— У меня нет никаких документов, и я не знаю, о чём вы говорите, — произнесла заготовленную фразу со скучающим видом.

Ожидаемо старик взорвался. Он грохнул кулаком по деревянному подлокотнику кресла так, что тот просто-напросто треснул, и начал отваливаться кусок. Меня это удивило: сколько ещё силы у этого мужика? Впрочем, умом свекор тоже не был обделён.

Я не дрогнула, ведь где-то ожидала бурной реакции, была к ней готова.

— Послушай меня, — прорычал мужчина. — Ты не понимаешь, что творишь! Как только этот прохвост Александр Грутто использует эти документы против твоего мужа, пострадаешь и ты в том числе! Нас разорят, нас уничтожат!!! Ты первой окажешься на улице без гроша в кармане. Или ты думаешь, что он после этого заберет тебя к себе? Ха! И не надейся! Он меняет баб как перчатки. Он просто использовал тебя, чтобы добраться к нашей семье.

Мне стало любопытно, о ком он говорит.

— Послушайте и вы меня, — ответила спокойно. — Я ничего не знаю, мне нечего вам сказать. Выкручивайтесь, как хотите.

Демонстративно попыталась встать, но Джонатан заорал:

— Я ещё не закончил!

Я с легким презрением вскинула брови и снова села, закидывая ногу на ногу и демонстрируя этим нетерпеливое напряжение, а пальцами начала постукивать по подлокотнику кресла.

— Что тебе надо? Денег? Драгоценностей? Скажи, я тебе дам. Только ответь на эти пару вопросов, — старик снова затянул свою шарманку.

— У меня и так всё есть, — ответила я и усмехнулась. — Хочу только покоя.

Джонатан понял, что ничего от меня не добьется, и разочарованно пробормотал под нос какие-то ругательства.

— Генри! — рявкнул он. — Это всё твоя вина. Тебе надо было с самого начала приструнить эту бабёнку.

Лицо парня вытянулось. Он вскинул на меня взгляд, а потом промямлил:

— Она была другой, покорнее…

— Идиот! Женщины мастерски притворяются. Если ты до сих пор этого не знал, то ты настоящий олух!

Генри икнул и опустил глаза. Правда, через время я поймала его озлобленный, полный ненависти взгляд. Да, пожалуй, помириться с муженьком мне не удастся никогда.

— Послушай, невестка, — снова обратился ко мне Джонатан. — Я понял, что ты играешь в грязную игру. Говорят о тебе, что ты ведьма и всё такое, но мне откровенно на это плевать. Будь хоть кикимора болотная. Да, я вижу, что какая-то сила у тебя есть, и считаю, что ты, наверное, на неё рассчитываешь. Но поверь мне, когда у тебя не станет денег, золота, влияния и власти, никакая сила тебе не поможет. Разве что в цирк пойдёшь выступать, чтобы было чем живот набить. Давай договоримся, пока я добрый. Просто скажи, ты отдала такому-то документы? Или ты вообще их спрятала в поместье?

Я была бы рада им что-нибудь сказать, но понятия не имела, о каких документах речь и где их искать. Поэтому лишь пожала плечами:

— Ничего не знаю. Считайте, что мне отшибло память. Или же в меня вселилась чужая душа, и теперь я — совсем не я!

Он подумал, что я издеваюсь. Встал на ноги и заорал:

— Пошла вон отсюда! Эй, ребята, отправьте её к себе и заприте к чёртовой матери!!!

Последние фразы он адресовал своим телохранителям. Я с любопытством выглянула из-за кресла и покосилась на так называемых ребят. Они дёрнулись, но тут же застыли, поглядывая то на меня, то друг на друга. Ага, значит я им доходчиво «объяснила», со мной иметь дело непросто.

Свекор, наверное, тоже вспомнил, что телохранители против меня неэффективны, поэтому завопил как резанный, схватил со стола какую-то статуэтку и со всей дури бросил её в стену. Та разлетелась на мелкие кусочки, оставив в стене глубокий след. Я поморщилась. Поместье психов, честное слово! Они на досуге озверин, что ли, пьют?

— Вы мне не угрожайте, — посмотрела я на свекра с холодным взглядом. — И запирать себя не позволю. То, что у вас там что-то не ладится, это ваши проблемы. А меня оставьте в покое. Будете придираться, будут последствия.

Я говорила жёстко, твёрдо, не так, как говорят женщины. И Джонатан неожиданно присмирел.

