет на носочки, чтобы отдать ему последний подарок.

— Люби меня, — на выдохе взмолился он. – Только меня. Сейчас… И через сотни лет бессмертия…

Она замотала головой. Отпрянула. Меч выскользнул из груди Рафаэля. Боль не ушла, но стала не такой жгучей.