Когда крышка оказалась откинута, в воздух метнулись клубы пыли. Я закашлялась и начала отмахиваться руками от этого облака. Когда пыль осела, я осторожно заглянула вовнутрь. Внутри лежали... тряпки. Не золото, не драгоценности, не драгоценные камни — просто старые, истлевшие ткани. Осторожно вынув верхний сверток, я увидела платье. Оно было сшито из дорогих тканей, но нынче стало совершенно непригодным для употребления. Его тупо сожрала моль…

Мы открыли ещё четыре сундука — и обнаружили то же самое. Генри, конечно, не был особо заботливым хозяином. Сколько времени это тряпьё лежало здесь? Пять лет? Десять? Пятьдесят? А может, все сто?

И вдруг в следующем сундуке прямо сверху обнаружилось нечто крайне красивое. Я с удивлением вынула оттуда огромный и очень красивый плед тончайшей работы. Он был сплетён неизвестной мне техникой. Огромные цветы распускались на нём, как живые. Ажурный, светлый, абсолютно идеальный. Я влюбилась в него с первого взгляда. Однако и на нём в нескольких местах нашлись дыры. Моль и время не пощадило ничего.

Я разочарованно выдохнула.

— Жаль, отличная вещь… — произнесла я, пряча плед обратно. Маняша скорбно выдохнула вслед за мной.

С чердака мы вернулись, так и не найдя ничего стоящего, за исключением пары старых зеркал. До самого вечера я бродила по поместью вместе с моим юным секретарём, записывая все проблемы, которые нужно было решить в ближайшее время. Старалась не думать о предстоящей свадьбе, но почему-то от этого становилось только страшнее. Я не боюсь бандитов, драк, опасностей, а вот свадьбу… Ведь брак — это нечто гораздо более сложное. Не дура ли я, что согласилась на это? Но если бы не пошла на этот шаг, возможно, жалела бы об этом всю оставшуюся жизнь. Стараясь убежать от внутренних демонов, окунулась в заботы с головой.

С трудом дожила до ночи в побеге от сомнений. Да, они, ожидаемо, пришли, когда эмоции немного поутихли. Ворон так и не заглянул ко мне, и, честно говоря, я была этому даже рада. Кажется, он тоже избегал встреч.

Похоже, нам обоим было трудно. Ну да. Ведь у каждого были свои секреты…

На следующий день, в обед, когда я закончила изучать записи, касающиеся закупки продовольствия, в дверь постучали. Не поднимая головы, я крикнула:

— Войдите!

Мягкие шаги сразу же напомнили мне походку Маняши.

Я подняла взгляд и действительно увидела её. В руках она держала объёмный свёрток.

— Да, Маняша, — произнесла я дружелюбно.

Девушка выглядела очень смущённой.

— Я принесла это, — сказала она, запинаясь.

Я удивилась, встала со стула, подошла к ней и осторожно взяла свёрток. Когда я его развернула, меня охватило изумление. Это был тот самый плед, который мне так понравился. И на месте старых дыр теперь сияли свежие, белоснежные цветы, искусно сплетённые поверх ткани.

— Маняша… — выдохнула я, не находя слов. — Это невероятно! Кто это сделал?

Девушка, не поднимая взгляда, едва заметно улыбнулась.

— Это я.

— Ты? — изумилась я, проводя пальцами по шершавому узору. — Но как? Откуда ты знаешь эту технику?

— Ещё в детстве соседка научила, — тихо ответила служанка. — Я заметила, как сильно вам понравилась эта вещь, и захотела отблагодарить вас за вашу доброту. Мне всегда нравилось плести, хотя я давно этим не занималась. И для этого не обязательно хорошее зрение…

— Ты просто волшебница! — продолжала я шептать с изумлением. — Знаешь, мне кажется, что ты нашла своё призвание, Маняша. У тебя настоящий дар! Послушай, мы найдём всё, что нужно, чтобы ты могла развивать этот талант. Ты сможешь украшать жизни людей, а это, поверь, очень ценится!

В подслеповатых и затуманенных глазах девушки вспыхнул огонь. Казалось, Маняша обрела ту самую надежду, которая могла бы придать жизни смысл и сделать её более безопасной. Ведь вооруженная подобным умением, она всегда могла бы позаботиться о себе, даже если бы однажды поместье пришлось покинуть.