— Ладно, — произнёс он, удивляя меня своей покладистостью, — всё равно тебе бежать некуда, и запирать тебя бессмысленно. А юго-западе — горцы. Они тебя сперва оприходуют, а потом горло перережут. Не любят они наших баб. На юге мои люди стоят. Восточнее — река, ты её не переплывёшь, на севере пустоши, точно на нежить наткнёшься. Так что никуда тебе не деться. Иди, ведьма. Но учти, я твоего упрямства не забуду!

Я поняла, что таким монологом Джонатан спасает свою задетую честь. Он не мог позволить, чтобы перед сыном я оказалась более сильной, чем ему хотелось бы. Его угрозы меня не интересовали, а о побеге я сейчас просто не думала. Отчего бежать? Я лучше здесь порядок наведу. Развернулась и молча, с чувством собственного достоинства, пошла к выходу. Телохранители настороженно поглядывали на меня. Похоже, их не столько удивили мои боевые навыки, сколько репутация ведьмы.

Однако, не успела я перешагнуть через порог, как дверь открылась, и появился запыхавшийся слуга, который, не глядя, кто перед ним, протянул мне бумажный тубус. Я взяла его в руки недоумённо, но потом парень понял свою ошибку, ужаснулся и выхватил тубус обратно. Очень неучтиво проскользнул мимо меня и начал усиленно кланяться.

— Господин Орсини, — затараторил он, тяжело дыша, — вам срочное донесение от командира Глазго.

Джонатан нахмурился. Кивнул, и курьер мгновенно оказался рядом с ним. Старик открыл тубус, вытащил письмо и начал пробегать по нему взглядом. Я развернулась и с интересом стала рассматривать его лицо. Что там пишут?

Кажется, обо мне забыли. Генри побледнел, увидев первые строки.

— Проклятье! — процедил Джонатан и бросил письмо на пол. Потом увидел меня и начал багроветь от ярости.

— Это всё ты! — закричал он, указывая на меня крючковатым пальцем. — Ты всё-таки это сделала, стерва! Твой полюбовник будет здесь через несколько часов. Вместе с главным королевским дознавателем. Так что готовься к тому, что завтра тебе придётся торговать собой, чтобы выжить.

Я удивлённо приподняла брови. Ага, значит, Евангелина действительно что-то натворила. Насколько это всё серьёзно и опасно для меня?

Решив, что отвечать бессмысленно, я пожала плечами, развернулась и выскользнула из кабинета. Значит, идёт некий важный господин.

Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления…

Из моего окна был отличный обзор. Карета — огромная, чёрная, на шесть или восемь мест — прибыла во двор поместья ровно через три часа. Из этой громадины выбрались два господина.

Один был помоложе, широкоплечий, высокий, небритый. Длинные темные волосы молодого мужчины (а на вид ему было где-то около тридцати) были завязаны в аккуратный хвост. Одет он был с иголочки по местной моде: бриджи, тёмные чулки, белоснежная рубашка, камзол с блестящими пуговицами.

Его спутник выглядел значительно старше. Это был старик с посеребрёнными висками, плотный, округлый, но не такой обрюзгший, как преподобный Ултар. Хмурое выражение лица этого мутного типа мне сразу не понравилось. Точно начнёт придираться.

Кто же из них тот, кого мне пророчат в любовники? Наверное, первый. Уж слишком насмешливым и хозяйским взглядом он осматривает каждое окно. Оп-па! Кажется, этот тип посмотрел прямо на меня.

Я не стала прятаться в тень, а выдержала взгляд. Мужчина галантно кивнул и расплылся в подозрительной улыбке. Значит, Евангелина с этим субъектом всё-таки знакома. А что, если между ними действительно связь? Что, если она действительно виновата во всём, в чём её обвиняют?

Что делать мне? Наверное, держаться подальше. Мне эти интриги не нужны. А если всё случится так, как сказал свёкор, то так тому и быть.

Я огляделась вокруг, подошла к тумбочке и начала открывать все подряд ящики. Найдя шкатулку, обнаружила в ней несколько золотых серёг с камнями, ожерелье и пару колец. Улыбнулась. Ну вот, этого мне хватит на первое время. Сгребла всё это в руку, поискала небольшой мешочек. Он нашёлся в соседнем ящике. Сложила всё туда, затянула верёвкой и спрятала в панталонах.