— Не знаю, — раздраженно бросил он, все еще глядя куда угодно, но только не на меня. – Мне просто захотелось, вот и все. Нужна была еще причина?

Я тихо прыснула и закатила глаза.

— Откуда мне знать, Тиа? Я не любитель копаться в собственных мыслях, чувствах, — последнее слово он произнес со странным пренебрежением.

Хотя… Переживи я столько грязи и боли, сколько пережил Рафаэль, может и сама бы предпочла закрыть эмоции на замок и выбросить ключ.

— Я не понимаю, зачем ты пришел.

— А я не понимаю, что ты хочешь услышать! Откуда мне знать, в чем дело? Может, я просто люблю тебя.

Сердце оборвалось. Наши взгляды встретились и туго переплелись. В повисшей тишине наверняка было слышно, как часто забилось глупое сердце.

— Это ты хотела услышать? – шепнул Рафаэль, разрушая хрупкий миг.

Розовая пелена спала. Трепет сердца стих.

— Не хотела. Ни этих слов, ни твоего визита, — процедила я. – Но ты уже здесь.

Я демонстративно села на кресло у кроватки Ясны. Чистое платье отложила на детский столик. Переоденусь, когда Рафаэль уйдет.

А это случилось достаточно скоро. Поджав губы и бросив последний взгляд на нас с дочкой, он вышел из дома. Я осторожно выглянула в окно. У меня от удивления приоткрылся рот, когда Рафаэль внезапно исчез. Там, где он стоял, остался лишь черный дым, который быстро развеял ветер.

Я торопливо взяла Ясну на руки и выскочила на улицу. Рафаэля нигде не было, но ни дом, ни далекие теневые стены не исчезли.

Ясна заворочалась у меня на руках, но не проснулась. Ее укачивало, пока я бегом неслась к стенам. Рафаэль сказал, что они мешают войти тем, кто пришел со злым умыслом. Выйти я смогу всегда.

Взволновано я подняла руку и коснулась полупрозрачных стен, сотканных из мрака. Моя кисть беспрепятственно прошла сквозь нее, я даже ничего не почувствовала. А вот чтобы решиться пронести через стену Ясну мне потребовалось какое-то время. И когда я все-таки попыталась сделать это… Сопротивления не последовало.

Я могла сбежать прямо сейчас и забрать с собой дочь. Легко не будет – придется идти по холмистой местности через лес. К тому же дорогу я знала не полностью – в прошлый раз нас с отрядом подкинули до леса порталом.

Но у меня был шанс вырваться к поселениям драконорожденных.

Я стояла снаружи стены и не могла решиться бежать дальше. Меня пугал не только путь, но и его финал. Что будет, когда я вернусь к драконорожденным? Они примут меня или возненавидят за то, что сделал Рафаэль?

Глупости. Моей вины в чужих грехах нет.

Но…

Как бы я ни старалась, с драконорожденными я всегда ощущала себя чужой. Проблемной.

Не знаю, сколько я так стояла на границах двух жизней. Босая. С дочерью на руках. И множеством сомнений в мыслях. Но когда я услышала:

— Тиа, я вернулся! – почему-то без сожалений пошла обратно к дому.

Рафаэль не задал ни единого вопроса, когда я вошла в дом с дочкой на руках. Окинул нас беглым взглядом и продолжил раскладывать на тумбах в кухне еду, которую доставал из холщовой сумки. Мясо, овощи и фрукты, на столе стоял кувшин. Проходя мимо, я приподняла крышку. Молоко.

— Пей, — Рафаэль подвинул на тумбе завязанный мешок, внутри которого что-то шевелилось.

Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:

— Там заяц. Если не понравится, в следующий раз принесу другой гостинец из Артери.

Я кивнула, взяла мешок, внутри которого брыкался заяц, и вместе с ним закрылась в комнате Ясны. Положила еще дремлющую дочь в кроватку, а сама впилась зубами в зверька.

По рту и горлу разлилось приятное тепло. Я и не подозревала, как сильно оголодала, пока не глотнула крови! Насытившись, я спрятала уже мертвого заяйа обратно в мешок и вынесла его на кухню. Дверь в детскую специально оставила распахнутой. Так, чтобы всегда видеть Ясну.

— Напилась? – не оборачиваясь, спросил Рафаэль. – Оставь тушку в мешке. Выбросим в лесу, когда пойдем к озеру. Пусть животные съедят.

— Я не пойду с тобой к озеру.

— Как хочешь. Просто знай, что тебе стоит помыться.