Покинуть поместье…

Эта мысль обдала холодом, и я поняла, почему мне так тревожно на душе.

Да, счастье влюбленности было ярким, но... впереди ждало слишком неопределенное будущее, в котором могло произойти всё, что угодно, в том числе и очередная трагическая смерть…

Сердце сжалось.

Господи, пусть хотя бы Ворон не оставит меня, как это сделал преподобный Ксандер!

Я вышла на крыльцо, устало вдыхая осенний воздух. Внутри поместья царила суета. Слуги украшали окна и двери искусственными цветами, вытирали пыль с поверхностей, драили пол, не жалея сил. Всё это было ради свадьбы. Моей свадьбы.

Пройдя по двору, я остановилась у дерева. Еще на днях обратила внимание на то, как его ствол возвышался над всем садом. Он был настолько толстым и мощным, что его едва ли могли обхватить даже трое взрослых людей.

Вдруг неподалёку услышала детские всхлипы и шёпот. Присмотревшись, заметила двух девчонок лет десяти-двенадцати, стоящих с другой стороны дерева. Одна из них попыталась взобраться на ствол, но безуспешно.

Другая девочка сидела на земле, поглаживая разбитую коленку. Вероятно, она первая пыталась повторить подобный «подвиг» и не потянула.

— Что случилось? — я подошла ближе.

Девчонки, заметив меня, неожиданно вскочили, но тут же низко поклонились и замялись с ответом, боясь перед госпожой сказать что-либо лишнее.

— Миледи, там котёнок! — наконец проговорила одна из них, робко указывая на ветку дерева. — Он залез и не может спуститься…

Я задрала голову и действительно увидела крохотного котёнка. Он забрался на одну из самых высоких веток и теперь жалобно пищал, цепляясь коготками за кору. Котёнок был совсем маленьким, и у него не было шанса выбраться самостоятельно.

— Я его сниму! — сказала я, вспоминая, как в детстве часто лазала по деревьям. Тело помнило, как правильно цепляться за ветви и сохранять равновесие.

Девчонки удивлённо переглянулись.

Я подошла к дереву, подняла подол платья, заткнула его за пояс и начала искать ветку, за которую можно было зацепиться. Ближайшая была очень высоко, поэтому пришлось подпрыгнуть, чтобы схватиться за нее руками. Подтянулась и быстро оказалась на ней. Девчонки внизу ахнули. Ну да, выглядела я сейчас, наверное, как обезьяна в платье.

Возникло острое ощущение, что я вернулась в детство, когда было важно лишь одно — достичь поставленной цели, даже если этой целью было взобраться на самую вершину дерева, которую нещадно раскачивал ветер.

Наконец, добралась к нужной ветке. Котёнок, увидев меня, замяукал. Его маленькие лапки, судорожно вцепившиеся в кору, подрагивали. Осторожно взяв его на руки, я начал опускаться.

Всё шло гладко, пока я не услышал смех. Присмотревшись, заметила горцев, стоящих неподалёку. Они явно развлекались, рассматривая мою некоторую неловкость и оголённые выше колен ноги.

Мне это не понравилось. Ненавижу подобные взгляды! Сразу же зачесались руки дать кому-нибудь слишком самоуверенному в глаз. Начала спускаться быстрее. Едва не оступилась, но, счастью, удержалась на ветке. Горцы продолжали посмеиваться, и вдруг из зарослей вынырнул человек.

Это был Ворон. Я узнала его по походке. Лицо его было хмурым, взгляд раздражённым.

Передав котёнка девочке, с последней ветки я просто спрыгнула. Оказавшись прямо в шаге от Ворона, выпрямилась и вздернула подбородок. Незаметным движением вернула подол платья на место.

Горец остановился передо мной, его глаза сверкали… гневом.

— Что ты делаешь? — бросил он хмуро.

Я напряглась, почувствовав неуместный контроль.

— Спасаю котёнка, это же очевидно, — проговорила с вызовом.

Но вместо того, чтобы продолжить изливать свое недовольство, Ворон внезапно обнял меня, прижав к себе. Меня охватила оторопь, а сердце забилось быстрее. Его руки тут же показались теплыми и оберегающими.

Я растерялась.

— Эй, ты чего? — спросила тихо, пытаясь понять столь противоречивое поведение.