Это я и так прекрасно осознавала…

— Когда Ясна проснется, мы пойдем в купальни. Вдвоем с ней.

Рафаэль ухмыльнулся, но на меня не посмотрел. Орудовал ножом над мясом.

— Как пожелаешь. Но раз ты еще здесь, можешь помочь, — он кивнул на разложенные продукты. – Умеешь готовить?

— Только овощи чистить. В школе луны нас до большего не допускали.

— Значит, мы примерно на одном уровне.

Рафаэль протянул мне нож. Я обернулась на Ясну. Та мирно спала.

— Это не только для нас, но и для нее, — заметил мой взгляд Рафаэль. – Ты же видела ее уши и зубы? Ясна – человек. Ей нужна обычная еда.

— Я привыкла, что ей достаточно только молока.

— То было в междумирье. Здесь она может есть за троих. Наверное… Я никогда не был отцом, знаешь ли. Но…

— Но? – подтолкнула я, прищурившись.

— Но рад, что все сложилось так.

Я не сдержалась и испортила момент, тихо хохотнув. Рафаэль скорчил недовольную мину и уставился на меня в упор.

— Ты рад, что твой ребенок – сосуд древней богини, которая наверняка захочет тебя убить?

— Не захочет. Она полюбит меня. Я постараюсь сделать все ради этого.

— Так вот каков твой план? Хочешь притвориться хорошим отцом, чтобы Ясна растаяла от любви и передумала убивать тябя, когда придет время?

— Слишком сложный план, не находишь? Куда проще было бы убить девочку. И если бы я собирался, она бы уже была мертва.

Я хмыкнула. Только теперь подошла к тумбе и решила взять нож, который Рафаэль мне протягивал. В этот момент наши пальцы лишь на миг соприкоснулись, и меня окатило волной чужих эмоций. Поразительных в своей искренности и глупости.

Нет, Рафаэль не надеялся обмануть судьбу и подкупить Ясну. Он верил, что человеческая суть девочки переборет Солнцеликую. И он и правда от чистого сердца радовался тому, что у него есть ребенок.

— Что случилось? – он вскинул бровь, глядя на мое растерянное лицо.

— Ничего, — соврала я и торопливо принялась за чистку овощей.

— Ничего или ты что-то увидела? Потому что я – да.

Я не хотела знать, в какую именно часть моего сознания Рафаэль заглянул. Это наша способность проникать в мысли друг друга все больше напрягала.

Слишком опасно.

— Почему связь обострилась? – произнесла то, что крутилось в мыслях.

Рафаэль лишь пожал плечами:

— Ты долго была в междумирье. Мы оба получили большую эмоциональную встряску. Возможно, усиление связи — временный эффект.

— А что насчет Ясны? Она родилась в междумирье. Как это скажется на ней?

Мы оба обернулись и сквозь открытую дверь посмотрели на белокурую девочку, спящую в кроватке с тонкими прутьями.

— Возможно, скоро мы об этом узнаем, — тяжело выдохнул Рафаэль.

***

Окунуться в горячую воду было приятно. Еще приятнее то, что мне не приходилось во время купания нервничать о Ясне, ведь она все время была со мной. Мы искупались, оделись в чистое и снова ушли в детскую.

Пока Ясна играла с куклами в деревянном замке, я сидела на кресле, погрузившись в тяжелые размышления об отложенном побеге и о том, что ждет меня после него. И самое главное – о причине, по которой я сегодня решила остаться.

Скоро Ясна снова вымоталась и начала клевать носом. Я уложила ее в кроватку, а сама устроилась в кресле. Придется спать так, либо на полу, но я не жаловалась.

Когда Ясна уже сопела, дверь в детскую открылась. В комнату вошел Рафаэль. На нем уже не было кожаного доспеха. Его место заняли простые брюки и свободная рубашка.

— В спальне есть кровать, — оповестил Рафаэль, привалившись плечом к дверному косяку.

— И?

— И спать на ней удобнее, чем сидя.

— Меня все устраивает, — сказала я и отвернулась от Рафаэля к кроватке.

— Тогда доброй ночи, Тиа, — не стал уговаривать он и ушел, прикрыв за собой дверь.

Я устало откинулась на спинку кресла, посидела несколько минут в тишине, затем прошлась по комнате и затушила свечи. Снова вернулась на свое место уже в полной темноте и закрыла глаза. Мрак ночи напоминал о междумирье, в которое я даже мыслями не хотела возвращаться. На душе было неспокойно, сон не шел.